Читать книгу "Ушкуйник - Юрий Корчевский"

— Жизнь у тебя неправедная была, раньше или позже, но всё равно здесь бы оказался.

Воин плеснул на Захария воды из деревянного ушата. Тот вздрогнул и открыл глаза.

— Доброй ночи, гость незваный! — усмехнулся Костя.

Воин вытащил у Захария кляп изо рта.

— Узнаёшь купца? — Костя показал на Михаила. Мутными глазами Захарий повёл в сторону, увидел Мишку. Узнал — в глазах страх и ненависть смешались.

— Что же ты, как змея подколодная? Купец тебе работу дал, крышу над головой — а ты? Ведь ты рядом со своими товарищами, кои сгибли безвременно, на одной скамейке за вёслами сидел, кусок хлеба делил! А у вдов ушкуйников да детей-сирот деньги отобрал?

— Не я, не я это! — засучил ногами Захарий. — Оговор это, ложь! Он это, он всё! — Захарий кивком головы показал на Фильку.

— Ты хоть перед смертью мужиком будь, — простонал Филька. — Сам же меня нашёл да про деньги лёгкие нашептал.

— Деньги где? — Костя ногой наступил Захарию на живот.

— Не скажу! — брызнул слюной бывший невольник.

Костя кивнул головой. Воин взял со стола кувалду и ударил ею Захария по стопе. Послышался жуткий хруст. Захарий истошно заорал.

Мишку замутило, голова пошла кругом. Как бы не упасть! Тогда посмешищем в глазах воинов станет. Но Костя вовремя заметил, подошёл и, взяв за плечо, подвёл к скамье у стола.

— Сядь, водички вот попей. Да не переживай ты так — не люди они. Достойные мужи жизнь свою отдали, из неволи выручая вот этих! Мусор это, хуже клопов!

— Да я ничего, я понимаю.

— Он понимает! Они сирот без денег оставили! Им что теперь — идти попрошайничать или голодной смертью помирать?

Захарий перестал кричать — выл тихонько. Костя снова подошёл к нему.

— Где деньги, доля твоя?

— У Павла!

— Как у Павла? — У Мишки перехватило дыхание. Неужели и Павел изменник подлый? Кому же верить тогда?

— Я мешочек с деньгами у Павла под крыльцом спрятал, вторая доска сверху прибита плохо. Поднять её если — там деньги.

У Мишки отлегло от души. Вот ведь гнида такая! Сам продал товарищей, так ещё и кормчего хотел подставить. Расчёт простой. Если обойдётся всё, деньги забрать незаметно можно и из Хлынова убираться. А случись, найдут — все подозрения на Павла лягут. А кого ещё подозревать, когда он один по вдовам ходил, долю убитых разнося?

Костя подозвал воина, шепнул ему что-то на ухо. Тот сразу вышел.

— А как ты узнал, где вдовы живут? — пересохшим от переживания голосом спросил Михаил.

— Так дело нехитрое — за ним следом ходил. Он и не обернулся ни разу, меня не заметил. Только всё это мелочь. Ладью бы сыскать, что с большими трофеями!

— Теперь уж не судьба, — заметил Костя. Он посмотрел на воина, кивнул. Тот подошёл к лежащему Захарию, вытащил нож и резким ударом всадил его в сердце предателю. Бывший невольник дёрнулся и испустил дух.

— Свободу же приобрёл, дурень! Жил бы да радовался! Сдох, как шелудивый пёс! — сказал Костя и сплюнул на тело убитого.

По лестнице загромыхали сапоги — вернулся воин. В руке его был кожаный мешочек. Он положил его на стол, развязал. Тускло сверкнуло серебро.

— Порешить гада надо было сразу, и все дела! — неожиданно сказал Филька Косой. — Так нет же, пообещал ещё денег! Говорил же отец мой — жадность погубит.

— Это точно!

Костя подошёл к Михаилу.

— Иди домой спокойно. Осиное гнездо в городе уничтожено, — во многом благодаря тебе. Долго Фильку поймать не могли, однако сколько верёвочке не виться, всё равно конец будет. Приходи послезавтра на площадь, разбойников прилюдно казнить будут.

— Казнить?

— А чего их в темнице держать? Кормить задарма — только деньги переводить. Они и так живыми лишнее ходят. И ещё не забудь — через седмицу вече будет. Приходи обязательно. Будут воеводу выбирать да посадника городского. Глядишь — и твой голос не лишним окажется.

— Тогда обязательно буду!

Мишка пришёл домой и сразу завалился спать. И так уже большая часть ночи прошла, скоро первые петухи прокричат.

Спал до полудня, последние три ночи вымотали — колготными, суматошными оказались. А после полудня Павел пришёл. Отсчитал Мишка денег из сундука, по мешочкам рассыпал.

— Отнеси вдовам — кроме прохоровской. Я слово своё держу.

— Да воздаст тебе Бог многажды, Михаил! Только зачем от себя отрываешь — ведь деньги воины у разбойников сыскали!

— А то ты не знаешь, что ежели к воинам чего попало — назад не вернёшь.

— Верно, — вздохнул Павел. — Так ведь с другой стороны, Костя вроде как друг тебе.

— Дружба дружбой, а служба службой… Вот, сказывал он, что завтра разбойников на площади казнить будут. Придёшь?

— Не по душе мне такие погляделки, уволь.

— Тогда ещё скажу: через седмицу — вече. Костя сказывал, воеводу да посадника выбирать будут. Сентябрь на дворе, новый год начался.

— Все на вече пойдут, стало быть — и я тоже.

С утра Михаил на площадь пошёл — посмотреть на казнь. Для воров, разбойников и грабителей мера наказания была одна — повешенье.

Виселица уже стояла на площади. Народ собирался на зрелище. Михаил понимал, что без убийств в этом жестоком мире не обойтись. Но одно дело — убить врага в открытом бою, когда если не ты окажешься более опытным и удачливым, то противник тебя жизни лишит. И потому предстоящая экзекуция удовлетворения у него не вызывала. Он бы и не пошёл на неё, но с другой стороны — лично причастен к поимке главаря и ликвидации всей разбойничьей шайки.

Вывели к эшафоту приговорённых. Подвойский зачитал судебный приговор. Затем священник прочитал молитву. Наступил решающий момент. Палач в чёрном колпаке на всё лицо, с прорезями для глаз накинул на шею Фильки Косого верёвку, подтянул узел и тут же ударом ноги выбил небольшую скамейку из-под его ног. Тело злодея задёргалось в агонии, потом замерло со склонённой набок головой.

Толпа восторженно взревела, горожане заулюлюкали:

— Так этому аспиду и надо! — выкрикнула одна из женщин.

— Всех душегубов повесить! — требовали хлыновцы.

Михаил не стал смотреть, как будут казнить остальных — уж больно зрелище тягостное. Он пробился через гудящую толпу и пошёл к дому.

Юная душа купца протестовала против только что увиденного. «Зачем собрались сюда зеваки? Что занятного в зрелище казни? Или нервы себе пощекотать захотелось?» Не понимал он сейчас этих людей.

Зашёл в лавку. Лиза сидела в одиночестве. Понятно — весь народ на площади, тут не до покупок.

— Чем занимаешься?

— Книгу читаю — «Житие святых». Мишка удивился. Про книги он слышал, даже видел в церкви — Библию. Но чтобы вот так читали?