Читать книгу "Пазлы Создателя - Ксения Любимова"

– Сломалась. Уже два дня, как вышла из строя. Вызвали мастера, он обещал сегодня приехать.

– Жаль, – ответил Эрик. – А посторонних вы не видели?

– Нет, милок. У нас посторонние не ходят. Да и что им здесь делать? Квартиры у нас дорогие, многим не по карману.

– Вот именно поэтому, – усмехнулся он. – Воры любят дорогие дома.

– Скажете тоже, воры, – отмахнулась женщина. – У нас домофон стоит с защитой да видеокамеры на подъезде. А на площадках у каждого видеодомофоны, не считая сигнализации. Нет, посторонним здесь делать нечего.

– А соседи ваши тоже никого не видели?

– Я только что разговаривала с Сорокиными из десятой квартиры и Якимовыми из седьмой. Они вообще ничего не слышали. Потому как их окна выходят на другую сторону.

– Остальных соседей нет? – уточнил Эрик.

– Нет, – покачала она головой. – Пятков в командировке уже три месяца, Мягковы уехали отдыхать. А больше в подъезде никто не живет. Квартиры все проданы, но жильцы въезжать не спешат.

Эрик снова посмотрел на тело мужчины.

– Никогда бы не подумала, что Петр Сергеевич наложит на себя руки, – вдруг сказала дама.

– А почему вы решили, что он покончил с собой? – полюбопытствовал сыщик.

– А что же еще? – изумилась она.

– Может быть и другой вариант – ему помогли выпасть.

Женщина открыла рот. Видимо, такая идея ей в голову не приходила. Она хотела было о чем-то спросить, но в это время за углом послышался треск мотора, и Эрик вернулся к подъезду. Приехал Голубев, а за ним еще пара ребят из следственной группы.

– Ну, что? – поинтересовался он, выскакивая из машины.

– Полюбуйся, – ответил сыщик и вернулся за угол дома.

– Волохов?! – скорее утвердительно заметил следователь.

– Он самый.

– Сам упал?

– Если бы! Ему помогли.

– Точно?

– Совершенно. Посмотри, где крыша, а где тело.

– Сейчас ребята разберутся, – нахмурился он.

Женщина жадно слушала их разговор.

– Это вы позвонили в полицию? – поинтересовался Голубев, наконец обратив на нее внимание.

– Я.

– А почему позвонили начальству, а не в отделение?

– Так я не знала, куда звонить, – принялась объяснять она. – У меня племянник живет по соседству с Сергеем Сергеевичем. Слышали о таком? Он начальник полиции.

Голубев хмуро кивнул.

– Вот я ему и позвонила, спросила, как мне быть. А племянник как раз стоял на улице с этим Сергеем Сергеевичем. Как только я назвала фамилию самоубийцы, так этот начальник сразу трубку и выхватил. Он велел мне никуда не отлучаться и стоять рядом с телом. Ну, я так и сделала. А потом вы прибыли.

– Алексей Анатольевич, – окликнул Голубева один из парней, – могу сказать совершенно точно. Мужик не сам выпрыгнул. Его вытолкнули.

– Уверен?

Парень кивнул:

– Конечно, кое-что я еще проверю, но сомнений нет.

– Здесь есть чердак, – заметил сыщик. – Не хочешь подняться?

– Пойдем посмотрим, – отозвался Голубев, и дама побежала вперед, открывать дверь.

На чердаке все оказалось совсем не так, как представляла себе Мариша. Когда она была маленькой, чердак использовали для сушки белья, хранения старых тазов и прочего хлама, а ребятишки играли в прятки и в разведчиков.

Чердак дома, где жил Волохов, разительно отличался от своих предшественников. Здесь было место для проведения досуга – бильярдный стол, стол для пинг-понга, мягкий уголок с большим телевизором на стене. В общем, как говорится, все для людей. В дальнем конце чердака Мариша заметила дверь и направилась к ней. Сначала она решила, что дверь заперта, но оказалось, просто прикрыта. За дверью располагался бассейн, что было весьма неожиданным. Бассейн небольшой, но, для того чтобы поплавать, и этого было достаточно.

«Живут же люди!» – пронеслось у нее в голове.

Между тем Эрик подошел к одному из окон и открыл его. На чердаке сразу стало холодно.

– Отсюда его и вытолкнули, – констатировал он, глядя на землю.

Мариша подошла поближе и тоже посмотрела вниз. Где-то там одиноко лежало тело Волохова, казавшееся отсюда маленьким и беззащитным.

– Высоко, – поежилась она.

– Гена, осмотри как следует окно, – попросил Голубев одного из парней.

– Сейчас сделаю, – отозвался тот.

– Я думаю, отпечатков пальцев нет, – произнес Эрик, задумчиво оглядываясь по сторонам, – во всяком случае, посторонних.

– Ты считаешь? – расстроился Голубев.

Сыщик кивнул.

– Наш убийца – весьма предусмотрительный человек.

– И все же я ничего не понимаю. Зачем нужно было сбрасывать Волохова?

– Я же говорю, он что-то знал.

– Но никто из сотрудников Храмова ничего о нем не слышал. Или смерть Волохова никак не связана с нашим делом? – Голубев вопросительно посмотрел на сыщика.

– Еще как связана. Иначе как объяснить, что Петр Сергеевич о чем-то очень волновался? Я думаю, он вспомнил, что именно показалось ему подозрительным. Но почему-то связался не с нами, а с тем человеком, который вызвал у него подозрения.

– Но почему? Ведь он должен был понимать, как опасно держать при себе сведения и особенно делиться ими с кем-то еще.

– Наверное, его подозрения не показались ему опасными, – покачал головой Эрик. – Скорее непонятными. Волохов похож на человека, который сначала много думает, а потом уже делает. Скорее всего, ему захотелось выслушать версию того человека, который вызвал у него подозрения, а затем уже решать, следует сообщать об этом нам или нет.

– Я думаю, ты прав, – хмуро ответил Голубев. – Я с трудом себе представляю, что Волохов оказался втянутым еще в какое-то дело. Он слишком осторожен для этого. Гена, ну что там? – он обратился к парню, который уже закончил осмотр окна.

– Отпечатков много. Но особо не радуйтесь. Сейчас снимем отпечатки всех жильцов, чтобы определить, есть ли среди них посторонние.

– Боюсь, это вряд ли удастся, – влезла дама, до этого смирно стоявшая в сторонке.

– Почему? – удивился Гена.

– Пятков в командировке уже три месяца, Мягковы уехали отдыхать.

– Не страшно. Поступим другим образом. Снимем отпечатки у всех подозреваемых. Но я бы не особо надеялся на результат. Сейчас холодно. Все ходят в перчатках.

– Что же такого знал Волохов? – задумчиво протянул Голубев. – Эх! Если бы он поделился своими подозрениями.

– Он и сам не знал, что именно его беспокоит, – покачал головой сыщик. – Просто ощущение чего-то неправильного.