Читать книгу "Законы высшего общества - Арина Холина"

Макс вдруг расслабился. Он пожал плечами.

— Не знаю. Ты занята.

Ладно, изображать из себя поруганную невинность смысла не имеет — это будет отпетое лицемерие. Но несколько месяцев!..

— Это что-то значит для тебя? — полюбопытствовала Настя.

— Нет, — Максим развел руками.

— Что будем делать?

Он метнул в нее испуганный взгляд.

— А ты что… предлагаешь?

На Настю вдруг навалилось тяжелое, сонное опьянение.

— Я домой хочу, — сказала она и выкарабкалась из кресла. — Макс, потом подумаем, ладно?

— Я тебя довезу, — всполошился он.

У своего подъезда она чмокнула его в щеку. «Если у вас все хорошо, значит, вы мертвы», — подумала Настя, привалившись к стенке в лифте.

А правда, что ей теперь делать? Открыть коммуну хиппи, выращивать марихуану и принимать участие в групповухах?

Скоро все будут знать, что Насте изменяет ее мужчина. Галя наверняка растрезвонит, узнает Маша — и, получится, будет пользоваться Максом почти на законных основаниях.

Ладно, главное тут не гордость. Но это и не последнее. Хочет ли она оставаться с ним? Че-еерт… Спать с ее сотрудницей — хоть и бывшей… Сюжет — мечта Вуди Аллена.

Почему она? Что такого в этой Маше-замараше? Видимо, Макс разглядел ее скрытые достоинства. Интересно, Галя чувствовала то же, что и она, Настя?

Кстати, что она, Настя, ощущает, кроме того, что перебрала с виски?

Голод! Надо срочно что-то съесть!

И она устроила пир. Она никогда ни в чем себе не отказывала — никаких диет, разве что чуть меньше сладкого — строго по расписанию, два-три раза в неделю, и поменьше жареного — для цвета лица.

Просто она всегда останавливалась раньше, чем испытывала насыщение, — вот и вся хитрость.

Но сегодня, сейчас она наестся до отвала. Что там есть? О-о! Щавелевый суп с яйцом, свежий хлеб из частной пекарни, рыба в кляре, креветки в кляре, рис с овощами и пророщенным зерном — надо в него майонеза добавить, печенье из «Волконского», оладьи с завтрака… Ура!

Поставив дивный фильм «Предместье» с Томом Хэнксом, Настя развалилась на диване перед телевизором и начала есть. Через час, макая оладушку в земляничное варенье, она ощутила такой восторг, такую легкость — душевную, несмотря на тяжесть в животе, что все эти смешные беды, дурацкие измены и прочая, и прочая показались ей фантомами, чудищами из снов. Обжорство — лучший наркотик на земле!

У нее впереди ужин и премьера. Жизнь удалась. А о Максиме и его любовнице лучше сейчас не думать. Лучше подумать о том, не заказать ли суши на ужин.

Следующим вечером Настя расплатилась с визажисткой и залюбовалась на себя в зеркало. Какой правильный оттенок они нашли! Волосы стали темные-темные, на грани с черными. Очень ей идет — лицо выступает, как из роскошной рамы. И макияж правильный — черные тени с серебристым блеском, словно немного потекшие, накладные ресницы и вишневые губы.

А уж платье! Хорошо все-таки быть звездой — только для тебя делают уникальное платье, одно-единственное, и еще и рады, что ты обратилась именно к ним. Правда, Лариса, дизайнер марки «Персонаж», особенно не распиналась — они же были подруги, да и платье она делала с удовольствием — это же был настоящий «от кутюр», а не массовое производство, которым занималась марка.

Художник ведь всегда мечтает о единичных творениях — а уж в том, что Калистратова настоящая художница, сомневаться не приходилось. Платье было ее Джокондой. Черное. Вихры шифона и атласа. Ручная вышивка черными матовыми блестками. Черный цвет, казалось, преломлялся и переливался, как бриллиант, расходясь тысячей оттенков. Оскар де Ля Рента закрывает модный дом. Вера Ванг красится в блондинку. Валентино выбирает между веревкой и бритвой.

Это-про-сто-пот-ря-са-ю-ще!

И в то же время, заметьте, никакой вычурности!

Волосы уложены локонами — просто гламурная дива 50-х!

Журналисты, которых на пресс-парти улещивали изо всех сил: роскошный фуршет, непринужденное общение со звездами фильма, каждому в подарок бутылка текилы, стильный платок (мужчинам — пояс), уже отписали — сейчас, через неделю, на фильм рвались толпы.

На вечеринки Настя не скупилась: ко входу протянули черную ковровую дорожку, объявлен парадный дресс-код, приглашены все светские репортеры. После премьеры в клубе «Черный октябрь» обещали банкет с выступлением «Ума Турман» и «Мумий-тролля».

И премьера удалась. От Насти не отходил кинокритик из популярного журнала, клявшийся ей в любви. Максима окружили все светские журналистки.

Даже Галя пользовалась спросом — Настя представила ее прессе как автора будущего фильма.

Журналисты Галей заинтересовались — еще бы, в таком-то антураже, с вьющимися черными волосами, в кожаной юбке-поясе, куртке «перфект», оставшейся от первой неудачной смены имиджа, и с готическим макияжем!

Настя отслеживала все, что происходит, и поэтому не упустила мгновение, когда из толпы вынырнула Маша и встала рядом с Максимом.

Вид у любовничков был смущенный. Ну-ну.

Макс вчера отправил ей длинное письмо, пропитанное душевными излияниями, на которое Настя не ответила.

С самого начала Настя поняла — он нервничает, но помогать ему не стала. На сцене, правда, Гранкин довольно бодро напутствовал зрителей, после чего быстро уселся подальше от Насти, поменявшись местами с исполнителем главной роли.

Настя разговаривала с Хабенским, который уже накачался в компании Ефремова, но посматривала на Максима с Машей, которые все никак не могли друг от друга оторваться.

Это ее праздник! Ее премьера! И Максим, как друг и как любовник, должен был разделить с ней успех!

Посмотрите!

Все в восторге! Критики рукоплещут!

Она же читала отзывы в Интернете — все, все написали, что этот фильм войдет в историю кино!

Не просто успех — нет! Грандиозный. Она оправдала все свои ожидания.

И сейчас она одна-одинешенька, если не считать подвыпившего Хабенского.

А она так устала! Максиму хорошо — у него столько свободного времени, что хватило на то, чтобы перетрахать всех ее знакомых! Максиму плевать, если фильм провалится, он рискует только «своей репутацией». А Настя поставила на черное четное все — в том числе и свою мечту. Кто знает, как она волновалась?! Может, не стоило изображать спокойствие — надо было закатывать такие сцены, чтобы у него просто не хватило мужества испортить ей торжество? И жизнь заодно.

Как-то это несправедливо.

Они так планировали, так хотели быть вместе в этот день, поддерживать друг друга, вместе принимать поздравления… Они же вместе!

Конечно, многие ее осудят — она выгибала Максима в нужную ей сторону, изменяла ему, но кто сказал, что любовь — это алтарь, на который следует жертвовать всю себя?