Читать книгу "Краткая история денег - Андрей Остальский"

Во-вторых, еще одно следствие того же закона – склонность населения винить в своих проблемах своих нынешних правителей, очень быстро забывая о прошлом. И наоборот, приписывать стоящим у руля в данный момент заслугу любых послаблений и улучшений, хотя понятно, что позитивные, да и негативные перемены в экономике чаще всего являются результатом долговременных факторов. Предшественникам, бедолагам, часто и доброго слова не дождаться.

Примеров тому несть числа. Лейбористы в Британии пришли к власти в 1997-м, после завершения трудного долгого спада, через который грамотно провели страну консервативные правительства. Придя к власти, лейбористы ничего принципиально не поменяли (и надо отдать им должное, ведь могли бы начать перемены ради перемен!), и королевство в неплохой форме въехало в новый цикл – подъема рынков и быстрого роста. Население сочло это заслугой исключительно новой власти.

СССР в конце 80-х пришел к практическому банкротству, внешние долги были таковы, что стране грозил тотальный дефолт (покруче того, что было в 98-м!). В отчаянной попытке выйти из положения премьер Павлов фактически девальвировал рубль, но население этого не заметило, поскольку полки магазинов были абсолютно пусты. На ценниках значились старые, лишенные смысла цены – по ним практически ничего нельзя было купить.

Зато когда правительство Гайдара вытащило страну из состояния развала, когда магазины заполнились продуктами и другими товарами – по новым, разумеется, ценам, – российский народ обнаружил, что кто-то лишил его всех скромных сбережений – лежавшее под подушкой или на сберкнижке ничего больше не стоило! И этим кем-то, этим злодеем, был навсегда назначен не Павлов и не Горбачев, а Гайдар и его «мальчики в коротких штанах».

Когда во второй половине 90-х российские власти заигрались в опасные игры с ГКО и довели страну до дефолта, ответственным за это бедствие общественное мнение назначило совсем недолго просидевшего в Кремле Сергея Кириенко и его команду, а не их предшественников. В результате «киндер-сюрприз» вынужден был, чуть ли не с позором, уйти в отставку. А потом начался период бешеного роста цен на нефть и газ. Им можно было сполна воспользоваться, потому что ни Гайдар, ни даже Черномырдин, при любых своих ошибках, не сделали главной – не включили печатный станок, не допустили гиперинфляции. И, во-вторых, потому, что Кириенко достаточно грамотно провел девальвацию 98-го, при всей ее болезненности она заложила основу быстрого экономического роста.

С новыми, сумасшедшими ценами на нефть и газ, да еще и стартуя с выгодного исходного положения, не то что Ельцину с Гайдаром, а и премьеру Павлову не трудно было бы наладить своевременную выплату зарплат и пенсий. Но в глазах населения относительно наладившийся быт и повысившийся уровень жизни, конечно же, – заслуга президента Путина и его мудрой экономической политики.

Сиюминутность правит и Европой, и Африкой, и Азией (не говоря уже об Америке с Австралией). Видимо, так было, есть и будет. А потому понятно, почему политики не заинтересованы в том, чтобы закладывать фундаменты завтрашней экономики, и ясно, почему они так цепляются за вчерашние рецепты. У реформаторов – горькая, незавидная судьба.

Но с другой стороны, если держаться только за прошлое и противиться реформам, то ничего хорошего человечество не ждет. Второй закон термодинамики и закон убывающей доходности вступят в полную силу и каждый день станет днем регресса, человечество начнет быстро опускаться назад – к средневековью, к распаду сообществ, к натуральному хозяйству и первобытному коммунизму. (А там, в конце, видимо, начнем превращаться назад в обезьян.)

Но разве консерваторы не играют своей важной роли в обществе? Играют, и еще какую! И не просто в качестве необходимого тормоза на разгонах. Для успеха реформ мало, чтобы их энергично проталкивали новаторы, они осуществятся только тогда, когда на них, скрепя сердце, согласятся именно консерваторы. Но это произойдет только тогда, когда их убедит в неизбежности перемен финансовая реальность. Только не ограничивайте естественных свойств денег, и они своё возьмут!

Только деньги, только рынок, с его невидимой, но мускулистой рукой, спасают положение и буквально силой, за шкирку, тянут нас в будущее… Не знаю, не кончатся ли когда-нибудь их силы, не одолеет ли их инерция, не исчерпается ли заложенная в них феноменальная энергия…

Верить в деньги (не в туго набитую мошну, а именно в Деньги) – это не значит предпочитать высокому низменное. Богу – золотого тельца. Честному – подлое. Доброте – злобу. Нет, вовсе нет, это значит – верить в прогресс. В то, что общество слишком медленно, мучительно медленно, со множеством отвратительных рецидивов, но все-таки становится гуманнее. И осмысленнее. Куда-то движется, к какой-то вроде бы цели…

Непостижимая сложность устройства мира денег, их не до конца нам ясная внутренняя динамика и устремленность в будущее дают надежду на «неслучайность». На то, что мы не прыщ, не кусок плесени, случайно образовавшийся в промежности вселенной. Не недоразумение, не дурацкое исключение в мире вечной мертвой гармонии и покоя.

Многие, правда, с таким подходом не согласятся категорически… Известный французский философ Марк Гийом выразил весьма распространенное мнение, когда пренебрежительно объявил эту точку зрения «религиозной». Это всего лишь «миф роста и счастья, достигаемого через накопление материальных ценностей, миф о возможности победить болезни и смерть через научно-технический прогресс», пишет он.

Ну что же, кому дорог поп, кому попадья, а кому – попова дочка… Слава богу, что люди имеют возможность спорить, выражать разные точки зрения. Но, вполне возможно, что деньги обеспечивают само существование плюрализма.

Альтернатива деньгам – насилие. Либо на горизонтальном уровне – между людьми и общинами в борьбе за ограниченное количество материальных благ, либо на уровне вертикальном – государственное насилие, ГУЛАГ, в более или менее свирепой форме.

Потому что деньги – это свобода, и, может быть, это самое емкое их определение. (Я далеко не первый додумался до такой формулировки – смотрите, например, «Записки из Мертвого дома» Федора Михайловича Достоевского.)

Погодите-ка, скажете тут вы, а как же с Евангелием от Матвея? Разве не сказано там, что любовь к деньгам – корень всего мирового зла?

Сказано. И во многих отношениях сказано верно. Самое лучшее лекарство в неправильных дозах может стать страшным ядом. И любовь обернуться ненавистью. И свобода – анархией и разрушением. Во всякой самой замечательной вещи на Земле непременно есть темное начало.

Чем пахнут деньги

Это выражение восходит к I веку нашей эры, временам правления римского императора Веспасиана, который в поиске новых источников доходов придумал обложить налогом общественные туалеты. А когда его сын Тит возразил, что, дескать, не подобает императорам таким нечистым образом деньги зарабатывать, Веспасиан якобы как раз и произнес знаменитый афоризм: «Pecunia non olet», ничем таким, дескать, эти деньги не пахнут, в чем твоя проблема?

Веспасиан недаром был сыном сборщика налогов – придя к власти в результате переворота, он навел порядок в армии и в финансах, восстановил мир на границах империи. Но большинству сегодня известен именно как автор этого афоризма, показывающего еще и наличие чувства юмора, хоть и довольно циничного.