Читать книгу "Мастер карнавала - Крейг Расселл"

— Значит, наш убийца не психопат?

— Я не могу этого утверждать наверняка, но считаю, что это именно так, — ответил Фабель. — У серийных убийц личность меняется в зависимости от ситуации и их окружения. И речь идет не о раздвоении личности в прямом смысле слова, а о том, что их собственная личность не имеет прочной основы. Для них всех характерно гипертрофированное чувство собственного «я». Они считают себя центром всего мироздания. В сочетании с нестойкой личностью именно этим они похожи на психопатов, хотя ими и не являются. Они не сумасшедшие. Мне кажется, что для Карнавального убийцы очень важна уверенность в том, что он не безумец. Он часть общества.

— И в этом ему помогает Интернет? — спросила Тансу.

— Я это допускаю. Ему нужно место, где он мог бы обмениваться своими фантазиями, сравнивать их с другими и даже размещать объявления в поисках жертв. Мне трудно представить, чтобы ваш парень никогда не сидел вечерами, склонившись над компьютером, и не набирал в поисковой системе слово «людоед».

— Допустим, — сказал Шольц, — но что это нам дает?

Фабель вытащил из портфеля папку.

— Перед приездом я попросил одного эксперта из нашего технического отдела подготовить мне список сайтов и форумов, возможно, представляющих интерес для нашего убийцы. Но в глубинах сети есть столько укромных уголков, где можно спрятаться. Как бы то ни было, я попросил ориентироваться на сайты на немецком языке и особенно на те, что зарегистрированы в районе Кёльна.

— А это разве на что-то указывает? Я считал, что для Интернета границы не имеют значения.

— Так и есть. Но если мы найдем кого-то местного, закачивающего материалы на сайт подобной ориентации, то выйдем на представителя этой «эксклюзивной» общины. А через него можно попытаться выйти и на остальных.

Шольц просмотрел папку, брезгливо морщась при виде некоторых фотографий.

— Господи Боже мой! Я даже представить себе не мог, что такое бывает!

— А Интернет их объединяет. С учетом всего сказанного наш убийца скорее всего внешне ведет себя очень тихо. Не исключено, что он считает себя уникальным, и я не сомневаюсь в том, что он наверняка заходил на эти сайты… Но… Андрей Чикатило — украинский каннибал восьмидесятых годов, Фриц Хаарман — в Ганновере двадцатых, Иоахим Кролл в Дуйсбурге семидесятых… все эти убийцы-людоеды существовали до появления Интернета. Всегда есть вероятность вынашивания ими своих фантазий в изоляции от остального мира. Но я надеюсь, что это не наш случай. С Интернетом все чувствуют себя в безопасности и считают, что сохраняют свою анонимность, хотя на деле это далеко не так. — Фабель повернулся к Тансу Бакрач: — Мне кажется, я уже сказал герру Шольцу, что этот убийца мог засветиться раньше. А у вас, по его словам, есть своя гипотеза на этот счет.

— Не просто гипотеза. Думаю, что пара случаев может быть связана с ним напрямую.

— А может, и нет… — Шольц не скрывал своих сомнений. — Их ничто не связывает, кроме того, что они произошли во время карнавала.

— Так что за случаи? — заинтересовался Фабель.

— В две тысячи третьем году нашли мертвой девушку по имени Анн-Мари Кюпперс. Ее забили до смерти. Убийца, впав в нечеловеческую ярость, еще и голову ей отрезал.

— Но по крайней мере ее не душили, — возразил Шольц. — Да и ничего из тела вроде не вырезали. Даже нижнее белье было на месте и вообще не тронуто.

— Вы сказали, что была связь с карнавалом, — сказал Фабель. — Ее убили в «бабий» четверг?

— Нет… — ответила Тансу. — На следующий день. Я дам вам копию двух отчетов.

— А что со вторым?

— Нападение было совершено именно в «бабий» четверг. В тысяча девятьсот девяносто девятом году. Молодую студентку Веру Райнарц, изучавшую медицину, избили, изнасиловали и пытались задушить — внимание! — мужским галстуком.

— Она выжила?

— Да. А самым жутким было то, что нападавший оказался клоуном. Я имею в виду — он был одет в карнавальный костюм клоуна.

Фабель задумчиво потер подбородок.

— Найти здесь связь очень заманчиво. Но вы говорите, что девушку изнасиловали, а наш убийца не вступает в половой контакт. Тогда нашли семя?

— Да. Но самым решающим для меня моментом является даже не попытка задушить с помощью мужского галстука. На ее теле было полно следов от укусов!

— Интересно, — оживился Фабель. — Вы, конечно, связывались с жертвой?

— Увы, — вздохнула Тансу. — Здесь снова тупик. Вера Райнарц бросила Кёльнский университет и примерно через год после нападения вообще исчезла из поля зрения.

— Но у нас наверняка должен быть ее новый адрес, — удивился Фабель. — Она же обязана зарегистрироваться в полиции, если переехала в другой город.

— Никаких следов женщины с таким именем. Но я продолжаю поиски.

— Может, она уже умерла. Разве ее не разыскивали как пропавшую без вести? — спросил Фабель.

Крис тем временем сварил всем кофе и передал Фабелю кружку с изображением клоуна и надписью «Кölle Alaaf!». Фабель знал: по-кёльнски это означало «Да здравствует Кёльн!».

— Она не умерла, — пояснил Крис. — Она изредка пишет родителям, чтобы сообщить, что жива и здорова, но живет, по ее собственному выражению, «совершенно иной жизнью». На письмах нет обратного адреса, но почтовые штемпели кёльнские. Родители живут около Франкфурта, и она сама родом оттуда.

— Хорошо, — подытожил Фабель. — Думаю, что в версии Тансу, предполагающей связь с одним или даже двумя делами, что-то есть. Давайте сосредоточимся на розыске Веры Райнарц.

— А что еще вы сделали перед отъездом? — поинтересовался Шольц.

— Я составил психологические портреты.

— Если вы имеете в виду убийцу, то, естественно, мы это тоже проделали, — помрачнел Шольц.

— Нет, речь идет не об убийце. Я попросил составить социально-психологические портреты жертв. Насколько я понимаю, вы проверили, что у них может быть общего.

— Да. Насколько нам удалось выяснить, их пути никогда не пересекались. Если, конечно, у вас нет другой информации.

Фабель обезоруживающе улыбнулся:

— Послушайте… Я сделал это вовсе не потому, что видел какие-то ваши недоработки. Просто вы обратились ко мне за помощью, а свою домашнюю работу я привык выполнять самостоятельно. И мой подход может отличаться от вашего.

— Справедливо, — согласно кивнул Шольц.

— Я знаю, что вы проделали аналогичную работу, — продолжил Фабель, — но все равно заказал психогеографический анализ.

— Да… мы тоже сделали его. Но поскольку убийств было всего два, наши аналитики сказали, что этого мало для выявления модели поведения. Однако они считают, что сфера его действий ограничивается районом Альтштадта.

— А вы обратили внимание на то, что поблизости были церкви? — спросил Фабель.