Читать книгу "Дневник налетчика - Дэнни Кинг"

— Я не понял ни слова, — озадаченно протянул Джим. — Что ты сказал?

— Ложись, суки сраные, — перевел я. — Послушай еще раз: «Лягай, шуки шраные!»

Джим и Гэри дружно пожали плечами и покачали головами.

— На ирландский выговор совсем не похоже, — заявил Гэри.

— Я же не претендую на роль в сериале «Отец Тед»! Не важно, похоже или нет, главное, чтобы мы скрыли наш настоящий выговор.

— А ну, скажи еще раз! — потребовал Том.

— Лягай, шуки шраные!

— И в какой части Ирландии, по-твоему, так говорят? В Бомбее? Это больше похоже на беззубого паки!

— Тогда попробуй сам — а я погляжу, какой из тебя ирландец!

В ответ послышалось шесть реплик с индийским акцентом.

— А может, нам прикинуться членами шайки «Тамильские тигры»? — встрял Гордон.

— Лягай, шуки шраные! — повторил я снова, чтобы показать им, как надо имитировать ирландский выговор.

— Ну да, а есе моя хосет два пиалы риса и пахлава, спасиба бальсая, — сказал Том. — Слушайте, темно уже! Я пошел ударить по пивку.

— Ладно. Только завтра у нас большой день, так что смотрите не наклюкайтесь. Пара банок пива — и в кровать, — сказал я им. — Кстати, держите рот на замке. Не разговаривайте с незнакомцами, — добавил я вдогонку.

— Хорошо, мамочка! — откликнулся Гэри от двери.

Гэри, Том, Джим и Бен дружно вывалили на улицу в поисках развлечений. Никогда этого не понимал. Как можно за сутки до серьезного дела засунуть все мысли о нем куда подальше и вести себя так, будто завтра у вас самый обычный день? Зачем им внешние стимуляторы? Неужели их не стимулирует предвкушение завтрашнего грабежа? Нет, хоть убей — не пойму! И никогда не понимал. Работа для меня — все. Я бы на их месте всю ночь просидел над планом, пытаясь предусмотреть каждую случайность, каждую деталь. Начистил бы оружие, проверил его боеспособность, ощутил в руках его тяжесть и отрепетировал каждое слово, которое скажу людям по ту сторону баррикад. Я бы так накрутил себя, готовясь к работе, что не смог бы глаз сомкнуть всю ночь!

Боже, до чего мне это нравится!

А вам нет? Не могу себе представить. Для меня не существует ничего лучше. План, подготовка, обсуждение, проведение операции — да по сравнению с этим все остальное в жизни бледнеет и меркнет! Неужели есть люди, которым не хотелось бы стать грабителями? Не может такого быть. Я говорил это прежде и повторю еще раз. Если бы я мог гарантировать человеку, что он войдет в банк, сунет клерку пушку под нос и выйдет с пятьюдесятью тысячами фунтов, никого не убив и не попавшись копам в лапы, во всей Британии не найдется ни одного придурка, который отказался бы. Единственное, что останавливает людей, это страх. А я вот не боюсь. Хотя нет, неправда. Честно говоря, я нервничаю не меньше других, но это тоже часть азарта. Не холодей я от страха при мысли о риске, которому подвергаюсь, мне не было бы так интересно. А кроме того, страх — естественное человеческое чувство. Таким образом природа предупреждает нас, чтобы не подставлялись зазря.

Неужели я и вправду все это брошу и поселюсь на морском берегу?

Нет, ни за что! Я же с ума сойду от скуки. Лежать на боку и подсчитывать свои денежки — разве это жизнь? Минимум через полгода я свихнусь, как в Греции. С таким же успехом можно сесть за решетку вместе с Гевином. Нет, я свое дело не брошу. Все, что мне нужно, это небольшой перерыв… Быть может, сделаю себе новое лицо, пока все не утихнет. А потом снова всплыву на поверхность.

Дебби с Аланом уже арестованы, Иванс сдержал свое слово (кстати, он должен мне двадцать фунтов: он же обещал поймать меня до исхода дня!). Эдди, прочитав об этом в газетах, поинтересовался:

— Твоя жена и вправду трахалась с тем уродом?

— Да.

— Ты серьезно? — усмехнулся он. — С этим жирным куском сала?

— Да, серьезно.

— Боже правый! Толстяк трахал твою жену!

— И что ты хочешь этим сказать?

— Нет-нет, ничего. Я ничего не говорю. Просто…

— Ну?

— Да он же толстый! И он трахал твою жену.

Я чуть не рассмеялся. Эдди тщетно пытался вывести меня из себя. Моей ахиллесовой пятой была вовсе не Дебби, и меня не волновало, толстый Алан или нет. Пускай они ржут и издеваются как хотят, мне до фонаря. В принципе я был даже рад. Лучше пусть мне припомнят Дебби, чем то, как я намочил штаны в самый разгар налета. Если они изменят мою эпитафию — я не против.

RIP

Крис Бенсон

1962 — 20??

Его жена трахалась с толстяком.

— Нет, он правда такой большой и толстый?

Да какая мне разница!

Моей настоящей болью была Хизер. Я по-прежнему мучился из-за того, как все обернулось. Мучился и страдал. Из всех моих знакомых только одна Хизер заставила меня хоть на мгновение задуматься о том, что́ нормальные люди получают от жизни. Возможно, будь у меня такая жена вместо Дебби, я не лез бы на рожон — просто чтобы вернуться к ней вечером домой. Хотя… не знаю. Когда я думал об этом слишком долго, мне становилось больно. Я раскаивался в том, что угрожал Хизер пистолетом, и надеялся, что когда-нибудь она простит меня. Я безумно тосковал по ней. Интересно, скучает она по мне? Я очень на это надеялся. Мне невыносима была мысль о том, что она вообще не думает обо мне. Хотя бы иногда. И без злобы.

Я хотел…

Будь это возможно, я просто хотел бы…

Сам не знаю, чего бы я хотел. Мне снова стало больно, и я прекратил думать о ней, сосредоточившись на работе.

Скорее бы! Классное дельце будет завтра. Самое грандиозное из всех, в которых я участвовал. Восемь миллионов фунтов! До сих пор нам удалось отхватить за раз (считая в том числе и годы работы с Гевином) всего лишь какой-то жалкий миллион. Я всегда мечтал о большем. Хотелось провернуть такую операцию, чтобы мое имя стало легендой. Типа «Большого ограбления поезда» или «Ограбления Бринкс-Матт»[19]. Жаль, конечно, что деньги грязные, поскольку не исключено, что о нас вообще не напишут в газетах. А славно было бы, если бы все плебеи читали обо мне, возвращаясь с работы в автобусе или на поезде, — о том, как я провел этот день, пока они корпели на своих паршивых работенках. Читали и мечтали. Да, они будут качать головами и говорить друг другу, как это ужасно, но прочитают каждую строчку, каждую цитату, каждое слово.

И хоть на пару секунд, пока они будут штурмовать переполненные поезда или же лизать задницу своим боссам, им захочется представить, каково это: натянуть на лицо маску, выхватить пистолет и уйти с такими деньгами, каких их отцы не заработали тяжким трудом за всю свою жизнь. Захочется — но они никогда не узнают.