Читать книгу "Евангелие от Афрания - Кирилл Еськов"

Некоторое время назад мне случилось прочесть обстоятельное исследование Переслегина о сражении у атолла Мидуэй. (Для тех братанов, кто не въезжает: для американов Мидуэй – это по типу как для нас Сталинград. Впрочем, в нынешние времена Pax Americana, скорее, наверно, есть необходимость объяснять, что такое Сталинград…) Так вот, главным моим впечатлением – которого, похоже, и добивался автор – стало отчетливое ощущение того, что в той битве наравне с авианосными армадами Ямамото и Нимица впрямую сражались между собою и некие Высшие Силы – абсолютно так же, как когда-то под стенами древнего Илиона и в троянских, и в греческих шеренгах рубились Высокие Олимпийцы.

Обычно как-то упускают из виду, что по всем экономическим показателям Япония времен Второй мировой войны стояла где-то на уровне Бельгии или Голландии. Ясно, что имея за плечами экономику масштаба голландской (пусть даже и милитаризованную на 200 %) затевать войну одновременно с тремя великими державами плюс Китай – это даже не авантюра, как у Гитлера, а просто безумие… Боевое безумие. Берсеркерство. (Впрочем в кодексе Бусидо для этого состояния наверняка есть какой-нибудь собственный термин…) За полгода эти самые берсерки – коих, как и положено, «не брало железо» – прошли сквозь всю Восточную Азию до Австралии, взяли молниеносным штурмом абсолютно неприступный Сингапур и ухитрились уничтожить в Пёрл-Харборе захваченный врасплох американский флот («врасплох» – хотя американское командование читало японские шифры и обязано было быть в курсе планов Ямамото). Полгода им удавалось абсолютно все; и тут вдруг ихний фарт – как обрезало, и настал им полный Мидуэй…

Впрочем, не так чтоб совсем вдруг: начало этого похода японского флота ознаменовалось странной «эпидемией», выведшей из строя одновременно троих ведущих флотоводцев: лучший штабист, правая рука главнокомандующего Объединенным Флотом Гэнда (тропическая малярия), командующий палубной авиацией Футида, с чьим именем был связан Пёрл-Харбор и все прочие победы Воздушного флота (аппендицит), и, наконец, сам главнокомандующий Ямамото (рыбное отравление на банкете по случаю отплытия); трое людей, отличавшихся железным здоровьем и никогда ранее не болевших. И еще предзнаменованьице: во время штабной игры по штурму Мидуэя, когда отрабатывали вводную на отражение внезапной атаки американских пикировшиков, на игральных костях (так в японском генштабе было принято задавать при моделировании боя элемент случайности) выпала немыслимая комбинация, означающая «девять попаданий, три потопленных авианосца»… Высшие Силы предостерегали Ямамото – так, что яснее некуда, однако тот «раскинул пальцы веером и попер буром»…

Все Мидуэйское сражение являет собою фантастическую чреду случайностей, причем все они идут в одну лузу – американскую. Американам шло на пользу абсолютно все – и ошибки, совершенные их командованием, и «объективные трудности». Так, например, болели перед Мидуэем не только японцы: столь же внезапно и необъяснимо выпал из строя и адмирал Хелси, лучший командир-авианосник Тихоокеанского флота США (тяжелейший приступ нервной экземы). Оставляя мостик, он, в нарушение всех писаных и неписаных флотских правил, оставил вместо себя Спрюэнса – командира своей крейсерной эскортной группы, «артиллериста», не имевшего никакого опыта командования авиационными соединениями. Именно Спрюэнсу суждено было отдать приказ, вызвавший возмущение старших офицеров и навлекший на него обвинения в трусости: на исходе того победного для американцев дня он, повинуясь какому-то наитию, прекратил преследование разбитого и беспомощного авианосного соединения Нагумо и приказал отступить. Если бы не это странное решение, американцы парою часов спустя повстречались бы с уже шедшими им наперехват сверхмощными линкорами соединения Ямамото. Можно с полной уверенностью утверждать, что ночной артиллерийский бой, когда невозможно использовать преимущество в авиации, превратил бы для американов ту ночь в поистине Варфоломеевскую, и японцы как минимум свели бы сражение вничью.

При этом боевое мастерство японских моряков и летчиков было столь высоко, что, невзирая на фантастический расклад, пришедший врагу на руки при раздаче, к 10.20 утра они могли считать сражение практически выигранным; американы, расставившие эту ловушку для японского флота (что не столь уж трудно при прозрачности неприятельских шифросистем), вдруг явно ощутили себя тем самым мужиком, что «поймал медведя»… И вот тут-то и настали те самые пять минут, что решили и исход войны на Тихом океане, и – в некотором смысле – судьбу всего послевоенного мира. В Текущей Реальности была с абсолютной точностью воспроизведена нештатная ситуация, смоделированная некогда во время той штабной игры: внезапное появление «проспанной» наблюдателями американской эскадрильи (последней, остававшейся у Спрюэнса!) при отсутствии в воздухе японских истребителей (дозаправка). В 10.25 палубы «Акаги», «Кагу» и «Хирю», забитые готовыми к вылету самолетами второй волны, топливом и боеприпасами, являли собою огромные костры, в которых безвозвратно сгорала основа военно-морской мощи Страны Ямато… Девять попаданий, уничтоживших три авианосца – в точности, как тогда, месяцем ранее, выпало на игральных костях. (Признаюсь: если бы о таком совпадении поведал европейский мемуарист, я наверняка счел бы это выдумкой «для красоты»; но вот японцам я отчего-то верю – безоговорочно.)

…Читая Переслегинское исследование, я в некий момент вдруг отчетливо понял, с чем имею дело: с вещественной реализацией извечной мечты любителей альтернативной истории. Ход настоящего Мидуэйского сражения, происходившего на самом деле в какой-то иной, параллельной Реальности, был затем откорректирован путем наглого «переписывания» альтернативных развилок сюжета (в точности как мы переигрываем «неудачные» эпизоды в Civilization или Dune-2, возвращаясь каждый раз к «Load saved game») – причем ясно, какая именно из воюющих сторон занималась этими корректировками. Более того: создается отчетливое впечатление, что на первом этапе Войны на Тихом океане контроль над развилками находился в руках японцев, но к Мидуэю американам удалось переломить ситуацию.

Впрочем, каким именно способом проявляет себя «искусство влиять на случайности», о котором устами графа Монте-Кристо говорил Дюма, я судить не берусь, ибо в магических практиках не смыслю ни уха ни рыла. Создавать в параллельной реальности «черновик» события, а затем «переписывать его набело» в режиме компьютерной игры, – возможно, не лучшее (и уж наверняка не единственное) решение. Однако сама по себе возможность неким образом воздействовать на развилки сюжета у меня сомнения не вызывает. Обратимся хотя бы к последней из таких развилок, пережитых Россией, когда ее история запросто могла перескочить в иную колею, – к Московским событиям 1993 года.

Все тогда решилось в ночь с 3 на 4 октября, когда мятежникам (в слово «мятежники» я здесь не вкладываю ни правовой, ни тем более моральной оценки; тут, чисто по Харрингтону, – «Мятеж не может кончиться удачей, // в противном случае зовут его иначе») так и не удалось взять телецентр. Почему? – да потому, что у бойцов отряда «Витязь», охранявшего здание, банальнейшим образом вышла из строя связь, и они не получили общего для войск и милиции приказа: «Ни во что не вмешиваться, пусть все идет, как идет». И, не получив этого приказа, отряд просто действовал согласно уставу: когда начался штурм, солдаты не побросали оружие (как это сделала четырьмя часами ранее охрана мэрии), а открыли ответный огонь, – на чем, собственно, весь мятеж и накрылся медным тазом… Согласитесь, что вышедшая из строя рация – это вам не эскадрилья бомбардировщиков, возникшая из ничего, как туз из рукава шулера; ясно, что тут работали маги классом повыше, чем те, мидуэйские…