Читать книгу "Тринадцатая ночь - Алан Гордон"

— Меня научил этому мой учитель, — заявил он, кивая в мою сторону. — Я всего лишь предложил более правдоподобное объяснение, чем возвращение из небытия мстительного управляющего. Если бы Мальволио действительно был так одержим ненавистью, то появился бы уже много лет назад. Что скажете?

— Ты упомянул о мотиве для призвания меня сюда. Каков же он?

— Еще одно сомнительное предположение, если позволите. Вас могла вызвать Оливия.

Я задумался.

— Тебе кажется, что она подозревает Виолу, но не может открыто предъявить ей обвинение?

— В самую точку. Итак, она посылает к вам анонимного посланника, зная, что вы рано или поздно приедете и найдете убийцу.

— Это предполагает, что ей известна подлинная сущность гильдии.

Бобо пожал плечами.

— Я не думаю, что мы все еще остаемся тайным обществом. Графиня — сообразительная женщина, устроившаяся, подобно пауку, в центре собственной паутины и улавливающая в нее любые пролетающие мимо слухи. Все это вполне вероятно.

Я выглянул в окно, где за городскими стенами темнела река, по-зимнему спокойная. Никаких кораблей, только рыбачьи лодки. Бобо прав: в это время года замирает вся торговля.

— Да, я полный идиот, — сказал я. — Как мог я быть таким слепцом?

— Вы хотите сказать, что не знаете? — сочувственно усмехнувшись, спросил он.

Я в смятении взглянул на него, слезы застилали мне глаза.

— Извините, но очевидно же, что вы любите ее. Вероятно, вы влюбились в нее с первого взгляда, когда она появилась в городе, одетая в мужской наряд. Она была скорее одной из нас, чем одной из них, не так ли? Но вам, как добро порядочному шуту, нужно было довести до конца задуманный план, что вы и сделали. И теперь вы примчались спасать ее. Она, вероятно, поняла это, когда вы открылись ей, и с тех пор продолжает подыгрывать вам. Кстати, ваш черед ходить.

— Прости, я задумался, — сказал я, вытирая глаза и садясь к доске. — Каков был твой последний ход?

— Епископом[23].

— Что?

Он показал пальцем на фигуру. Я в замешательстве уставился на доску и проверил диагонали.

— Епископом, ну конечно, — сказал я. — И как я вижу, ты загнал в угол мою королеву. Ловко, очень ловко. — Я сердито положил моего короля. — Поглядите-ка на меня, я проиграл больному на голову сопернику.

Бобо тихо рассмеялся.

— Да, похоже на то, — согласился он. — Итак, что же мы будем делать? Если Мальволио тут ни при чем, то дело, в сущности, не касается гильдии. Мы можем просто отказаться от этого задания и с достоинством слинять отсюда.

— Нет, — сказал я. — Надо еще схватить злодея. Или следовало сказать «злодейку»?

Он невозмутимо кивнул.

— Тогда, может быть, стоит разузнать побольше об этом Алефе?

Я встал и протянул руку. Он пожал ее.

— Извини, что я втянул тебя во все это, — сказал я. — Из-за меня мы теперь переселились, вероятно, в самое опасное для нас место. С тобой все будет в порядке?

— Я надеюсь, — сказал он. — Ведь Виола думает, что мы ищем Мальволио. Да и вряд ли она решится на какие-то крутые меры прямо под собственной крышей. Но будьте осторожны в городе.

Я кивнул и отправился на конюшню. Зевс с надеждой взглянул на меня, когда я пошел за седлом.

— Вперед, мой старый грек, — сказал я. — Нам надо кое-что сделать.

Глава 14

По какой бы дороге ни шел глупый, ему всегда недостает смысла…

Екклесиаст, 10, 3.

Вняв моим увещеваниям, Зевс бежал мелкой рысью по берегу реки мимо бань, мимо причалов — туда, где пресные воды смешиваются с солеными. Обычно можно было легко найти перевозчика для переправы на южную дорогу, но эта зима оказалась достаточно ранней и холодной, чтобы заморозить всю реку, кроме узкой протоки посредине. Зевс ловко перепрыгнул ее, когда я предоставил ему свободу выбора.

Когда мы выехали на пустынную дорогу, я перестал сдерживать его порывы, и он полетел галопом мимо заснеженных полей и лугов, где редкие стада жавшихся друг к другу овец или коз пытались выкопать из-под снега замерзшие травы. Этот берег реки был более пологим, горы отступали дальше от моря, и здешние земледельцы, судя по пейзажу, не строили никаких укрытий. Меня никто не преследовал, да я и не волновался на сей счет. Все опасности поджидали меня впереди.

Южная дорога прижималась к морскому побережью, и ветер с такой силой взметал соленую водную пыль, что я промерз от нее гораздо больше, чем от самого мороза. Вскоре, к моей большой радости, поля в основном остались позади, сменившись рощами, которые все же обеспечивали известную защиту от ветра, несмотря на то что там росли аккуратные ряды оливковых деревьев, покойно дремлющих в ожидании весны. Я вновь перевел Зевса на рысь и начал приглядываться к растущим по сторонам дороги деревьям.

Последние два-три дня тут явно никто не проходил, но я искал следы более давнего путешествия. Хотя я не был настоящим лесником, однако частенько ночевал под деревьями и успел узнать их названия и особенности. Я не знал, что именно хочу найти, но понял бы это, если бы увидел нечто подходящее. Мы проехали неторопливо километров восемь-девять, и я старательно присматривался к сломанным веткам и малейшим нарушениям в покрывале опавшей листвы, но пока не обнаружил ничего особенного. Решив, что пора заканчивать прогулку, я повернул Зевса, и он потрусил обратно к городу.

Теперь у меня появилось время поразмыслить насчет обвинения в любви, брошенного в мой адрес синьором Бобо. Странная идея для шута, давно привыкшего скрывать свои чувства не только от других, но и от самого себя, однако она оказалась очевидной для моего наблюдательного напарника. Такие опасности представляет бытие без привычной маски. Черт бы побрал мое предательское лицо!

Я пел о любви, подсмеивался над любовью, сочинял длинные романтические поэмы для неудачливых поклонников с тугими кошелями, многократно разыгрывал могущественных и смиренных воздыхателей. Но самому влюбиться… В общем, я плохо себе представляю, что будет, если это случится. Кошка может смотреть на короля, а шут может любить герцогиню, но довольной при этом останется только кошка. Я должен был выполнить задание, когда она впервые появилась в Орсино в мужском платье, и теперь уж ничего не поделаешь.

— Что бы ты, мудрый грек, сказал по такому печальному случаю? — спросил я своего жеребца. — Если в легендах есть хоть крупица правды, то у тебя на сей счет гораздо более обширный опыт, чем у меня. Стоит ли мне переживать?

Зевс фыркнул, ответив разом на все мои слова. И тем не менее ответ мне понравился.

— Что ж, пусть так и будет, — сказал я ему да встречному ветру, и мы поехали быстрее в тишине, нарушаемой лишь приглушенным топотом копыт по снежной дороге.