Читать книгу "Псевдоним для героя - Андрей Кивинов"

– И чего делать?

– Встречаться. Думаю, у них мирные намерения. Скорей всего, хотят просто познакомиться.

Генка опять лег на тахту и запричитал:

– Ой-ой-ой… Познакомиться. Этот Лакшин тоже познакомиться хотел. А потом по сопатке ногой. Может, не ехать, Сашок? Боязно мне что-то.

– Они тебя еще сильнее боятся, Ген. Иначе б не звонили. А чтоб и дальше боялись, придется съездить. Иначе грош цена твоему авторитету.

– Еще одну статейку напишешь.

– Всего должно быть в меру. Живое дело никакие статейки не заменят. Да тебе и говорить-то там ничего не надо. Пусть они говорят, а ты щеки надувай, дескать, не интересны вы мне, шелуха от семечек.

– Ох! – продолжал вздыхать Генка.

– Хуже будет, если они поймут, что ты, мягко говоря, самопал. Вот тогда тебе точно «зе енд». И мне заодно.

Шурик опустил глаза на сломанную руку. Завтра снимут гипс. Еще неизвестно, как там все срослось. Говорят, если срастется не правильно, надо ломать по новой. Прекрасные, наверно, ощущения. Но все же это лучше, чем инструмент хирурга Челюсти.

– Надо съездить, – решительно заявил Шурик, – не бойся, я подстрахую. Из пулемета. Черт, машину у тебя отобрали… А на автобусах авторитеты не ездят. Даже на такси. По крайней мере, на стрелки.

– Ой, боязно что-то, – продолжал гундосить Генка.

– А в кабаках с бабами плясать тебе не боязно? Не дрейфь! Ты – Бетон, крутой мужик!

– В пятницу, говоришь? Ладно, хрен с ними, сгоняю…

Бетон уткнулся в стену и захрапел. Шурик еще раз посмотрел на гипс, потом на авторитета… Обрез бы Генке… Но с холостыми…

– Тихомиров!

– Да, это я.

– Держите, – пожилая медсестра протянула конверт с рентгеновскими снимками.

– Там порядок?

– Это вам врач скажет, я только снимки делаю, – женщина скрылась за ширмой.

Шурик извлек снимок, посмотрел сквозь него на свет, ничего не понял и убрал фотографию своих костей обратно в конверт.

– Спасибо.

– Не за что, – донеслось из-за ширмы. Рентген пришлось делать в больнице, в поликлинике отключили электричество за неуплату. Теперь надо вернуться, показать снимок врачу. Гипс сняли утром, врач обнадежил, сказав, что на ощупь – порядок, но рентген не помешает. Позвонил в больницу, договорился, чтоб щелкнули.

По коридору прокатили тележку с пациентом. Рядом бежали врачи, колдуя на ходу, медсестра держала над головой капельницу.

– Мы теряем его! Пульс нитевидный! Мы теряем его!

– Давление падает!

– Нужен разряд!

– Какой разряд?! Спирт, спирт давай!

Процессия скрылась за поворотом коридора. Шурик постоял немного, глядя ей вслед, пожал плечами и повернулся в противоположную сторону, к выходу…

– Маша? Здрав…

Она попыталась сделать вид, что не заметила Шурика. Отвернула лицо в сторону наглядного пособия «Что мы знаем о проказе», висевшего на стене, и прошла мимо. Шурик схватил ее за руку.

– Маша, подож… Она плакала…

– Машенька, что случилось, кто тебя? – Шурик был ошарашен встречей.

– Никто. Пусти! – она вырвала руку и быстро пошла дальше по коридору, прикрывая лицо ладонью.

– Вот дурочка, – усмехнулся кто-то за спиной, – корчит из себя неизвестно что. Как маленькая.

Шурик повернулся. Сзади стояла молодая девица в белом халате.

– Простите, Маша – моя знакомая. Что с ней?

– Ай! – пренебрежительно махнула рукой девица, – сама себе создает проблемы. Рекомендацию ей для института надо, а Жаба не дает, пока она с ним не того…

– Какая жаба?

– Не какая, а какой. Главврач. Суслик наш озабоченный. А Машка живет в каком-то выдуманном мире. Давно бы уж… Ну и будет еще целый год говно за паралитиками убирать. Ты сигареткой не угостишь?

Шурик протянул пачку.

– Спасибо… Меня Леной звать. Ты правда Машку знаешь?

– Правда… Послушай, Лен, ты передай ей… Хотя нет, не надо…

Шурик, тупо посмотрев на портрет прокаженного, резко развернулся и пошел к выходу.

Если она не получит рекомендации, то не поедет поступать, не поедет поступать – еще на год останется здесь… И он сможет видеть ее… А в Питере ее быстро кто-нибудь охмурит. В Питере она про какого-то Шурика из общежития и не вспомнит…

На улице его окликнули:

– Шурыч! Здорово, брателла!

Рядом притормозила легковушка, «хонда» красного цвета. Генкина «хонда». Шурик сразу узнал ее по вмятине на бампере. Неделю назад, когда они ехали искупнуться, Генку подвел глазомер, и он зацепил стоящий у обочины черный джип. Из джипа тут же выскочил разъяренный неврастеник, похожий на лысеющего орангутанга, и, раскорячив пальцы, с воем бросился к обидчику. Генка благородно остановился, собираясь извиниться, хотя мог и свалить. Орангутанг, изрыгая с детства знакомые каждому слова, рывком распахнул двери «хонды», играючи выволок водителя, замахнулся для справедливого акта возмездия и вдруг застыл в позе мальчика, прячущегося от молнии. Чуть погодя, выйдя из позы и приложив ладони к сердцу, он бубнил, проглатывая слова, какой-то нечленораздельный монолог. «Бетон, блин, я нечаянно тут тачку бросил… Бетон, с меня кабак, в натуре, извини, выпил, я все починю, у меня в сервисе схвачено… Вот, держи… Мало? Базара – ноль!..». Генка, пряча три сотенные в карман, великодушно простил и похлопал неаккуратного товарища по плечу. «Учись ездить, братишка, а то на ремонте разоришься».

Сейчас Шурик решил было, что Генке вернули машину, но, увы, за рулем сидел не авторитет, а однополчанин журналиста – Егорка. Лицо его озаряла акулья улыбка, от которой всем становилось светлей. И слону, и даже маленькой улитке.

– Садись, Шурыч, подкину! Тебе куда?

– В поликлинику, на Таракановскую, – растерянно ответил журналист.

– Нормалек, по пути. Залазь!

Егорка с места взял в галоп, оставив на асфальте черный след от колес и облако сизого дыма в атмосфере.

– Мировая тачила! (НЕ РЕКЛАМА!) – он ласково погладил торпеду. – С места рвет, как ужаленная. Всех делаю!

В подтверждение он газанул и легко обошел по обочине ползущий самосвал.

– Повезло, по дешевке взял. Джипарек мой помнишь? Расколошматил всмятку. Как чувствовал, что не надо водку с пивом мешать. Ну, и влетел в овражек. Краном вытаскивали. На мне-то ни царапины, а на джипарь смотреть больно.

– А эту где взял?

– Прикинь, мент знакомый позвонил. Говорит, тесть тачку нулевую пригнал из Европы для себя. Но придется продать, дескать, бабки срочно нужны. Отдает по номиналу, за двадцатку. Я сгонял, посмотрел. Точно, нулевая тачила, бампер только помят. В гараж тесть ментовский не вписался. Но червончик за это скинул. Такая штучка в салоне трешницу стоит. Двести лошадей, сечешь? Сплошная электроника. Мой джипарь отдыхает на трассе. Люка, жалко, нет, но я договорился, вырежут.