Читать книгу "До встречи в Лондоне - Александр Звягинцев"

- А что с Седриком? Чего он поплыл? Из-за завода? - полюбопытствовал Ледников.

Гланька помолчала, а потом нехотя сказала:

- Не только. На него произвело слишком сильное впечатление то, что ему Алекс рассказал про нас с тобой. Он вбил себе в голову, что ничего с тех пор не изменилось… В смысле - у нас с тобой.

- Понятно.

Больше Ледникову сказать было нечего. Не убеждать же Гланьку, что у них действительно все в прошлом! Это будет глупо, пошло и… все-таки будет неправдой.

Ледников повернулся и увидел, что кресло, на котором сидит Леня, окружили несколько вооруженных полицейских. Один из них наклонился над Леней и что-то настойчиво спрашивал. Остальные внимательно контролировали каждое его движение.

- Глань, извини, я тебе вечером перезвоню, - торопливо сказал Ледников, невольно перейдя чуть ли не на шепот.

- Ледников, что случилось?

- Пока. Я перезвоню.

Ледников отключил телефон и сунул его в карман.

Он еще не решил, что ему делать, когда Леня вдруг вскочил и, тяжело ковыляя, бросился бежать. Один из полицейских достал пистолет и хладнокровно, словно в тире, всадил несколько пуль ему в спину. Леня упал, дернулся несколько раз и затих.

Глава 21

A man can die but once
Человек может умереть лишь один раз

«Как мы помним, 22 июля 2005 года английские полицейские застрелили на станции лондонского метро Stockwell бразильца Жана-Шарля де Менезиша, приняв его за террориста. Он вышел из дома на улице Tulse Hill, за которым после терактов в Лондоне в июле 2005 года сотрудники правоохранительных органов установили наблюдение в связи с тем, что там могли скрываться террористы. На Менезише было подозрительное длинное пальто, а за его плечами был рюкзак. Когда полицейские потребовали, чтобы он остановился, бразилец побежал. Скрываясь от 20 полицейских, он перепрыгнул через турникеты и спустился вниз к поездам. Полицейские открыли огонь на поражение, и он был убит. Как выяснилось, он находился в Великобритании по просроченной студенческой визе и поэтому попытался избежать встречи с полицией.

Родственники убитого тогда заявили, что полицейские действовали некомпетентно, по-любительски. Говорят, английские полицейские готовы к борьбе с террористами, но они просто паникуют и подозревают всех подряд…

Однако власти поддержали действия полиции. Премьер-министр тогда сказал, что если полицейские не готовы стрелять в подозреваемых на поражение, то террористическая угроза существенно возрастает.

Британская прокуратура провела расследование инцидента и не нашла состава преступления в действиях полицейских, застреливших бразильского электрика. С главы Скотленд-Ярда были сняты все обвинения. Приказ английским полицейским стрелять на поражение в каждого, кто, по мнению стража порядка, «представляет реальную террористическую угрозу», остался в силе.

Однако правительство Великобритании принесло официальные извинения Бразилии в связи с этим инцидентом».

«А недавно полицейский снайпер застрелил 37-летнюю Энн Сандерсон. Это случилось ранним утром в маленьком городке Севенокс. Друзья и коллеги описали Энн как «миролюбивого, преданного и полезного человека, который, возможно, страдал психическим расстройством».

По утверждению полиции, Сандерсон размахивала огнестрельным оружием и отказалась сдать его в ответ на требование офицера. Позже выяснилось, что пистолет, который был у Сандерсон в руках, всего лишь муляж. По словам следователей, Сандерсон фактически спровоцировала снайпера на убийство. В юридической практике для подобных случаев существует специальный термин - «самоубийство с помощью полицейского».

Соседка покойной Вивьен Бэйн рассказала: «Она была очень хорошим человеком, всегда мне помогала, если я в чем-то нуждалась. Она была похожа на юношу - брила голову, носила брюки в стиле милитари. Думаю, что она занималась боевыми искусствами. Возможно, она страдала психическим расстройством, поскольку в доме, где она жила, размещали пациентов с подобными отклонениями». Энн Сандерсон - первая женщина, преднамеренно застреленная британской полицией».

«Сегодняшнее происшествие на вокзале Кингс-Кросс, когда на глазах у пассажиров был застрелен при попытке к бегству молодой мужчина, полиция объясняет тем, что сегодня утром в Лондоне мужчина, личность которого пока не установлена, стрелял в полицейских и ранил одного из них…

У полиции есть основания считать, что убитый на вокзале Кингс-Кросс и есть тот самый мужчина. И потому полицейские убеждены, что их действия были абсолютно правомерными…»

Этот текст повторялся по всем новостным программам и сопровождался весьма сдержанной телекартинкой, сделанной общим планом. На экране мелькали люди, полицейские, и где-то в глубине кадра можно было различить темное пятно у стены - все, что осталось в Лондоне от хорошего парня Лени Горегляда, уроженца затерянного в южных степях России поселка Майский, где жизнь текла по своим особым законам и порядкам.

Ледников прикончил еще один стакан виски. В голове его было пусто. Думать о произошедшем на его глазах не хотелось. Но сознание, вопреки его желаниям и настроению, продолжало привычно и деловито оценивать то, что случилось.

Можно, конечно, считать свою лондонскую миссию выполненной. Человек, преследовавший Гланьку, лежит в лондонском морге и уже не сможет доставить ей никаких неприятностей. Правда, остались те, кто стоял за ним, но вряд ли они будут угрожать Гланьке - слишком много шума теперь будет вокруг бедного Лени и, скорее всего, эти люди предпочтут уйти в тень. Но есть еще Рафа Муромский, из-за которого, собственно, и разгорелся весь сыр-бор. Впрочем, есть ли он? А может, он уже успокоился в какой-нибудь заброшенной могиле кладбища или тело его равнодушно влечет вода Темзы, в которой нашли свое пристанище множество бренных останков… Или игра с наследством Муромского-старшего, в которой он активно задействован, еще не окончена?

Неторопливый и, пожалуй, чрезмерно поэтический ход его мыслей прервала Гланька.

- Ледников, ты что, там был?

- Где?

- На вокзале.

Ледников медлил с ответом - как всегда, ему хотелось уберечь Гланьку от лишних знаний, но потом сознался. Сознался потому, что невыносимо хотелось сказать ей, что она - его спасительница.

- Помнишь у Пушкина? При мыслях о повешенных декабристах? И я бы мог, как шут…

- Ты это к чему?

- К тому, что если бы не твой звонок, не знаю, что бы со мной было… Если бы не ты…

И это была истинная правда. Если бы Гланька не остановила его своим звонком, он добрался бы до Лени раньше полицейских, плюхнулся бы на сиденье рядом с ним и… И полиция занялась бы ими обоими. И кто знает, чем бы это все закончилось. Запросто замочили бы обоих… С другой стороны, если бы он был рядом с Леней, тот вполне мог быть сейчас живым… Так что Гланька своим звонком спасла его от очень больших неприятностей, но тем же звонком определила судьбу Лени. Но говорить ей об этом он не стал. Ей и так достается.