Читать книгу "Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева"

– Ничего, пусть пока там поваляется, потом съедим. Тебе половина и мне половина, – взволнованно отрапортовала Наташка, кидая мне черный пакет и снова перегибаясь к заднему сиденью за своей сумкой. Та тоже перекочевала ко мне, предварительно вытеснив к моим ногам пакет, предназначенный Арсению. Я никогда не была дружна с физкультурой и спортом.

– Алло! Я слушаю вас! – заорала подруга в мобильник. – Арсений?! – Обернувшись ко мне, победоносно скосила глаза в сторону переломившегося пополам рулета. – Надо же, как удачно поделился! – еле слышно шепнула она мне, закрыв трубку рукой. Затем «дадакнув» пару раз в ответ, включила динамик.

– …ребенок маленький. Я не мог оставаться в больнице. Приятель помог до дома добраться. Я, собственно, вот о чем: сегодня звонил врачу Михаила, пытался прояснить ситуацию, но он сообщил только то, что Миша непонятным образом исчез из больницы.

– Правильно! Мы как раз к вашему Мише и собираемся.

– Не понял. То есть вы хотите сказать… Где он? Как вы его нашли?

– Ну, это долгая история. Ваш Мишурик отдыхает на двести втором участке в садоводческом товариществе «Сокол» или «Сокол»? С ударением на втором слоге. – В ожидании ответа подруга развернулась ко мне. – «Гол, как сокол» – это как раз про Мишурика, стыдливо прикрытого только бинтами.

– Оставайтесь на месте, я сейчас подъеду. Секунду, возьму ручку.

Наташка вопросительно взглянула на меня:

– Что будем делать? С одной стороны, мы уже почти на месте, но присутствие Арсения не помешает. Если в пункте «Б» и получим по полной программе, так на троих.

Меньше достанется. При условии, что Борода от волнения не рассыпется на запчасти. С другой стороны, Мишурик просил держать эту поездку в тайне.

– Давай ориентиры дома Юрия Алексеевича, только не называй квартиру и его имя-отчество, а мы отъедем, спрячемся в укромном уголке и проследим за соратником.

– Что-то тебя так и тянет в кусты! Ты что, перестала ему доверять?

– А если за ним следят? Как раз те, кому доверять не стоит. Ты не успела до конца передать свой разговор с Мишуриком.

– Как я могла это сделать, когда мне все время рот затыкают? Да и разговора как такового не было. Он попросил срочно заехать за… Да-да, Арсений, я жду. За ваш счет это не очень обременительно. Значит, записывайте: город Люберцы. Он вам на фиг не нужен. Вы его почти проезжаете. По главной дороге. У моста сворачиваете налево. Словом, чтобы не запутаться, у этого моста и встретимся. Оттуда до садоводческого товарищества рукой подать. Мы будем на маленькой белой иномарке. Вы ее помните. Впрочем, встанете на обочине, мы к вам сами подойдем.

Наташка продолжала мирно тратить деньги со счета Арсения, а я глубоко вздохнула, надув щеки, и замерла. Навалившееся беспокойство вызвало приступ тошноты.

– Эк тебя разнесло! – удивилась подруга, срочно сворачивая разговор. – Ну, что на сей раз? – и ткнула меня указательным пальцем в щеку. Раздалось легкое «пух-х-х», и я разом «похудела». – Звук как от аккуратно открытой умелой рукой бутылки шампанского, – хохотнула Наташка.

– Мне надо срочно позвонить, – резко оборвала я ее веселье, роясь в своей сумке и вытаскивая мобильник. – Из телефона-автомата. По номеру, который дал Листратов. Жди меня здесь. Я быстро.

Купить в «Супермаркете» карточку для таксофона было секундным делом. Набрав требуемый номер, а заодно и достаточную порцию воздуха в нос, дождалась ответа и выдохнула его в трубку вместе с набором цифр и связанной с ними скупой, но очень емкой по своей значимости информацией. Затем, не мешкая, вернулась к Наталье.

– Быстро за Юрием Алексеевичем! Потом к Мишурику. Зря ты выболтала Арсению название садоводческого товарищества. Да еще номер участка доложила. Сплошное безумие!

Наталья не обиделась. Задорная улыбка на лице подруги мгновенно переросла в ироническую. Она громко фыркнула и проорала:

– «Безумству храбрых поем мы песню!» Это я про себя. Ты у нас хоть и трусиха, но в своем уме. Где уж нам уж.

– Да уж, боюсь, что ваша песенка спета, а нашу не сумею и начать, если будем тут торчать. Забыла про просьбу Мишурика?

– Я всегда все помню! – разозлилась Наташка. – Дверь закрой! – И тронулась с места, не дожидаясь пока я это сделаю.

Устыдившись хозяйских манер, дверь сама услужливо подалась навстречу моим рукам, я ей старательно хлопнула, вызвав очередную порцию возмущения подруги в том плане, что машина хоть и не моя, но если бы дверь от такого наглого с ней обращения отскочила… И если на то пошло, именно Мишурик, еще будучи в больнице под капельницей, попросил нас связаться с Арсением. Значит, доверял ему.

На сей раз Наташкин монолог длился вплоть до момента полной остановки, хотя я ей даже слова поперек не сказала. Все вдоль. Разные там «угу», «да», «ну, ясное дело!». Но выдохлась она не скоро.

Обыкновенный пятиэтажный дом с большим зеленым и на редкость почти пустым двором выглядел мирно и немного сонно. Наташка поставила машину у третьего подъезда и сухо доложила:

– Прибыли. Выкатывайся. Нам в четвертый подъезд. Одна не пойду.

– Ну ясное дело, – отметила я очередной раз и гордо вылезла из машины, порадовавшись тому, что каблук только слегка зацепился за порожек. Не унизилась до состояния стыковки с асфальтовым покрытием. На нем и без этого хватало выбоин.

От следующего, четвертого, подъезда, помахивая замысловатой палкой, торопливо шел пожилой худощавый мужчина. Явно ко мне. Лицо у него было злое и сосредоточенное. Мигом захотелось сравняться с одной из выбоин на пешеходной дорожке. До нее было ближе, чем до сиденья машины, с которого я только что «выкатилась». Но тут Наталья пошла на перехват и удачно повисла на левом рукаве старого серенького пиджака целеустремленного дедули.

– Простите, вы случайно не Юрий Алексеевич? Дедуля повел себя странно.

– Почему так долго?! – рявкнул он зычно, переключив свое внимание на Наташку, и та испуганно от него отцепилась. – Юрка! – задрав голову вверх, заорал он еще громче.

– Иду! – ответила из открытого окна пятого этажа чья-то говорящая голова, и дед благосклонно кивнул. – Битых три часа тут на лавочке сиднем сижу! – не обращая на меня никакого внимания, сердито доложил он Наташке и поправил не замеченный мной ранее слуховой аппарат. – У всех полным полно питюкалок, а вот соображения договориться о времени встречи не хватает.

– Вы, наверное, всю жизнь в армии прослужили, – осторожно заметила Наташка, нетерпеливо поглядывая в сторону четвертого подъезда. – Голос у вас хорошо поставленный, командирский.

– Я, к вашему сведению, до пенсии и еще десять лет сверху отолярингологом в районной поликлинике отбарабанил. Юра! – помахал он палкой вылетевшему из подъезда мужчине лет сорока и не глядя сунул ее мне в руки. – Дарю! Возьмете с собой. Пригодится.

– Добрый день! Спиридонов Юрий Алексеевич, – представился нам на бегу такой же худощавый, похожий на дедулю мужчина, на которого мы с Наташкой разом уставились. – Спасибо, отец, извини за беспокойство, – расшаркался он с пожилым отолярингологом, наверняка потерявшим слух на своей тяжелой работе. Наверняка полвека, не меньше, «наушничал».