Читать книгу "Поездка в Трансильванию - Чингиз Абдуллаев"

Еще один факт. Когда мы подъехали к монастырю, Теодореску несколько раз спросил и переспросил у господина Мусчеляну, где находится сторож. Ему было важно это уточнить, чтобы не наткнуться на него в момент убийства.

– Вы все сказали? – спросил Теодореску ровным голосом. – Все, что мы услышали, всего лишь ваши глупые предположения, построенные на диких гипотезах. Зачем мне, дипломату с такой карьерой, совершать убийство? Я же не сумасшедший.

– Начнем с того, что вы действительно не сумасшедший, вы – преступник, – уверенно сказал Дронго. – Вы ведь работали с госпожой Штефанеску во Франции, где были консулом, а она – вашим сотрудником.

– Ну и что? Мы – дипломаты и все где-то работаем.

– Вот фотографии, – положил на стол конверт с фотографиями Дронго. – Их сделала французская контрразведка, следившая за вашими непомерными расходами в казино Монте-Карло и на Лазурном Берегу. Здесь вы отдыхаете с госпожой Штефанеску, которую в нашем присутствии все время называли на «вы», тогда как в прошлом году проводили отпуск вместе.

– Это мое личное дело, с кем я отдыхаю, – зло произнес Теодореску.

– Безусловно. Претензии к этим фотографиям могут быть только у вашей жены. Но почему вы упрямо делали вид, что не особенно знакомы с госпожой Штефанеску? Я вам скажу почему. Дело в том, что у меня есть очень хороший знакомый – комиссар Дезире Брюлей. И ему было нетрудно установить, что вашей персоной давно интересуется Интерпол. Ваши непомерные траты вызвали у них живой интерес. Когда дипломат тратит столько денег, он либо разведчик, либо шпион. Первый работает на свою страну и за ее деньги, второй на чужую и за чужие деньги. Выяснилось, что вы связаны с наркомафией, которая регулярно перечисляла вам деньги через французский банк «Кредит дю Норд». Мне переслали все документы, господин Теодореску. И самое главное. Транзит наркотрафика идет через Болгарию и Румынию в Албанию и дальше в Европу. Как это ни парадоксально звучит, им очень невыгодно вхождение Румынии в Шенгенскую зону. Ведь при этом внутренние границы с Венгрией будут открыты, зато внешние – с Молдавией, Сербией и Черноморским побережьем, откуда из Турции идут крупные партии поставок, – будут прикрыты теперь уже силами Европейского сообщества. Ведь при условии приема вашей страны вы просто обязаны усилить охрану внешних границ с привлечением европейских специалистов. А это невыгодно вашим покровителям. И вы получили приказ любыми способами сорвать прием вашей страны в Шенгенскую зону, отложить вступление Румынии и Болгарии еще на несколько лет. И заодно свалить вашего министра, ведь в случае прихода к власти оппозиции вы сможете рассчитывать на еще большую должность в министерстве. И на еще большие дивиденды от ваших друзей.

– Где доказательства? – крикнул Теодореску, теряя терпение. – Фотографии ничего не значат. Да, мы были любовниками. Мы давно любим друг друга. Но я женат, а она замужем, и мы не можем позволить себе предавать подобные отношения огласке. И только на этом основании вы считаете, что мы виновны в убийстве?

– Вот документы. – Дронго достал из внутреннего кармана копии счетов румынского дипломата. – Здесь суммы, которые превышают вашу официальную зарплату консула в сотни и тысячи раз.

– Это тоже ничего не доказывает, – не сдавался Теодореску.

– Правильно, – неожиданно согласился Дронго, – но у меня есть последний козырь. – Он подошел к сидевшей в инвалидном кресле Лесии Штефанеску, которая с ужасом следила за ним, уже понимая, что они разоблачены. – Можно попросить вашу сумочку?

– Это моя сумка, – выдохнула она, – а не погибшей Эужении. Зачем она вам?

– Там находится ваша заколка в виде дракона из черепахового панциря, – напомнил Дронго. – Вы можете показать ее всем присутствующим?

Лесия посмотрела на него, еще не понимая, что именно происходит, и протянула сумку. Теодореску первым все понял и прикусил губу до крови, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. Дронго открыл сумку и достал заколку.

– Когда госпожа Штефанеску входила в монастырь, эта заколка была у нее на голове, – сказал он, поднимая ее так, чтобы все увидели. – А когда ее ударили, заколки уже не было. Неужели она заранее знала, что получит удар по голове, и поэтому спрятала ее в свою сумочку, которую не забыл забрать Теодореску? Пусть госпожа Штефанеску объяснит нам это.

В зале воцарилось долгое молчание. Первой не выдержала Лесия. События последних дней оказались для нее слишком большой эмоциональной нагрузкой. Она опустила голову и беззвучно заплакала, тем самым признавая свою вину.

– Дура! – закричал Теодореску, вскакивая со своего места. – Какая же ты дура! Из-за этой проклятой заколки…

Первым опомнился прокурор Мунтяну. Он подошел к дипломату и сказал, глядя ему в глаза:

– Вы арестованы за организацию убийства Эужении Лунгул и убийство профессора Уислера.

Сидевшая в кресле Лесия продолжала беззвучно плакать. Сиди Какуб молча поднялся и протянул руку Дронго, ничего больше не сказав. Тромбетти, глядя на Теодореску, покачал головой и совсем невесело произнес:

– Выходит, последыши Дракулы живут до сих пор.

Вместо эпилога

Вечером Дронго собирал свои вещи, когда в дверь постучали. Он открыл дверь и увидел стоявшую на пороге Илону.

– Успокоились наконец, – начала она. – Сделали все, чтобы сдать любовников полиции, подставили наших дипломатов…

– Они – преступники, – возразил Дронго.

– Ладно. – Она прошла в комнату. – Теперь вы освободились?

– В каком смысле?

– Разговоры закончились, споры тоже. Раздевайтесь. В конце концов, это даже неприлично, учитывая время, которое я на вас трачу. Мне уже надоела эта охота. Помогите мне снять платье.

– Не торопитесь, – попросил Дронго, – дело в том, что внизу меня ждет машина. Я уезжаю прямо сейчас. У меня поезд на Будапешт, и он пройдет через ваш город ровно через тридцать минут.

Илона замерла на мгновение, затем медленно пошла к дверям.

– Мерзавец! – убежденно проговорила она перед тем, как выйти. – Я поняла, от чего вы получаете самое большое удовольствие. От своей дурацкой работы. – И, хлопнув дверью, ушла.

Дронго закрыл чемодан, поднял его, огляделся и вышел из номера.

– Получаю удовольствие от своей работы, – вспомнил он ее слова, когда уже сидел в такси. – Неужели действительно получаю?

Такси подъехало к вокзалу, и он, расплатившись, забрал чемодан, чтобы успеть на поезд, следующий до Будапешта.