Читать книгу "Последний довод королей - Джо Аберкромби"

— Учитывая эти обстоятельства, а также очевидную поддержку, уже высказанную членами палаты, закрытый совет считает, что может быть проведено особое голосование. Голосование с единственным кандидатом, призванное подтвердить, следует ли объявить новым королем Союза человека, прежде известного как Джезаль дан Луфар!

— Нет! — взревел лорд Брок, и у него на шее вздулись вены, багровые от напряжения. — Я выражаю решительный протест.

С тем же успехом он мог протестовать против прилива на море. Руки вознеслись вверх, их было устрашающе много: старейшины Вестпорта, союзники лорда Ишера, вассалы, которых подкупом и запугиваниями сумели склонить на свою сторону Сульт и Маровия. Глокта видел и других — тех, кто заранее не принимал никакого определенного решения, и тех, кто твердо заявлял, что поддерживает своего кандидата.

«Все так торопятся поддержать Луфара, что это явно выдает предварительную договоренность».

Байяз откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, и с удовлетворением глядел на лес взметнувшихся рук. С жуткой очевидностью стало ясно: больше половины зала проголосовало за его кандидата.

— Да! — прошептал архилектор, и торжествующая улыбка заиграла на его губах. — Да!

Те же, кто рук не поднял, — приверженцы Брока, Барезина или Хайгена — озирались вокруг, озадаченные и напуганные тем, как мгновенно все изменилось, а они остались не у дел.

«Быстро же они потеряли шанс заполучить власть. И кто бросит в них камень? Это был день больших неожиданностей для всех нас».

Лорд Брок предпринял последнюю попытку. Он спросил, указывая пальцем на Луфара, все еще испуганно моргавшего глазами у стенки:

— Есть ли доказательства того, что он сын короля, кроме слов этого старого обманщика? — Он сделал жест в сторону Байяза. — Где доказательства, милорды? Я требую доказательств!

Сердитое перешептывание пронеслось над скамьями, но открыто никто не высказался.

«Второй раз лорд Брок встал перед советом и потребовал доказательств, и второй раз это никого не озаботило. Да и какие доказательства могут быть? Родимое пятно в виде королевской короны на заднице Луфара? Доказательства — это скучно. Доказательства — это утомительно. Доказательства — это совершенно неуместно. Люди охотнее проглотят ложь, чем возьмутся за труд отыскивать правду, особенно если это не совпадает с их личными целями. Большинство из нас предпочтут короля, у которого нет ни друзей, ни врагов, королю, у которого навалом тех и других. Большинство из нас не хочет ничего менять, не хочет рисковать, потому что будущее весьма неопределенно».

Руки поднимались. Еще и еще. Луфара уже поддержало столько людей, что помешать его избранию теперь не могло ничто.

«Это похоже на огромный валун, который с грохотом катится вниз по холму. Никто не решается встать на его пути, чтобы не быть раздавленным. Люди стараются собраться за ним и добавить свои усилия к общему делу в надежде отхватить потом лакомый кусочек».

Брок обернулся. Его лицо было трагически мрачным, он быстро прошел через зал и покинул заседание. Возможно, он надеялся, что за ним устремится значительная часть членов открытого совета.

«Но и в этом, как и во многом другом, его ожидало горькое разочарование».

Не больше дюжины самых верных сторонников последовали за ним и покинули Круг лордов.

«У других оказалось больше здравого смысла».

Лорд Ишер обменялся долгим взглядом с Байязом, потом поднял бледную старческую руку. Лорды Барезин и Хайген поняли, что большинство их сторонников хотят присоединиться к партии молодого претендента, переглянулись и заняли свои места, храня осторожное молчание. Скальд открыл было рот, чтобы выразить протест, но огляделся, хорошенько подумал и с явным нежеланием медленно поднял руку.

Больше возражений не было.

Король Джезаль Первый был возведен на трон почти единогласно.

Ловушка

Они снова поднимались на Высокогорье, и чистый бодрящий морозный воздух знакомо щекотал горло Логена. Поход начался легко, на лесистом склоне подъем был почти неощутим. Потом деревья поредели, и тропа привела их в долину среди поросших травой холмов, прорезанную струящимися ручейками, усеянную темными пятнами осоки. Теперь долина сузилась до ущелья, по обеим сторонам которого высились голые каменные гряды, а потрескавшиеся осыпи становились все более крутыми. По обеим сторонам ущелья вздымались две большие скалы. За ними виднелись смутные очертания горных вершин — серые, светло-серые и совсем светлые, на расстоянии сливавшиеся с насыщенным влагой серым небом.

Солнце встало и принялось за дело, так что стало жарко идти, яркие лучи слепили глаза. Они все утомились от подъема, испытывали тревогу, гадая, идет ли Бетод по их следу. Четыре сотни карлов и почти столько же хиллменов с разрисованными лицами растянулись длинной колонной, поругиваясь и сплевывая, скользили по шатким камням, скрипели сапогами по сухой пыли. Дочь Круммоха шла перед Логеном, склонившись пополам под тяжестью отцовского молота. Ее волосы потемнели от пота. Собственная дочь Логена теперь, должно быть, уже старше ее. Если ее не убили шанка вместе с матерью и братьями. От этой мысли Логен испытал глухое чувство вины. Неприятное чувство.

— Тебе помочь с этой колотушкой, девочка?

— Ни черта мне не нужно! — крикнула она.

Потом сбросила молоток с плеча и потащила его в гору, держа за рукоятку, то и дело бросая сердитые взгляды на Логена. Наконечник молотка стучал о камни и оставлял глубокий след на каменистой почве. Логен, прищурившись, наблюдал за девчонкой. Похоже, отныне ему придется довольствоваться общением с женщинами не старше десяти лет.

Круммох шел позади него, костяшки пальцев в ожерелье покачивались у него на шее.

— Злая? А как же! Будешь злым, поживи в моей семейке! — Он наклонился ближе и подмигнул. — Эта самая злющая из всех, маленькая сучка. Но если по-честному, она моя любимица. — Он покачал головой, наблюдая, как девочка волочит молоток по земле. — Она задаст жару тому простачку, которого угораздит взять ее в жены. А мы на месте, если тебя интересует.

— Что? — Логен вытер пот с лица и нахмурился, оглядываясь вокруг. — А где…

Потом он понял. Крепость Круммоха, если ее можно было так назвать, располагалась прямо перед ними.

Долина простиралась на сотню шагов от одного хребта до другого, и на всем ее протяжении между хребтами была возведена стена. Старинная и осыпающаяся стена из грубых, неровных каменных глыб, испещренных трещинами, покрытых плющом, заросших кустами ежевики и травой. Из-за этого создавалось впечатление, что стена — часть горной цепи. Она была не круче, чем скалы, обрамляющие долину, а в высоту достигала роста трех человек, если поставить их друг другу на плечи. Кое-где стена покосилась и прогнулась, словно вот-вот обрушится. В центре располагались ворота из широких серых досок, изрядно потрепанные ветрами и поросшие лишайником. Они казались прогнившими и иссохшими одновременно.