Читать книгу "Сожженные мосты - Александр Афанасьев"

Господи, даже древесина на ручке старая, оригинальная. Воронение чуть сбито — но именно чуть, не больше пары тысяч выстрелов. Это же надо тут такое найти…

— Цена?

— Полторы тысячи золотых, уважаемый.

Попав на арабский базар, всегда торгуйся. Торговец обязательно назовет цену в несколько раз выше реальной. Даже если у тебя есть деньги, все равно торгуйся. Купив без торга, ты оскорбишь торговца.

— Уважаемый, это же самая настоящая лихва! Побойтесь Аллаха!

Торговец понимающе улыбнулся.

— Сударь, я принадлежу к армянской христианской церкви, и Аллах простит меня за это.

— Но как же то, что сказано в Библии? Умножающий имение свое ростом и лихвою соберет его для благотворителя бедных. Разве вы не чтите то, что написано в Ветхом Завете?

— Сударь, клянусь всеми святыми, этот товар стоит цены, которую я назвал!

— Господь свидетель, никто не даст за него больше пятисот золотых.

— Тысяча двести — эту цену я даю только потому, что их превосходительство генерал-губернатор не забывают о бедном торговце Ашоте…

Я решительно отодвинул пистолет.

— Поистине, генерал-губернатор будет зол, узнав, какую цену вы заломили. Лучше я выберу себе то, что и собирался выбрать.

Выбор здесь был богатый — все всяких сомнений. Конечно, производить дуэльное оружие строго запрещено. Так его и не производят! Но скажите — а для чего, если не для дуэли, предназначена вон та великолепная пара пистолетов «Кольт-Питон» с восьмидюймовыми стволами, отличным воронением, рукоятями, смененными на заказные из дорогих пород дерева, и уложенная в ящик из мореного дуба, изнутри выложенный красным сафьяном? Или вон та пара — «Смит-Вессон», на самой большой и массивной рамке под сорок четвертый калибр, да еще с тяжелыми спортивными стволами, — но перестволенными вручную русскими оружейниками под триста пятьдесят седьмой? Уж точно не для самообороны от грабителей в переулке.

Но меня привлекло кое-что другое…

— Вот эти покажите, если не затруднит…

В память о Северо-Американских Соединенных Штатах у меня было два пистолета — свой и подарочный. Подарочный мне вручили сотрудники Секретной службы на тайной церемонии. Увы, я, как русский офицер, не мог принимать никаких наград от североамериканского правительства, учитывая еще и требования секретности. Но как дворянин мог принять подарок — и принял. Это был револьвер «Смит-Вессон Бодигард», такой же, какой в пятидесятых-шестидесятых годах использовали сотрудники Секретной службы в своей работе, с рамкой из легкого сплава и скрытым курком. В отличие от тех револьверов, которые продаются для частных лиц, этот был из партии, выпущенной для Секретной службы, и имел уникальную нумерацию, а также надпись «Property of the US Government». С давних времен в аристократических родах России, чьи представители служат престолу, есть традиция — коллекционировать трофеи, добавляя к коллекциям вещи, взятые в военных походах и «предприятиях». Вот и этот револьвер занял свое место в ряду трофеев мужчин рода Воронцовых. Надеюсь, что не последнее пополнение…

Второй пистолет, в память о Северной Америке, я купил сам. «Кольт-1911», гениальное творение Джона Моисея Браунинга, доработанное оружейниками Корпуса морской пехоты Северо-Американских Соединенных Штатов, чьи мастерские располагались на базе в Куантико. Тоже просто так не зайдешь в магазин и не купишь, но с недавних пор в Северной Америке у меня есть друзья. Из крупного калибра, если не считать «Браунинга», этот пистолет в последнее время стал моим любимым, отдача у него была не такой резкой, как бывает у штатного «Орла».

Почти точно такую же пару пистолетов в ящике из красного дерева выложил передо мной на прилавок армяно-иракский торговец. Тоже «Кольт», тоже «Хартфорд», только сделанный в спортивном варианте. Пятидюймовый ствол, благородное воронение, без всяких новомодных покрытий. Конечно же, темная оружейная сталь, никаких легких сплавов — увесистая вещь. Длинная, массивная прицельная планка со спортивным регулируемым прицелом. На щечки рукоятки классического образца пошел тот же материал, что и на ящик, в который оба эти пистолета уложены. Серебром мелькают на подкладке, бархате глубокого синего цвета, шестнадцать патронов.

— За все — тысяча золотых, — предложил я.

Теперь всплеснул руками Ашот.

— Аллах свидетель, вы меня грабите. Только из уважения к вашему выбору, две тысячи за все…

А при чем тут Аллах, господин армянскоподданный?

— Сударь, это две цены. Из уважения к вашему уважению и к умению выбрать товар — тысяча двести.

Сошлись на одной тысяче шестистах золотых — бешеные деньги, считай, полмашины, если не роскошествовать и брать подержанную или самую дешевую. Но дуэльное оружие дешево никогда не стоило, а исторический «Маузер» — тем более. Хочешь дешевле — в подворотне тебе дешевую японскую дрянь за десяток золотых продадут. Магазин она отстреляет, что будет потом, Аллах его знает.

— Сударь…

Я повернулся к Хусейну:

— Да?

— Позвольте мне заплатить. Пусть это будет подарком.

Я покачал головой:

— Хусейн, сколько раз повторять — ко мне можно на «ты», мы не на приеме. Что же касается подарка, дарить дуэльную пару не просто плохая примета, а очень плохая.

Хусейн немного подумал.

— Но в ваших традициях мужчина может отблагодарить за что-то другого мужчину, подарив ему оружие?

Я пожал плечами:

— Может.

Хусейн прошелся мимо длинной витрины, я внимательно наблюдал за ним. По тому, как человек выбирает оружие, тоже можно кое-что сказать.

— Вот эту извольте…

Еще один плюс в моих глазах. Даже большой плюс. Случись мне дарить — выбрал бы то же самое. Не самое дорогое — здесь есть английские пары ружей ценой с небольшое поместье. Но смертельно опасное для того, кто попадет на прицел. Скорее спортивная, нежели снайперская винтовка ручной работы, «Братья Гольтяковъ въ Туле». Классическое ложе из африканского черного дерева, твердое настолько, что вполне можно спутать с пластиком — тем более цвет черный. Длинный, толстый ствол холодной ковки из шведской стали. Обычный затвор, типа «Маузер», три боевых упора. Длинный, очень длинный, старого образца прицел большой кратности — увеличение не меньше двадцати четырех. Маленький телескоп. И патрон — триста тридцать восьмой калибр, один из лучших для стрельбы на предельную дальность. Винтовка весит килограммов девять, дульного тормоза никакого, сошки тоже не предусмотрены, из таких винтовок стреляют, подложив под цевье мешок с песком.

— Сударь. Соблаговолите принять в знак моей вечной дружбы, — чуть напыщенно произнес Хусейн.

Я взял винтовку в руки, приложился — как влитая. Хоть и не предполагал… вот и еще одно пополнение в коллекцию…

— Ваше высочество, в таких случаях у русских принято отдариваться…