Читать книгу "Жизненное пространство - Алексей Колентьев"

— Охотник и Тридцать девятый теперь братья. Я всегда прикрою, если позовешь.

Мутант согласно наклонил голову, зеркально повторил мой жест и прорычал:

— Братья! Враг умрет. Все враги семьи умрут. Тридцать девятый будет жить! Братья!

Его глаза сверкнули желтым огнем, и он издал низкий, вибрирующий рык, от которого у меня ощетинились волосы на загривке. Потом мутант встал и, чуть ссутулившись, пошел к лестнице, ведущей вниз. Обернувшись, сказал, прощаясь:

— Время большой охоты. Время уходить. Тридцать девятый должен остаться. Ночь — опасно. Еще будет много охоты для семьи. Потом. Сейчас иду один. Ты — отдыхай. Безопасно: база, дом. Никто не потревожит. Страх.

Кровохлеб растаял в воздухе совершенно беззвучно. Мыслеобразы, транслируемые мутантом вместе со словами, были расплывчаты, многое вообще казалось просто радужным пятном, при взгляде на которое жутко ломило в висках. Тряхнув головой, я заставил себя сосредоточиться, не думать о случившемся слишком упорно. Ломота отступила, в глазах прояснилось, и мысли перестали налетать одна на другую создавая в голове сумбур. Я переместился таким образом, чтобы видеть часть пейзажа сквозь узкое окно башни и лестничный пролет. Произошедшее было слишком необычным, чтобы быстро дать ему полновесно обоснованное объяснение. Мало того, что мутант мог связно излагать свои мысли, он еще и осознанно помогал мне воевать, допустил в свое жилище. Хотя что тут удивительного: я же находился в одном из самых странных мест на планете. Так или иначе я жив и приобрел сильного союзника. Теперь следовало определиться с общей обстановкой.

Как оказалось, я вышел точно в районе военных складов, большая часть которых находилась под контролем группировки «Вiльна Сiчь». Точно неизвестно, как этому клану удалось захватить столь лакомый кусок Зоны отчуждения, но именно запасы советской армии позволили «Сiчи» занять весомое положение в структуре взаимоотношений местного сообщества. Исходя из имеющейся у меня информации, можно было лишь подтвердить всеобщее убеждение о поддержке, оказываемой властями Украины, что автоматически означало опеку и прямое вмешательство в управление группировкой со стороны спецслужб и, вероятно, также западных разведорганов. Этим и объяснялась безмерная терпимость со стороны военного командования особого района «Чернобыль» к старателям именно этой группировки. Как, впрочем, и его, командования, странное нежелание взять под контроль инфраструктуру военных складов. Такой маневр, несомненно, позволил бы рассечь коммуникации артерий снабжения других группировок, саботировать поставки оружия и припасов и, в конечном итоге, ослабить и уничтожить клан «Альфа» и наемников. Объяснение пассивности со стороны военного командования было только одно: собственных сил на полномасштабную войсковую операцию просто не было. Да и откуда им взяться, если западные «друзья» постоянно ослабляли вооруженные силы страны? Делали все для сокращения численности личного состава и урезания парка техники, мотивируя это тем, что главной задачей для обновленных ВС Украины станут миротворческие операции в составе сил НАТО, поэтому в армии вообще большой нужды нет. И зачем Украине новая техника, если достаточно, например, американской, хоть и морально устаревшей? Ее доставят прямо на место проведения операции. «Паркетная», слабо пригодная для современной войны амеровская техника стоила дорого, существенно снижая при этом боеспособность действующих подразделений. Я лично был свидетелем того, как в одной балканской стране американскому «Страйкеру»[61]оторвало переднее правое колесо обычной советской противопехотной «ведьмой». После этого случая амеровские «миротворцы» предпочитали не высовываться из расположения и упросили российских десантников одолжить им пару наших БТР с экипажами. Впоследствии американцы заменили колесную технику на более неприхотливые и надежные гусеничные M113A3. Но из-за необходимости усиления брони амеровский броневик жрал много горючки. Кроме того, машина слабо держала кумулятивные выстрелы из РПГ-7, даже в область лобового броневого скоса. Хорошего мало, учитывая, что большинство мин и гранат были советскими. Но в Зоне пока еще летала и ездила только старая советская техника, что спасало немало солдатских жизней и доставляло старателям море беспокойства. Однако затруднения, вызываемые местными условиями, как это ни странно, уравновесили изначально проигрышное положение старательских группировок. Армейцы были вынуждены отказаться как от артударов, так и от любых масштабных операций с использованием бронетехники. Точечные десантные операции были основным средством влияния военных на внутреннюю оперативную обстановку Зоны. Вояки поступили весьма разумно, перегородив дороги блокпостами и постоянно совершенствуя средства защиты для своих рейдеров. В открытом бою такой боец стоил десятка вооруженных чем попало старателей. Однако сюда десант высадить так просто не удастся: вертушку или собьют на подлете, или организуют десантникам теплую встречу. Даже «Сiчь» остерегается открыто говорить о своих связях с военными, рискуя в противном случае навлечь на себя месть со стороны старательских кланов. Те непременно объединятся, хотя бы на время, чтобы уничтожить антагониста, резонно смекнув, что если не сделают этого, старательской вольнице быстро придет конец.

…Сон был глубоким и коротким. Остальное время я провел в дремотном состоянии, борясь с накатывающей мигренью. Охотник так и не вернулся. Я заставил себя поесть. Ради такого случая разогрел остатки тушенки — горячая пища несколько улучшила самочувствие. Светало. Я вынул ПДА и включил сканер. Через полчаса у меня была карта оперативной обстановки в районе деревни и прилегающих к ней холмов и юго-западной оконечности дороги, ведущей к Радару.

Местность была сложная: холмы и глубокие овраги переходили в небольшое плоскогорье, что затрудняло распространение радиоволн. Плюс Выброс все сильнее давал о себе знать, как спонтанными всплесками радиопомех, так и приступами дурноты и жесточайшей мигренью, проходившей так же внезапно, как и начинавшейся. Если в течение суток мне не удастся выработать план маршрута к Ржавому лесу, то придется оставаться здесь еще довольно продолжительное время.

Длительность Выброса безотносительна к каким-либо срокам: может продолжаться и час, и два, или затянуться на сутки. Природа этого явления плохо изучена: достоверно известно только, что человек его последствий пережить не может, подвергнувшись ментальному и радиационному воздействию. Все статичные аномалии меняют свое месторасположение и неприятные сюрпризы ожидают путешественника там, где раньше можно было пройти свободно. Припасы подходили к концу, и пересидеть без ущерба для боеспособности можно было не более семи суток.

Судя по засечкам группового радиообмена, рейдеры «Сiчи» и «Альфы» сворачивали свои операции в этом районе на время Выброса, лишь «альфовцы» оставляли три секрета в специально оборудованных ЗНП.[62]Места точной дислокации последних я засечь не смог, но вряд ли они помешают мне пройти мимо себя, сам сидел в таких коробках во время учений: снаружи хоть потоп — сиди и не чирикай, смотри в трубу.