Читать книгу "Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв"

ошибся насчёт тебя, и ты оказалась не из тех, кто правит немилосердно, обращая гнев против невинных. Госпожа Талая, царь Аминта и Парамен ничего не знали об убийстве, виновен один лишь я.

‒ Что ж, это громкое признание. Ты смелый человек, Эпифан. Плохо лишь одно: всё это сплошная ложь, ‒ Кинана протянула руку и Аркипп подал ей длинную стрелу с чёрным оперением. ‒ Узнаёшь, Парамен?

‒ Почему я должен это узнать? ‒ опытный царедворец не сморгнул и глазом. Его способность держать удар и решимость стоять до конца вызывали даже уважение.

‒ Потому, что ты нанял его владельца, а тот, когда припекли рёбра, сдал нанимателя. Стрелы ворона, тайное общество, культ каких-то архенских божков, тьфу… Если хочешь кого-то убить, не нанимай дураков с тайными знаками, ритуалами и прочими ужимками, точно в театре. Найми надёжных людей, которые додумаются не оставлять приметных следов... Впрочем, тебе это уже не нужно. Ты хотел меня убить. Улики против тебя неопровержимы. Будешь дальше отпираться?

‒ Не буду, ‒ сглотнув, Парамен перевёл ненавидящий взгляд на царицу. ‒ Я действовал на благо Герии и дома Аэропа, ради моего царя ‒ это политика, ничего более. Да, я хотел тебя убить, а ты убила моего брата, теперь мы квиты. Без меня тебе не совладать со знатью, поэтому тебе же полезнее оставить всё это без огласки. Давай не будем вредить друг другу и договоримся, так будет лучше для всех.

Кинана молча поднялась с кресла и неторопливо прошла к украшенной знамёнами стене.

‒ Ты велел перенести лук Аэропы сюда, так, Темен? ‒ царица взяла с тумбы у стены драгоценное оружие, ласково пробежав пальцами по гибкой тисовой дуге. Резко вскинув лук, она до уха натянула тетиву. Чернопёрая стрела глядела прямо на Парамена

‒ Ты не сделаешь этого! ‒ страшным голосом вскричал вельможа, не отрывая взгляд от хищно поблёскивающего острия.

Тетива зло щёлкнула, и Парамен с диким воплем рухнул на пол, держась за пробитое насквозь бедро.

‒ Никогда толком не умела стрелять, ‒ заметила Кинана, кладя лук обратно. ‒ Но вышло неплохо. Даже не думай, быстро ты не умрёшь. Тащите его к палачам, и через час чтоб был на колесе, здесь же, во дворе. Ногу со стрелой не рубить, пусть напоминает о его вине, пока он не сдохнет.

Вопящего от боли вельможу утащили из зала на руках. На серых плитах пола осталась неровная дорожка редких алых капель.

‒ Ну, что скажешь, Эпифан? ‒ заложив руки за спину, царица подошла к пленникам. Арсиноя испуганно попятилась, взгляд сапиенянки горел почти священным ужасом. Остальные выглядели немногим лучше. ‒ Ты ведь даже не знал, что недавно меня снова пытались застрелить, да?

‒ Госпожа, я…

‒ Не трудись, ‒ резко оборвала его Кинана. ‒ И так ясно, что ты лжёшь ради спасения своей хозяйки. Кстати, это делает тебе честь. Одного ты не учёл: что ваш с матушкой ‒ она выделила это слово, ‒ ваш с матушкой друг Парамен ослушается запрета и попытается ещё раз. Он ведь не знал о вашем договоре с дядей?

‒ Откуда ты… ‒ потрясённо прошептала Талая.

‒ Откуда я знаю о договоре, матушка? Об этом несложно догадаться, учитывая, как скоро вы перестали пытаться отправить меня к Урвосу и как верно дядя служил вам с Аминтой. Думаешь я поверю, что всё это замыслил твой евнух, а ты не знала? Ха, да он только что взял на себя даже отравление, о котором и не слыхивал! Так ведь, царица Селея, моя дражайшая гостья? Ты ведь тоже не знала о договоре?

‒ Я не понимаю о чём ты, ‒ сапиенянка надменно выпрямилась, но её лицо побледнело.

‒ Всё ты понимаешь, ‒ Кинана зловеще усмехнулась. ‒ Меня ведь травили не водой для умывания, как сознался Эпифан… Однако, в этом зале кое-кого не хватает, не так ли, Селея? Как насчёт твоего лекаря, который составил для меня яд?

‒ Это бессмысленная нелепость, ‒ Селея с восхитительным пренебрежением повела плечами. ‒ Имолой ничего не сделал бы без моего ведома. Вели спросить его, и он сам опровергнет эти пустые обвинения.

‒ Боюсь, это невозможно, дражайшая гостья. Пока ты шла сюда, твоего Имолоя уже спросили. К сожалению, он умер ‒ под пытками. Аркипп.

Советник невозмутимо подал царице свиток, которым та помахала перед носом сапиенянки.

‒ Вот признания лекаря, а с ним и виночерпия, который добавил яд в мой кувшин ‒ да рассудит Урвос их тени. Ты пыталась отравить меня, Селея. По собственному почину, чтобы освободить для дочки постель моего мужа.

‒ Селея, это правда? ‒ Талая грозно обернулась к сестре, но удивлённой она не выглядела. Рождённого на Келенфе сложно удивить каким-то там отравлением. Арсиноя тихо плакала.

‒ Я не собираюсь здесь оправдываться, ‒ гордо вскинула голову сапиенянка. ‒ Под пытками говорят всякое, а запытать насмерть слугу гостя ‒ поступок, недостойный даже варвара. Я много слышала о грубости здешних нравов, но даже представить себе не могла подобную дикость.

‒ Травить хозяев, точно крыс, безусловно, поступок достойный цивилизованного человека и сопричастный философии, ‒ усмехнулась Кинана. ‒ Ладно, Селея, хватит шуток. Ты хотела меня отравить, и мы обе это знаем. Сама выберешь себе наказание?

‒ Кто ты такая, чтобы меня наказывать?! Я жена царя Деидама и со мной должно обращаться сообразно моему положению! Мой муж ‒ царь, союзник самого Эфера! Ты не посмеешь тронуть ни меня, ни мою дочь, иначе тебя проклянут во всей Эйнемиде, а друзья мужа станут твоими врагами!

‒ Это я-то не посмею, ‒ Кинана насмешливо подняла бровь. ‒ Я же дикарка, ты сама сказала, ну а твой муж… Если не ошибаюсь, в его дворце уже полгода хозяйничают анфейцы, и что-то не видно, чтобы друзья чем-то ему помогли. Сейчас ты не царица, Селея. Ты простая беглянка, ищущая убежища в Герии, а значит и судить тебя надо по герийским законам. Аркипп, как у нас казнят того, кто пытается отравить царя?

‒ Цареубийцам ломают конечности и выставляют на колесе. Отравителям заливают в горло расплавленное олово. К этому случаю подходит, скорее, первое, как более тяжкое.

‒ Согласна, ‒ кивнула Кинана, не сводя глаз с Селеи. ‒ Велите подготовить колесо.

‒ Мама, нет! ‒ вскричала Арсиноя. ‒ Пожалуйста не надо! ‒ рухнув, точно подкошенная, девушка простёрлась на полу перед Кинаной.