Читать книгу "Специалист технической поддержки – 3 - Александр Якубович"

деньги ушли в сторону таких же однодневных фирм-брокеров где-нибудь в Гонконге, уже обналичены и вложены в какие-нибудь бумаги или товары, торговый дом — просто выступил оценщиком и посредником, а покупателя не найти в офшорах. Ну а «произведение искусства»? Оно отправляется в костер или на переплавку, потому что реальная его стоимость — все те же сто долларов. А еще именно оно является единственным веским доказательством того, что эта сделка вообще была когда-либо совершена.

Конечно же, с приходом криптовалют все стало значительно проще, хотя и в этой области контроль становится из года в год все жестче и жестче. Например, я точно знал, что правоохранительные органы США отслеживают все крупные транзакции в биткоинах и других популярных публичных блокчейнах для борьбы с наркотрафиком и прочими криминальными движениями. Или, как в случае с моей родиной — для обхода санкций. Поэтому, чтобы не «зазвенеть» на весь цифровой мир, обращаться с крупными суммами в криптовалюте нынче приходится крайне медленно и осторожно, постоянно оглядываясь через плечо, не стоит ли там дядя Сэм.

В итоге, отчаявшись дождаться главного приза, я стал шерстить почту администратора на предмет каких-нибудь зацепок. Хоть что-нибудь, что поможет мне подкопаться к Пак Хи Шуню. Подойдет что угодно — от прямых доказательств мутных дел, через которые гаденыша можно будет припереть к стенке и до квартальной отчетности по закупке туалетной бумаги.

Но нашел я только цепочку писем, в которых Пак Хи Шунь сообщает об отмене выставок в ближайшие два месяца и снятии предзаказов на кейтеринг и прочие услуги сопровождения.

Суммы там фигурировали немаленькие, но ничего сверхъестественного. Единственное, чего я не понял — а почему все замерло? Казалось, галерея внезапно вышла на незапланированные каникулы, а сам хозяин потерял к ней всяческий интерес.

Готовится к чему-то? Было похоже на то. Пак Сумин говорила, что ее двоюродный брат весьма изощренный товарищ и если он строит какие-то серьезные козни, то, возможно, это требует от него максимальной концентрации внимания и времени. И на побочный бизнес, которым он занимался, скорее всего, из собственного тщеславия, времени у него не остается.

Мне бы пригодился взгляд годзиллы на эти письма, но я не мог объяснить их происхождение. Неспособность делиться с девушкой информацией меня напрягала, как и тот факт, что мне приходится работать над ее проблемами, будучи настолько ограниченным в свободе действий.

С другой стороны, даже если рабочая переписка ничего мне не показала, то какой информацией может обладать Пак Сумин кроме смутных догадок? Как ни печально было признавать, но моя вылазка пока не дала никаких существенных дивидендов, а учитывая, что с момента визита Пак Хи Шуня в квартиру прошло уже достаточно времени, то может я так ничего разузнать и не смогу.

Мой план сжечь его галерею ради отвлечения внимания… Тут надо выбирать момент. Но если я не знаю, что затеял этот ублюдок, то как мне понять, когда стоит действовать? Даркнет глубок и обширен, там всегда можно найти парочку исполнителей, которые закинут в окно несколько бутылок с зажигательной смесью, не боясь ни системы CCTV, ни будущего тюремного срока. Слишком много человек должно денег бандитам и мафии, и хорошее предложение за простенькую работу — это буквально их билет в жизнь. Найти таких людей, даже через посредников, не особая проблема. Возможно, я даже выйду инкогнито на брокеров той же триады, почему нет? У китайцев на меня есть зуб, но если они не узнают личности заказчика — а такие вещи вообще знать вредно — то для них это будет лишь очередная разборка между богатенькими корейцами. Тем более, галерея Пак Хи Шуня была исключительно его личным предприятием, которое никак не относилось к конгломерату семьи Пак и конкретно к старику Пак Ки Хуну. А если не цеплять деда и членов семьи напрямую, то за работу браться можно без особых проблем. У таких людей врагов хватает.

— Поедешь сегодня к госпоже Юн Хян Ми? — спросил я у Пак Сумин через плечо.

Девушка сидела на диване в моей домашней футболке и коротких шортах, поджав колени к груди, и трескала острые чипсы из огромного, размером почти с саму Пак Сумин, пакета.

— Не, она в Пусане с Мун Джином, у него там внезапно замаячила какая-то встреча. После того, как старик Юн Донджин продырявил ее парня, они совсем перестали прятаться, вот она и поехала вместе с ним на все выходные, — ответила годзилла, даже не своя взгляд с экрана. — А что такое?

— Да просто хруст такой стоит, что даже наушники не спасают, — едко подколол я чебольку.

В ответ годзилла демонстративно запихнула в рот сразу пяток чипсин и стала похожа на машину-дробилку. Во всяком случае, грохот от работы ее челюстей стоял примерно такой же. Поддерживать контакт с близкими людьми посоветовал психотерапевт, так что Пак Сумин теперь дважды в неделю ужинала со старой подругой или ходила вместе с директором по персоналу на обед во время рабочего дня. Это дало мне немного больше времени для собственных дел, так что такому развитию событий я был только рад.

После нашей поездки к храму мы были там с Пак Сумин еще два раза. Каждый раз брали какой-нибудь еды навынос, приезжали на место и просто сидели в тишине. Пак Сумин где-то раздобыла теплые пледы и в последнюю поездку вовсе постелила себе на деревянной скамейке, высеченной из огромного бревна, и лежала, смотрела в ночное небо. Я обычно сидел на капоте машины, ел, потягивал газировку и наслаждался тишиной.

Во время этих поездок мы почти не разговаривали. Просто приезжали, ели, сидели в тишине. При этом я хорошо помнил слова годзиллы о том, что она ненавидит природу — это было перед тимбилдингом — и что ее сердцу милее бетон и стекло городской застройки. Но, как оказалось, выбор правильного места изменил мнение чебольки, либо же дело было в осенней прохладе и легкодоступности места, которое я нашел совершенно случайно.

— Ты почту вчера проверила? — спросил я, открывая аккаунты Пак Сумин.

— Зачем проверять почту в вечер пятницы?

— Может, потому что отдел разработки любит выкатывать обновления в конце недели и что-нибудь ломать?

— Подождет до понедельника.