Читать книгу "Не по сценарию - Ольга Журавлёва"

говорил, что собираюсь решать ее проблемы.

Я успокаивал себя тем, что быть в курсе трудностей Элли — это в моих интересах, точно так же, как знать и решать проблемы своего театра. Но поверить до конца мешало какое-то странное ощущение в груди, как будто довольный зверь положил лапу на свою добычу и теперь нагло скалится, давая понять соперникам, что этот трофей — его. Непривычно, сладко и одновременно болезненно. И с этим мне еще придется разобраться. Желательно подальше от Элли.

[1] Стиль black tie (англ. «черный галстук-бабочка») подразумевает обязательное наличие смокинга и бабочки.

Глава 12. Элина. Мой учитель

Он стал смотреть иначе, по-другому,

И страсть в его глазах подобна грому.

Пьеса «Заблуждения»

Я зашла в квартиру совершенно измученная. Не знаю, что меня доконало сегодня больше — длинный и физически сложный день или то моральное давление, через которое мне пришлось пройти благодаря одному самоуверенному типу.

Нет, только Артур Данилевский может свалиться, как снег на голову, при этом одновременно злиться, выводить меня из себя, вызывать чувство вины и тут же нагло флиртовать, нисколько не сомневаясь в собственной неотразимости. Сколько лиц у этого человека? И какое из них — настоящее? Не может же быть такого, что он играет постоянно, так не бывает!

Каждая новая минута, проведенная рядом с Артуром, вызывала у меня сотню вопросов, желание присмотреться к нему, предугадать, что он будет делать дальше, или просто узнать, о чем он сейчас думает. На одну минуту, когда мы сидели в машине и он кричал на меня, что я должна за помощью бежать только к нему, мне показалось, что вот сейчас он настоящий. Может, просто потому, что я раньше никогда не видела его таким? Не просто разозленным, а действительно отпустившим контроль над своими эмоциями. Если это так, то как же можно охарактеризовать Арта на самом деле? Умеющий обращаться с женщинами? Заботливый и ответственный? Способный сопереживать? Да я итак знала, что он такой. Нет, было еще что-то, ускользающее от меня, но теперь я уже не поймаю того зыбкого ощущения. А все потому, что в тот самый момент он меня поцеловал, снова выбив почву из-под ног.

У меня не было сил сопротивляться Артуру, и я просто отдалась своим ощущениям, расплавилась в его руках и позволила делать со мной все, что ему вздумается. Если бы он прямо в тот момент захотел взять меня, прямо там, в машине, и то я бы, наверно, не смогла отказаться. Как на сцене, где он проделал со мной нечто подобное. Но, видит бог, я ни о чем не собиралась жалеть!

В сумке тренькнул телефон, уведомляя о пришедшем сообщении. Я разблокировала аппарат и недоверчиво уставилась на всплывающее сообщение от банка. Поступление на сто тысяч рублей. Нет, за работу сегодня со мной уже расплатились, и сумма там была на порядок скромнее. Я зашла в приложение, желая убедиться в своих подозрениях. Ну точно, перевод от Артура.

Я долго моргала, пытаясь сообразить, что мне делать — вернуть ему эти деньги или просто поблагодарить, когда телефон тренькнул еще раз.

«Твои чаевые. Надеюсь, до конца месяца хватит, чтобы не искать новой подработки».

И тут же следующее сообщение:

«Не вздумай вернуть, накажу».

Мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и написать «Спасибо». Однако я твердо решила, что обязательно верну ему эти деньги, когда заработаю. Будем считать, что это мой аванс. А потом пусть вычтет из моего гонорара. Успокоившись на этом, я поплелась в ванную.

Выйдя через полчаса распаренная и совсем разомлевшая от горячей воды, услышала, как мой телефон разрывается от звонка. Сердце радостно подпрыгнуло. Неужели это Артур? Мне было плевать, что он собирается мне сказать, но безумно вдруг захотелось услышать его голос, и я побежала на кухню, где перед походом в ванную и бросила свой телефон.

Но это был не Артур. Звонил Макс, и разочарование оказалось таким сильным, что я впервые не захотела подходить. Но все же пересилила себя и ответила на вызов.

Я пыталась быть милой и сделать голос не таким раздраженным, но Макс все равно понял, что я не в настроении. Правда решил, что причина — усталость. Он попытался было расспросить подробнее о том, как я провела день, но я рассказывать по понятным причинам не захотела. Да и что говорить? Что весь вечер меня держал в плену своего обаяния один наглый мужчина, который потом целовал меня в своем авто? Нет уж. Я ограничилась сухим пересказом своего дня, и впервые сочувствующие нотки в голосе Макса показались мне фальшивыми, как будто моему парню и до меня, и до прожитого мной дня нет никакого дела.

До меня вдруг дошло, зачем он звонит. Ну конечно, я же хотела денег ему скинуть. Стало вдруг противно. Может, я, конечно, не права в своих подозрениях, но какая-то часть моего сердца подсказывала, что Максим интересовался только своими делами, а на мои ему плевать.

— Я сейчас переведу тебе десятку. Больше у меня нет, и в ближайшее время вряд ли будет.

В трубке послышалась тишина, будто Макс не знал, что сказать.

— Малыш, спасибо, — наконец осторожно проговорил он. — Но ты такая расстроенная. Я прям чувствую это. Достал тебя своими разговорами, да?

Мне захотелось закричать, что нет, не достал, что я бы с ним хоть до утра болтала, если б чувствовала его интерес. Хотелось высказать, что я запуталась, что хочу, чтобы он приехал и помог мне избавиться от мыслей о другом мужчине. Но я, разумеется, не стала этого делать.

— Да, я очень устала. И завтра сложный день, — только и смогла я ответить, прекрасно понимая, насколько неестественно звучит мой голос.

— Хорошо, малыш, я не буду тебя отвлекать. Иди отдыхай, целую тебя. И выспись хорошенько.

Мне показалось, что он был рад наконец-то закончить разговор. Но и я испытала облегчение. Впрочем, у меня оно было разбавлено разочарованием.

Я перевела на привычный номер деньги, которые заработала сегодня, и остаток средств, которые были на моем скудном счету до щедрых «чаевых» от Данилевского. Ровно десятка. Теперь, после перевода, у меня оставалось сто тысяч, и я понимала, что из них не отдам Максу ни одной копейки. Просто потому, что это будет несправедливо, и даже в какой-то степени станет обманом по отношению к Артуру. А еще я очень четко осознала, что вообще больше не хочу спасать Макса деньгами, которые зарабатываю с таким трудом.