Читать книгу "Лаймаргия: кровь и песок - Артём Оноприенко"

я продолжал скручивать верёвку. Прошлую я проверил, но она всё равно оборвалась. Пару раз меня атаковала та мутировавшая пантера, и только после второй смерти от её когтей я понял, почему местные жители считают меня врагом. Хотя я не исключал и вариант с каннибализмом. Теперь я не знал, как поступить. Я понимал, что нужно спуститься и наладить контакт с местными жителями, иначе я не смогу получить оружие и справиться с тенью тренера.

Я окончательно убедился, что кошка из местной фауны — это тень моего нынешнего учителя, которую я должен убить. Пусть чуйка не спасала от этой твари, но я понял: она просто играла со мной всё это время, прекрасно понимая, что с подконтрольной ей территории мне никуда не деться.

Очередной спуск дался легче, чем предыдущий. Четыре часа назад я несколько раз чуть не сорвался, но сейчас действовал как опытный альпинист. Сила притяжения помогала мне в этом непростом деле.

Наконец спустившись, я сразу же побежал в лес, чтобы избежать повторения прошлого случая, когда местные жители превратили меня в шашлык или подушечку для булавок. До сих пор вспоминаю ту стрелу с содроганием. Как можно так выстрелить, чтобы пробить несколько сантиметров мяса, кожи, жира и костей? Эта стрела торчала в районе сердца. В игре я бы поверил, что обычный выстрел из лука может пробить два слоя костей, но в реальности такого не бывает.

Вспомнил, как я перерезал горло парню. Тогда оружие дважды встретило сопротивление. Я не помню анатомию, но, кажется, сначала была артерия, а потом само горло, та часть, которая отвечает за глотание, и наконец позвоночник. И от этого воспоминания меня бросает в дрожь, а по телу пробегает табун мурашек.

С дистанционным оружием гораздо проще, наверное, потому что не участвуешь в процессе расчленения.

От мыслей стало нехорошо прямо во время бега. Попытался переключиться, но в голову пришли мысли о Саре и Миле. Интересно, как они там и стоит ли верить словам Брана? Однако я ему жизнь спас плюс поставляю мясо и должен это делать ещё как минимум три недели.

Часто спотыкался, но умудрялся сохранять равновесие. Опыт, накопленный в хождении по лесам, не пропьёшь и не забудешь на минном поле, да ещё интуиция, которая сработала уже три раза, спасала меня от ловушек и возможных укусов отряда чешуйчатых пресмыкающихся.

Хватило и одного раза, когда меня укусили. Это произошло недавно — в тот же миг, как меня пронзили стрелы. К счастью, я не почувствовал эффекта яда, иначе, боюсь, мой разум потёк бы гораздо раньше, чем я выбрался бы отсюда.

Ещё полгода, грёбаных шесть месяцев, мне придётся умирать. Главное, чтобы это не отразилось на моём рассудке, сознании и образе мышления. Жизнь очень ценна, и разбрасываться ею — значит быть полным психом. Умру там — и всё для меня закончится.

Всё, появилась одышка, мышцы после спуска находятся в бесчувственном состоянии. Я сосредоточился на интуиции, ожидая подвоха каждую секунду и переводя дыхание.

Отдохнул без происшествий. Двинулся тихим шагом в примерном направлении, где находилась деревня. Ночные огни заметил издалека. Видел, как они разжигали факелы, выставляли постовых и готовились ко сну. Возможно, они боялись лесного зверья, а значит, и мне нужно было идти начеку.

Ночная тьма не давала разглядеть объекты дальше своего носа, особенно в условиях облаков, которые закрывали привычную для меня луну. Она была прекрасна. Белая, с лёгким ореолом и следами кратеров, которые остались, когда она защищала нашу планету от инородных тел. Жаль, что с одним не смогла справиться.

Время: 02:10, 06.06.00.

Мне удалось понаблюдать за жизнью местного населения. Я был в хорошем настроении, потому что установил личное достижение: два дня без единой смерти за последние полгода. Ещё понял, что испытываю голод, хотя я уже ел самого себя. Ел сырую змею, которая по вкусу напоминала сырую курицу, но была немного жестковата. Я знал, что в хвосте змеи нет яда, поэтому ел только его, а остальное отбросил.

Кроме того, познакомился с новыми представителями местной фауны: обезьянами, бронированными существами, похожими на хрен пойми кого, и муравьедами. На водоёме увидел даже пару слонов. Они держались отдельными группами, словно особняком. Меня никто не трогал. Я заметил несколько животных, похожих на наших лесных оленей, но так и не понял, были ли это антилопы или кто-то другой.

Я вернулся к небольшой деревушке, которая состояла из нескольких шалашей и была окружена небольшой оградой. Местные жители, все чернокожие, как будто только что из печи, носили копья или луки. Дети играли с глиной, которая использовалась для лепки кухонной утвари. Старики работали с костями, создавая ножи, наконечники и другие изделия. Молодые мужчины были основной силой, воинами, но я заметил и нескольких парней с удочками. Женщины занимались стиркой, уборкой и приготовлением пищи.

В их отношениях не было никакой полиандрии или полигамии, только стандартная моногамия. Не было и правящего класса: этой деревушке было ещё далеко до теории элит. Что я имею в виду под теорией элит? Разделение между правящим классом и обычными людьми. Но кто меня осудит? Эта деревня только начинает путь к трудным временам, и моя задача — сделать так, чтобы они не наступили. Возможно, я тороплюсь. Я посмотрю на их реакцию, а потом решу, кому жить, а кому умереть.

Подошёл к деревне с поднятыми руками. Меня заметили не сразу, только после того, как я пересёк черту, где начиналась ограда. Женщины закричали и в панике увели детей в дома, мужчины, чьё оружие не было при них, быстро начали его искать. Старики убрали все инструменты и хрупкие изделия. Меня окружили несколько человек, направив на меня копья, но не спешили нападать.

— Я пришёл с миром, — сказал я, и они ещё больше напряглись. — Ура! — Я начал поднимать руки выше, зная, что это слово означает «солнце», поскольку пару раз слышал это в их речи.

— Он что, с неба упал? — послышалось из-за спин окруживших меня людей.

Я не мог понять значения слов, когда слушал их диалоги.

— Может, он из другого мира?

Новый вопрос заставил их нервничать ещё больше. Назад пути не было: все воины и остальные мужчины в возрасте от восемнадцати до тридцати смотрели на меня одинаковыми карими глазами. Я почувствовал опасность в виде онемения в районе спины.

— Буду драться до конца!

Меня почему-то взбесила череда смертей и недоверчивость аборигенов. Поэтому на развороте я успел перехватить копьё