Читать книгу "Мой бесполезный жених оказался притворщиком - Нита Павлова"

раза в два крупнее, их глаза горели призрачным огнем, а тяжелые железные когти оставляли на земле сочащиеся кровью следы.

И их голодные глаза были прикованы к козлу на поляне.

Это были призрачные волки Медесии, богини мести.

Однажды призванные они преследовали цель до тех пор, пока не разрывали ее в клочья, либо же, пока призыватель не отзывал их сам, либо не отправлялся на тот свет.

Ну и как было разобраться с этой ситуацией, если призыватель судя по всему и без того давно был мертв?

Во всей этой ситуации радовало лишь одно, сам Платон похоже никого не интересовал. Внутри него разыгралась нешуточная моральная битва между той частью его личности, которая убеждала его сделать вид, что козел ему нисколько не знаком и быстренько свалить по своим делам, и та часть личности, которая уговаривала перед этим прихватить с собой хлыст Змеева.

Полезная же штука.

Но в конце-концов победила та, которая выглядела как его отец, который однажды сказал ему:

— Платон, люди должны быть милосердны к животным, потому что они гораздо умнее.

Так что, за неимением лучших вариантов, так как его магия тут сделала ему ручкой, Платон вытянул из-за пазухи уже продемонстрировавшую себя ранее копирку и, по широкой дуге ударив позаимствованным пламенем, в несколько широких шагов преодолел расстояние до колодца, выхватил из-под носа призрачной старухи Гордея и побежал в непроглядную тьму единственного просвета между деревьями, преследуемый сотней лап с железными когтями.

— Беееее!

Оставалось только надеяться, что он не приведет всю эту адскую свору прямо к Дафнюшке.

Глава 22

Убив пару часов на выматывающую беготню по лесу мы с Лукьяном сошлись во мнении, что с нас хватит.

Я не блистала талантами.

Лукьян не блистал настолько, что и вовсе был темной лошадкой.

Во всяком случае ничем другим объяснить то, что ему не только удалось разоружить парочку гоняющихся за нами скелетов, но и сносно заблокировать одним из отобранных мечей железные когти нашего омедведившегося приятеля, было невозможно.

Шестнадцать раз удалось.

Я считала.

— Что тебя интересует? Как у нас проходит ратное дело? — как-то раз удивленно переспросил Платон.

В рамках общего курса до занятий допускали только юношей, так как у них обычно уже был какой-никакой опыт, для девушек же предусматривался отдельный курс самообороны, где их постепенно натаскивали до начального уровня военной подготовки. Ставить друг против друга продвинутого фехтовальщика и криворукую барышню, которая впервые в жизни получила в руки меч, никому и в голову не приходило.

— Пока что нравится только Лукьяну. Потому что у него справка об освобождении из медицинского корпуса. Валяется себе под деревом, пока мы все пытаемся этими тренировочными мечами разрезать камень. Расколоть дерево. Да бредом каким-то занимаемся, честное словно. Змеев все ждал, когда у справки Лукьяна срок выйдет. Пока что дождался только того, что тому ее продлили.

Очередной скелет остался без головы, Иларион без клока шерсти, а я — без челюсти. Она уже давно валялась где-то на земле.

На человека со справкой Лукьян был похож — мало.

Мои успехи были не так велики.

Я поджарила разве что несколько деревьев, а не скелетов и один раз — собственные волосы.

К счастью байки Лукьяна о том, что отматывать время назад он не может вот прям вообще, настолько вокруг плохая энергетика и тревожные вибрации, в этот момент как-то вылетели у него из головы, поэтому ходить лысой мне не грозило.

У меня в целом было такое чувство, что двигалось все вокруг довольно медленно, а мы — очень быстро. Что не могло не радовать, конечно, но в то же время вызывало вопросы. Не знаю, кто как, а я вот с огромным подозрением всегда относилась к любителям прикинуться шлангом. Это или лень или такой умище, что можно было хоть сейчас выдавать диплом академии и — под зад ногой. Видимо последнего Лукьян как раз и боялся, а потому с некоторой периодичностью все же вспоминал о своей беспомощности.

В основном, когда нам более или менее удавалось оторваться от погони.

Как сейчас, например.

Мы залезли на самое высокое дерево, какое только смогли найти. И, потому что нам нужен был перерыв. Пока Лукьян притворялся умирающим, я старалась на отвлекаться, контролирую молнии, которые с периодичностью в несколько секунд били с неба вокруг дерева, не позволяя скелетам или медведю приблизиться.

Я немного разобралась с тем, как управлять своей магией, благодаря бесценным советам Лукьяна, которые по большей части заключались в демо нарезке мотивирующих слоганов с какого-нибудь тренинга личностного роста, но до совершенства мне было еще ой как далеко.

Пока что тут и совершенствовать-то было особо нечего.

Я переводила дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Проблема заключалась не только в том, что мои запас приемов был невелик но и в том, что у каждого мага был определенный предел использования способностей. Это как с любым сосудом. Он не бывает бездонным. И, хотя считалось, что магия это дар богов, а молитвами можно добиться практически неограниченной поддержки высших сил, на практике это мало кому удавалось.

Да и молитвы я не одной не знала.

А между тем я была уже на пределе. Это хорошо считывалось по тому, как сильно дрожали мои руки.

У Лукьяна такой проблемы не было.

Он меланхолично протирал трофейный ржавый меч отворотом рубашки.

Наверное, я смотрела слишком долго.

И слишком пристально.

— Мне кажется, что мое сердце сейчас остановится, — сказал он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

— Тогда мои молнии всегда к твоим услугам, — обнадежила его я. — Не волнуйся, я сделаю все возможное, чтобы заряд тебя не добил.

Выражение лица Лукьяна приобрело крайнюю степень обреченности.

— Да, — вздохнул он. — Примерно такого ответа я и ожидал. Некоторые вещи не меняются.

— Это прозвучало очень подозрительно, — сказала я.

— Это паранойя в тебе говорит, — сказал Лукьян.

— Это черная неблагодарность! — донесся до нас хорошо знакомый голос.

И из массива деревьев выбежала фигура, за которой неслись призрачные волки и… горящий козел?

От такого зрелища я едва не свалилась с ветки.

Столпившиеся возле дерева скелеты от шока расступились.

Медведь замер, так и не решившись с силой обрушить на землю тяжелую лапу.

— Мне кажется, или там действительно бежит Платон? — убито спросила я.

Лукьян прищурился. Потом задрал голову к небу. Затем снова перевел взгляд на бегущую фигуру.

— Да, — сказал он. — Да, точно он. К дождю, наверное.

И в самом деле начинало накрапывать.

За последние пару месяцев контроль над способностью у Платона