Читать книгу "Туристический сбор в рай - Дмитрий Михайлович Липскеров"

что, Саня, француз?

– Русский.

– Так и пей русскую!

– Сейчас закупят! Без вопросов. Какую желаете?

Мальвина обернулась к кухне и заорала:

– Катька! Че там пельмени, готовы? Тащи, а то мы совсем здесь без закуси!

– Так чего – «Столичную» или «Пшеничную»? – вспомнил старые названия Саня.

– Пусть купят «Базарвокзал», – распорядился Вовчик. – Цена соответствует качеству! И вставляет не по-детски!

Александр Иванович, хохотнув, приказал в телефон купить ящик водки «Базарвокзал» и грозно прорычал в трубку: – А мне по хер, что ты такой не знаешь!

Здесь подоспели пельмени. Их вынесла на подносе худая, плоская, как селедка, Катька с маленькими красными глазками.

– Пельмешки! – заулыбался Александр Иванович, понюхав пар, исходящий из тарелок. – Пустые тридцать пять копеек в восьмидесятом стоили!

– Во память! – удивился Вовчик.

– Катька, накатишь французской водки? – предложила Мальвина.

– Нее, – отказалась разносчица. – Что для француза водка, то для русских игристое. Французская водка для пидоров!

– Вот-вот! Катька знает! – подтвердила Мальвина. – Щас нашу довезут!

– Тогда выпью!

– Ты давай тащи майонеза побольше, сметаны в тарелку глубокую налей, масла горячего. Короче, тащи все, что есть! Огурцы, помидоры!

– А со сметаной тридцать шесть стоили! – вспомнил Вовчик.

– Нет, – возразил Александр Иванович. – Это с маслом тридцать шесть, а со сметаной – тридцать семь!

– Ладно, – согласилась Мальвина. – Пока везут, плесни французской!

Олигарх кивнул Вовчику, и тот с радостью взял на себя роль разливающего.

Здесь примчалась Катька с заправками, и Александр Иванович, макнув пельмень в майонез, осторожно, с помощью алюминиевой вилки, донес его до рта, положил на язык – и чуть не заплакал от счастья встречи со старым вкусом детства:

– О боже!!!

– А?! Как они, наши «Останкинские»? – заглянул в глаза олигарху Вовчик. – Это тебе, Саня, не ресторан «Пушкин» – хуюшкин! Это наша, бляха-муха, пельменная! Молодец, Мальвинка, не утеряла поварского навыка!

– Это Катька варила, – уточнила женщина, у которой сквозь пудру начал пробиваться водочный румянец.

– А кто рецептуру сохранил?

– Уважуха! – присоединился к похвалам Александр Иванович. – Как в восьмидесятые! – Быстро проглотил еще с десяток пельменей и нечаянно рыгнул, отчего Вовчик захихикал, да и сам Александр Иванович разулыбался. – Господи, как же хорошо!.. А при Горбачеве появился еще соус «Краснодарский», красный, типа советский кетчуп, с ним одинарная стоила тридцать восемь!

– Ты, блин, лучше меня помнишь! – хлопнула увесистой ладонью по плечу олигарха Мальвина. – И вправду «Краснодарский» соус в бутылках был!

Здесь в запертую дверь интеллигентно постучались, и весь стол дружно пролаял:

– Закрыто!!!

А из-за двери голос:

– Это мы, Александр Иванович! Водку привезли!

– Свои! – успокоил Верещагин и сам отпер дверь, в которую внесли несколько коробок с едой и ящик водки. Женщины придвинули пустые столы, чтобы хватило для закуски места. А в коробках имелось. И грибочки маринованные, и салатики весовые с крабом и лососем, колбаска с жирком, сала шмат, корнишоны в маринаде, курица гриль, селедка, уже разделанная, с картошечкой вареной и пять пачек таблеток «Эссенциале форте». – Для печени незаменимо! – пояснил хозяин поляны.

Открыли первую «Базарвокзал» и налили по полстакана, чтобы хорошо стало.

– Тебя как по батюшке? – поинтересовалась Мальвина.

– Иваныч…

– Так вот, Иваныч, спасибо от нашего дружного коллектива за прекрасно начатый вечер!

– Еще двух нет! – захихикал мужичонка.

– А ну цыц!!! Если сидим за столом, да с такой закуской, с людьми – значит, вечер!

Худая Катька крепко сжимала костлявой рукой стакан и почти влюбленно смотрела на олигарха.

– Ага! – поддержала она начальницу.

– Тогда ура! – согласился Вовчик, и компания, звонко чокнувшись, отправила содержимое стаканов в свои утробы.

Александр Иванович выпучил глаза от неожиданного вкуса, похожего на ацетон, но тут жидкость упала в желудок и мгновенно всосалась в кровь, так что тело в мгновение расслабилось и в душе стало горячо.

– Ну что, Саня, – лыбился Вовчик. – Вштырило?

– Оххххх, блин! – подтвердил олигарх. – Мозг аж в черепушке перевернуло!

– Тебе ж говорили! – кивнула Мальвина с набитым колбасой и салатом ртом. – А ты – французская!

– Охуеть – не встать! – выразила свое духовное состояние Катька-селедка, и за столом пошел, разгоняясь, незначащий разговорчик, как водится в выпивающей компании единомышленников. Александр Иванович налегал на пельмени, и обильная отрыжка уже казалась обычным явлением. – А банка сгущенки стоила пятьдесят пять копеек! – неожиданно сказал он.

– Во! – отозвалась Катька. – И я помню! – И словно страус на длинных костлявых ногах помчалась на кухню варить новую порцию пельменей.

– Вот, Иваныч, у тебя память! – похвалила Мальвина, пока Вовчик разливал. – А хлеб скока стоил?

– Не! – запротестовал Вовчик. – Сначала выпьем, нолито!

Выпили, закусили, Вовчик куснул от целого хлебного батона, за что получил от хозяйки пельменной оглушительную затрещину.

– Ты чего, говнюк, один здесь, что ли?! – забасила Мальвина. – Ща в сраку пойдешь!

– Не буду больше! – испугался Вовчик.

Здесь подоспела Катька, неся на подносе штук двести горячих пельменей.

– Это смотря какой хлеб! – уточнил Александр Иванович.

– Ну а какой ты помнишь?

– Да всякий! Был батон за восемнадцать, такой средний, большой за двадцать восемь, четвертинка Бородинского за пятак, девятнадцать за целый, была еще белая булка за семь копеек, – вспоминал друг РАО. – Рогалики по пять, булка-калорийка с изюмом за девять и самая маленькая булочка по три копейки за штуку…

– И я это помню! – обрадовалась Катька. – Это та, у которой посередине, типа, щель была! На персик похожая!

– И я вспомнил! – Вовчик разлил по стаканам. – Мы еще девчонок в классе глумили, показывали им эти булки, похожие на пиз…

– Вованчанский! – попросил Александр Иванович. – Держите себя в руках!

– Короче, похожие на эту… как сказать-то… А-а! Похожую на то, что у девчонок между ног!

Все засмеялись, а олигарх похвалил Вовчика за хороший словарный запас:

– Можешь же!

Еще выпили, и опять за столом пошел-понесся ничего не значащий гур-гурчик, Катька что-то шептала Мальвине в ухо, косясь при этом на главу стола. Вовчик делился с Иванычем секретом вывода мандавошек с помощью ртутной мази.

– Семнадцать копеек!

– Чего «семнадцать копеек»? – не понял мужичонка.

– Стоила мазь! – объяснил Верещагин.

– И у тебя были?

– У всех были! Кто говорит, что не было – свистит! И у телок у всех!

– Вот отчего они бриться стали, – догадался Вовчик. – Все мы при Советах жили. Богатых мало было и бедных не много! – почему-то добавил мужичонка. – Все стабильно было… Цены…

– Все бедные были! Разливай!

Выпили всей компанией и открыли новую.

– Ой, мороз, мороз!.. – затянула Катька, но ее осекла Мальвина, стукнув пятерней по тощей спине:

– Погодь ты петь! Рано еще! – И оборотила красное лицо к мужчинам: – Ты, Иваныч, женат?

– Нет.

– А дети есть?

– Нет, и детей не имеется…

– У тебя что, не стоит?

– Стоит! – обиделся Александр Иванович. – Еще как!

– А ты докажи! – подначила Катька, которая была уже вполне себе подшофе.

– На тебя,