Читать книгу "Голодные Игры глазами Пита Мелларка - Mary Hutcherson"

пор жив.

— Так значит, ты совсем не знаешь, что тут творилось все это время? — она вопросительно вздергивает брови. Улыбаюсь. У нее все эмоции на лице написаны, можно даже ничего не говорить. Вся в веснушках, худенькая и высокая, но выглядит совершенно здоровой, сытой и даже выспавшейся.

— Китнисс жива? — задаю единственный интересующий меня вопрос.

— Жива, — она машет рукой, будто я спросил глупость. — А еще парень из первого, оба из второго, я, оба из одинадцатого и ты.

— Ну и какие новости? — ожидающе смотрю на нее.

— Ты слышал взрыв? — киваю в ответ, — ну так вот, я думаю, что это Китнисс его устроила. Я нашла ее стрелу в обломках. А Катон, он так разозлился, что убил того маленького мальчика…

— Пола, — уточнил я. — Подожди, у Китнисс есть лук?

— Ну да, она его забрала у девушки из первого, когда та умерла. А девочка, которая с Катоном, Мирта, кажется, она почти не может ходить. Я слышала, как они говорили про сотрясение, но точно не знаю, что с ней.

— Да, она упала.

— А Катон тоже сейчас большую часть своего времени проводит в палатке. Вчера я слышала, как он сказал, что это ты его ударил.

— Вроде того, — отвечаю я. — А парень из первого с ними?

— Да, но они все время ругаются. Думаю, скоро их союз распадется, — она задумчиво поднимает глаза к небу, чтобы вспомнить еще информацию, и стучит пальцем по кончику носа.

Задумываюсь над услышанным. У Китнисс есть лук — это огромный плюс. Катон с Миртой не смогут сражаться — тоже плюс. А вот Марвел это один огромный минус. Он может все испортить.

— Ах да, девочка из одиннадцатого, она сейчас с Китнисс.

— Правда? — почему-то эта новость меня радует.

— Да, — она тоже улыбается, — а вот парень из одиннадцатого меня пугает. Я его ни разу не видела! Однажды я решила разведать обстановку в этом поле и наткнулась на колоски, я думала, они съедобные, ну решила, что это то растение, из которого делают хлеб. Так вот, я собрала немного, а дальше не пошла. Страшновато там. И эти колоски оказались ядовитыми! Я выбросила их около одного дерева, а на следующий день нашла в пяти метрах от туда мертвую белку! Представляешь? Теперь я абы что не ем, — она посмотрела на меня сочувствующим взглядом. — Если хочешь, я буду приносить тебе ягоды время от времени.

— Нет, нет! — нельзя подвергать ее опасности, — это пустая трата времени. С такой раной я долго не протяну, так что не переживай. Ты и так сделала для меня очень много.

— Ты тоже для меня много сделал, — она вдруг нахмурилась. — Может, спонсоры пришлют тебе лекарство?

— Все может быть, — стараюсь искренне улыбнуться, но получается паршиво. Не могу же я сказать ей, что запретил Хеймитчу присылать мне хоть что-нибудь, но зато обеспечить Китнисс всем необходимым.

Наш разговор прерывает громкий крик где-то вдалеке.

— Мне пора идти, — у девушки сразу изменяется лицо, она очень испугалась. — Я могу тебе еще чем-нибудь помочь?

— Нет, все отлично, иди.

— Возможно, еще увидимся.

— Возможно, — стараюсь улыбнулся в ответ. — Спасибо тебе и… удачи.

Она кивает в ответ и убегает туда же, откуда пришла. И тут я вспоминаю, что даже не узнал ее имени! Хочу крикнуть ей вслед, но вовремя опоминаюсь. Это же может привлечь внимание… Остается только надеяться, что мы увидимся еще раз.

Нахожусь в сознании еще совсем недолго, а потом опять проваливаюсь в пучину собственных воспоминаний. Если подумать, то моя жизнь была не такой уж и плохой. Меня всегда окружали друзья, дома всегда была еда, родственники любили и уважали (за исключением нескольких), а теперь я лежу где-то в лесу и жду смерти. А раньше ничего этого не ценил. Точнее, никогда не задумывался об этом. И какая ирония, что начинаешь понимать это, когда уже ничего не вернуть. Хоть мой разум и затуманен, я все равно понимаю, что не вернусь домой никогда.

Находясь то ли в полусознании, то ли в дремоте, слышу грохот пушки. Дважды. Причем с отрывом в пару минут. Где-то наверняка идет сражение, и профи одерживают победу. Только вот осталось не так много людей, чтобы можно было думать об этом спокойно.

И чем дольше я пытаюсь не думать о плохом, тем сильнее мне вспоминаются слова той рыжей девушки: «Девочка из одиннадцатого сейчас с Китнисс». Они вдвоем. Два выстрела пушки…

Нет! Не хочу об этом думать! Трясу головой, будто эти мысли могут высыпаться из нее. В любом случае, я не узнаю, кто это был, до ночи.

И сейчас очередная отключка идет мне на пользу, потому что, когда я просыпаюсь, как раз играет гимн. Моргаю несколько раз и более-менее возвращаю себе приличное зрение. Первым на экране возникает фото с лицом Марвела. От удивления даже приподнимаю голову, но ничего не меняется. Первый погибший, действительно, профи из первого дистрикта. Он ненавидел меня больше, чем все остальные, но я все равно не могу сказать, что рад. Следующее фото — девочка из одиннадцатого — Рута. Но что произошло? И что тогда сейчас с Китнисс? Ранена? При смерти? Цела и невредима? Она убила Марвела? И почему тогда не смогла спасти Руту?

Задаю себе немые вопросы, на которые уже никогда не получу ответа. Попусту переживаю, ведь не смогу помочь в любом случае. Беспомощность раздражает, но ничего уже не поделаешь. Сейчас я чувствую себя намного хуже, чем раньше. Не уверен, что может быть еще хуже. Даже то, что я немного поел, не помогает.

Засыпаю, а когда открываю глаза, то понимаю, что ошибался вчера ночью. Хуже быть может. Например, сейчас мне намного хуже. От стараний пошевелить ногой все мое тело будто простреливает зарядом тока. Бедро страшно пульсирует. И если раньше нога немела, то теперь я чувствую каждый пораненный миллиметр, каждую больную клеточку. Ощущаю всю эту боль в полном количестве, а потом другую ногу сводит судорога, и я отключаюсь.

В сознание меня приводит рев труб. Такой звук и мертвого поднимет, ни то что выведет из обморока.

Не сразу понимаю, что это значит, а потом все-таки вспоминаю. Обычно под конец Игр с едой или припасами у всех напряженка. И тогда распорядители приглашают всех трибутов на пир у Рога Изобилия. Как правило, это никакой не подарок, а очередной повод собрать нас вместе, чтобы поглазеть на резню.

Уже собираюсь закрыть глаза, когда ведущий Клавдий Темплсмит объявляет об изменениях в правилах. А какие на Играх правила? Не сходить