Читать книгу "Кукушонок - Камилла Лэкберг"

важным, потеряло всякую ценность. Хеннинг слышал, как Нэнси бродит по кухне. Он оставил дверь кабинета открытой, пытаясь избавиться от нового для него чувства клаустрофобии. Как будто стены вдруг сдвинулись и грозили похоронить его заживо в сокращающемся пространстве кабинета.

Он встал и подошел к окну. Теперь их трое на острове – он, Элизабет и Нэнси. Тильда звонила после допроса, но Элизабет просила ее остаться в «Большом отеле» и обещала заплатить за номер.

Все пошло прахом… Может, это возмездие? Как часто они принимали решения в собственных интересах, за счет счастья и благополучия других людей… Похоже, они это заслужили.

Снова зазвонил телефон. Он не умолкал все утро: журналисты, друзья, адвокат… Хеннинг никого не хотел ни видеть, ни слышать.

Он снова сел за компьютер, пытаясь найти утешение в беспокойном мигании курсора. Но экран как был, так и оставался чистым. Таким был ответ Хеннинга на вызов судьбы – пустые страницы вместо текста.

Он выключил компьютер и взял телефон, чтобы позвонить адвокату. Рикард – вот и все, что у них теперь оставалось. Младший сын.

* * *

Муки совести стали невыносимы. Пауле приходилось бороться с собой за каждый шаг на пути к конференц-залу. Каким будет наказание?

– Патрик?

Это прозвучало жалостливо, совсем не похоже на Паулу.

Патрик что-то писал на доске, Анника накрывала кофе.

– Да? – Он рассеянно обернулся, не глядя на нее.

– Можно тебя на пару слов? У меня в кабинете, если получится…

– Конечно, – он отложил маркер.

У себя в кабинете Паула опустила глаза в пол. Встретить его взгляд казалось самой невозможной вещью на свете.

– Вчера ты удивлялся, как быстро журналисты обо всем пронюхали…

– Да?

Хедстрём был раздражен, и Паула заставила себя поднять глаза. Вчера вечером дома Юханна сразу почуяла неладное, и Паула обещала ей во всем признаться Патрику. Но боже, как же тяжело это ей давалось…

– Это я виновата, – продолжала Паула. – Я поддалась на его уловку и сделала глупость… Я заключила сделку с одним журналистом и, похоже, сказала ему слишком много. Теперь я об этом сожалею и прошу прощения. Обещаю, что ничего подобного впредь не повторится. Если ты решишь меня наказать, я пойму.

Голос сорвался, Паула сморгнула слезы. Слишком много всего произошло за последние несколько дней.

– Успокойся, сядь и расскажи все по порядку, – Патрик положил ей руку на плечо.

Теперь Паула подавляла в себе порыв броситься ему на шею. Что, конечно, выглядело бы не слишком профессионально.

– Что тебе обещал журналист? – спросил Парик выдвигая стул.

Паула села за компьютер и пробежалась пальцами по клавиатуре. Потом развернула монитор к Патрику.

– «Афтонбладет» работает над статьей о «Бланш». Вот что я получила по электронной почте сегодня утром. У них в клубе свой осведомитель и доступ к большой куче разной гадости. Здесь и таинственные платежи, и странные электронные письма, и документы на незаконные сделки, и тому подобный мусор.

– И ты полагаешь, что этот осведомитель – Рольф? – задумчиво спросил Патрик, пробегая глазами документы.

– Это могло послужить мотивом для его убийства, разве нет?

– Да, но как сюда вписывается убийство Петера Бауэра и мальчиков?

Это больше походило на размышления вслух, чем на вопрос, заданный Пауле. Но она уже думала об этом.

– Луиза как будто выполняет бо́льшую часть административной работы в «Бланш», и, согласно этим материалам, именно она платит людям за молчание. Подписки о неразглашении и тому подобное. Той ночью Луиза должна была спать в одной комнате с мужем и мальчиками и по чистой случайности уснула на диване в доме Хеннинга. Может, Петер и мальчики – случайные жертвы?

Патрик перевел взгляд с экрана на Паулу.

– Значит, у кого-то, кто связан с «Бланш», были причины заставить замолчать и Рольфа, и Луизу. То есть не только осведомителя прессы, но и того, кто охраняет компрометирующие тайны… Что ж, звучит не так уж невероятно. Но кому это могло быть нужно и как это связано с Рикардом? У нас есть доказательства, что это он застрелил брата и племянников. Что, если ему заплатили за это? Или же у него свои интересы в «Бланш»?

Тут телефон Паулы завибрировал. «Не может быть!» – подумала она, читая новое сообщение. А потом истерически рассмеялась, так что Патрик с тревогой посмотрел на нее.

– Они уже опубликовали это, представляешь? Я узнала на час раньше то, о чем теперь могут прочитать все. Вот за что я продала душу…

– Я не собираюсь ругать тебя, – мягко успокоил ее Патрик. – Думаю, ты меня понимаешь. Все мы совершаем ошибки, и нет смысла зацикливаться на этом. Что нам нужно сейчас сделать, так это выставить все эти факты, документы и письма на доску в конференц-зале. Совещание через пять минут. Всё в порядке.

Слезы облегчения жгли ей веки. Когда Патрик вышел из комнаты, Паула отправила маме сообщение:

Думаю о тебе все время. Что принести сегодня вечером?

Стокгольм, 1980 год

Лола беспокойно оглядывала себя в зеркале. Как будто все благополучно заживало. Она отказалась оставаться в больнице дольше самого необходимого.

Лола потянулась за тональным кремом и принялась втирать его в кожу, нанося дополнительные слои на синяки, которые все еще переливались всеми цветами радуги. Ждать дольше не было возможности, скоро платить за квартиру.

– Ты собираешься работать сегодня вечером? – Пютте незаметно подкралась сзади и обхватила руками ее талию.

Лола повернулась и обняла дочь.

– Папа должна работать. Иначе нам будет нечего есть.

– Но я не голодна, мне не нужно есть.

Пютте зарылась лицом между ее грудей, так что Лола почувствовала, как они двигаются в бюстгальтере. Она взяла девочку за голову и приблизила настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Это был несчастный случай. Я сделала глупость – не посмотрела направо и налево, прежде чем перейти дорогу. Обещаю впредь поступать только так, как учила тебя.

– Обещаешь, правда?

Пютте всхлипнула. Лола обняла ее крепче и серьезно продолжила:

– Обещаю. И твоей маме на небесах тоже. Я больше не допущу, чтобы со мной или с тобой что-нибудь случилось.

Тут в дверь позвонили, и обе вздрогнули. Лола поморщилась, вставая. Она не хотела думать о том, как долго еще будет мучиться от боли. Прихрамывая, направилась к двери. Похоже, туфли на каблуках она еще долго не сможет себе позволить.

Когда Лола увидела, кто пришел, ей тут же захотелось снова закрыть дверь, но она с неохотой распахнула ее еще шире и отошла на шаг.

– Я слышала, что произошло, – начала сестра. – Хотя ты, конечно, ничего