Читать книгу "Четыре мушкетёра - Лион Моисеевич Измайлов"

стол ставили закуску, мы оглядывали публику. Толпа прыгала на площадке возле оркестра. Шёл девятый час вечера.

Когда облако танцующих рассеялось, мы увидели нашу манекенщицу. Она верховодила среди двух орлов в форме морских офицеров. После сегодняшнего дня я уже не удивлюсь, если здесь ещё откроют и море. Ребята были хороши собой, твёрдо это знали и даже в ресторан ходили в морской форме. Но я так подумал из зависти, поскольку форма им шла.

На мне же в этот вечер был мой замечательный фланелевый костюм, купленный на гонорар за очерк о варанах для «Науки и жизни». Почему я писал о варанах? Почему мы, журналисты, пишем о биологии, астрономии и вообще о чём угодно? Правильнее было бы заказать какому-нибудь учёному статью об этих несчастных варанах, и дело с концом. Нет, пишем мы, журналисты. Во-первых, нужно быстро. Сегодня почему-то просто позарез нужно нашим читателям узнать кое-что о семейной жизни варанов. Знаете, у варанов очень прочные семейные связи, особенно в брачный период. А тут, понимаете ли, жуткий процент разводов у молодёжи. А вдруг… Во-вторых, надо, чтобы занимательно. Помнится, я сделал целый детектив из этой самой вараньей свадьбы. И, в-третьих, если бы не было этих прекрасных варанчиков, не было бы на мне вот уже три года этого замечательного костюма. Почти нового, если не считать, что он почти старый.

— За варанов, — сказал я.

Анастасию кто-то пригласил танцевать. Естественно, она отказала. В голову лез идиотский анекдот: «Кто её кормит, тот её и танцует», — но я удержался.

— Имеете успех.

Она зарумянилась, но скорее всего от коньяка. Насчёт успеха ей всё было давно известно.

Манекенщица Света лихо отплясывала то с одним, то с другим, а то и сразу с обоими офицерами. Анастасия краем глаза следила за её перемещениями. Света тоже нас заметила, старалась не терять нас из виду, но профессионально на нас не смотрела. Когда танец кончался, она шла к своему столику хорошо поставленной походкой.

В этот вечер мы позволили себе. Мы выпили больше, чем заказали, нам присылали бутылки с других столон. «Нам» — это преувеличено ровно в два раза. Я притворялся, будто не знаю, что надо посылать ответ в двойном размере. Я вежливо улыбался в пространство, делая вид, что очень рад присылаемому.

Мы тоже пошли танцевать. Танцевать я научился ещё в детстве, поэтому привык к этому занятию настолько, что музыка мне почти не мешала. С присущим мне мастерством я изображал человека, которому только что вступило в спину, а Анастасия гордо переступала с одной ноги на другую и обратно.

На манекенщицу наш танец, похоже, произвёл неизгладимое впечатление. По крайней мере, она тут же изъяла из рук моряков фужеры с водкой и буквально вытащила их обоих в самую гущу танцующих.

Нет, что ни говорите, а танцевать я умею. Причём плохо. Танцы всегда были для меня лишь способом знакомства и средством сближения. Наконец заиграли что-то медленное, и я вежливо обнял Анастасию за талию. Мы поплыли, почти прижавшись друг к другу. Щека моя касалась то её волос, то горячей щеки. Наверное, можно было поцеловать эту разрумянившуюся, пылающую щеку, но я этого делать не стал. Не то чтобы не хотелось, а просто не люблю делать то, чего от меня ждут.

Мимо постоянно пролетала манекенщица, кося глазом и делая отсутствующее выражение. Не могу сказать, чтобы я ей понравился. Нет, причиной её настойчивого внимания скорее всего было оскорблённое утром самолюбие и женское любопытство. Порой женщине бывает интересно, а что это другая женщина, да к тому же и красивая, нашла в этом типе.

В какой-то момент у ребят-музыкантов что-то лопнуло в аппаратуре. Музыка стихла. Танцующие сделали по инерции ещё несколько па и в недоумении встали. Общая беда сблизила нас со Светой и её спутником. Моряк пригласил на следующий танец Анастасию, я пошёл танцевать с манекенщицей.

— Вы скоро пойдёте домой? — сразу спросила она.

— Думаю, в одиннадцать, когда кончится музыка.

— Давайте уйдём вместе. А то я как-то боюсь. Знаете, ребята не очень знакомые.

— По-моему, очень симпатичные ребята.

Она расстроилась оттого, что я похвалил их как-то свысока.

— Да нет, ребята, конечно, замечательные.

— Вам просто повезло с ребятами.

— Да, верно. Но всё равно. Я думаю, так будет лучше. Нам ведь в одну сторону. — И вдруг добавила в раздражении: — Ну что у вас, отвалится? — И тут же смутилась и поправилась: — Вас, я думаю, не убудет.

После танца мы все оказались за одним столиком. Начались состязания в тостах. Тосты, естественно, были грузинские, и мне пришлось что-то вымучивать про каких-то баранов. Пришлось поднапрячься, поскольку Анастасия смотрела на меня с надеждой, что я не подведу. Я сказал нечто туманное и многозначительное. Моряки выпили с глубокомысленным видом. Анастасия посмотрела на меня с выражением.

В этот момент к нам подошёл официант Маркелл.

— Как гуляешь, Настя? — нечётко спросил он.

— Нормально, Марик, — ответила Анастасия.

— Во! — произнёс Маркелл. — Именно это я и хотел сказать в присутствии всяких столичных светил. Чем были бы мы, если бы не наш источник? — Тут Маркелл принял театральную позу. — Ну да, чем? А? Ну, я мог быть каким-нибудь ветеринаром или аж бригадиром, А Настенка — бухгалтершей, и никогда бы мы не сидели вот так.

Он опустился на стул.

— Не сидели бы за столом цивилизации. В креслах благосостояния. А теперь вот сидим. Так что выпейте, друзья, за наш источник, а вернее, за источник наших благ.

— А ты? — спросила Анастасия.

— Я на работе! — ответил Маркелл, хотя из его речи было понятно, что работа ему не помешала. И, вспомнив о работе, сказал мне ласково: — Вас обсчитать или сами дадите?

Я дал сам, хотя понимал, что он всё равно обсчитает.

Мы шли дружной пятёркой: в середине я, слева и справа девушки под руки со мной, а право- и левофланговыми были офицеры. Говорила в основном манекенщица. О Москве, о модах, о знакомых артистах. Она вещала на всю улицу, потом заспорила со своим спутником справа и от нас отключилась. Анастасия упорно молчала и слушала басок левого сопровождающего лица. Я остался сам по себе, и у меня наконец появилось время подумать. Нет, я и раньше пытался это делать, но как-то без напряжения. Сейчас в голове всплывали какие-то фразы, обрывки разговоров и что-то такое, что я силился вспомнить, но никак не мог. Я вспоминал: огород, источник, тётя Паша, речи, достижения, председатель, директор, отдыхающая, опять тётя Паша, ресторан. Нет, в