Читать книгу "Я – Распутин. Сожженные мосты - Алексей Викторович Вязовский"

только у драчунов – в Сызрань попасть хотели многие. Еще бы, настоящие военные мастерские! Капсюля делать! Да еще самим все решать, да еще не в душном и промозглом Питере, а на широкой и вольной Волге! В ней-то, небось, купаться можно куда дольше, чем в Невке!

А я вдруг понял, что нет, нельзя пацанам доверять такое производство. Вон, доказательство стоит – эмоции и драка из-за пустяка. А ну как такое учудят там, где с гремучей ртутью да бертолетовой солью работают? Так и до большой беды недалеко. Нет уж, пусть лучше, как макаренковские воспитанники, оптикой занимаются. А на капсюли надо баб нанимать, как сам советовал.

На выходе со стрельбища меня дожидался Шацких – он привез ребят на стрельбы, но в самом процессе демонстративно не участвовал, ибо полагал эту затею вредной из соображений скорее пацифистских, нежели воспитательных. Вот и драка на стрельбище ему лишний повод выступить против. Всем хороши здешние – и надежны, и порядочны, но вот если им в голову какая идея втемяшится, то сливай воду. И чтобы не впрягаться в бессмысленный спор, да еще и при мальчишках, у которых глаза горят от того, что им дали пострелять из настоящих винтовок (!), то есть прилюдно ронять авторитет руководителя колоний, я сразу сказал, что решение принято, обсуждению не подлежит и будьте добры выполнять. Станислав Теофилович недобро посмотрел на меня исподлобья, но смирился и перешел к другим делам.

Другие дела выглядели неплохо – вовсю работали колонии в Москве, Питере, Туле, Кинешме, набирали воспитанников в Астрахани, Саратове, Киеве, Одессе, Харькове, Витебске, Риге… Но для них позарез нужно дополнительные средства, всего сто шестьдесят пять тысяч рублей. Шацких только собрался расписать, на что, но увидел мой недовольный взгляд и осекся.

– Станислав Теофилович, а сколько заработали колонии за последний месяц?

– Простите, Григорий Ефимович, но я же воспитатель, а не бухгалтер, я не веду такой учет…

Ну вот что ты будешь делать? А другого нет.

– Мы, когда говорили о колониях, какие цели ставили в первую голову? – крепко взял я его за локоть. – Я напомню: самоуправление, самообеспечение и самоокупаемость. И одно связано с другим. Да, ваша цель – воспитание, но воспитание не отвлеченное, а трудовое, в полезной работе. Каждый, понимаете, каждый мальчишка или девчонка должны видеть, что они сами зарабатывают деньги и сами их расходуют. В идеале все эти сто шестьдесят пять тысяч они должны заработать сами.

– Но цели педагогики…

– Забудьте. Наша цель – образованный, обученный, самостоятельный, думающий рабочий.

Да, надо ему в помощь искать человека, который может поставить производство. А то пока это все на уровне уроков труда в моей школе – сегодня, дети, мы сделаем коробочку. С тем и уехал со стрельбища, коим с нами «поделились» лейб-гренадеры, на Мойку. Где и озадачил Лену по самое не могу – ехать в Сызрань, вербовать работниц.

– Так у них же семьи, дети! – возразила соратница, не очень воодушевленная тем, что ее отрывают от светской жизни. Во вкус которой она только-только вошла. Балы, приемы…

– Правильно, потому сразу подбирай место для ясель, этого, как его бишь, киндергартена, чтобы пока работают, дети под присмотром были. И столовую, причем с раздачей на вынос, – предупредил я следующее возражение.

Такая постановка дела не была чем-то революционным, в Европе и тем более Америке к ней понемногу приходили, но для патриархальной России это могло стать прорывом. На что я и упирал, уговаривая Лену стать первопроходцем. Или первопроходицей? В конце концов, женской фракции самое подходящее дело.

– Представь, что ты стала первой в России женщиной – директором оборонного завода! Это ж какая известность будет!

– Ну да, и потом с этими чурбанами-военными общаться!

– Чурбаны-военные, между прочим, крайне падки на женскую красоту, а тут ты у нас вне сравнения.

Заулыбалась, даже зарумянилась. Видно, представила ошеломительные перспективы и штабеля генералов да полковников у ног. «Они будут на четвереньках ползать, а мы на них плевать!», ага. Распутин-то жениться не может – имеет супругу. А устраиваться в жизни все-таки надо.

Сразу в Сызрань Лена не поехала, решила дождаться Стольникова, а тем временем ознакомиться с прогрессивным зарубежным опытом, для чего все дни пропадала в библиотеках и читальнях. А там и капитан вернулся, с первичным докладом. Сели в малом кабинете, в парадном, с его колоннами и портретом государя императора, можно было только важных визитеров принимать да фотографам позировать.

– Место хорошее, важное – мост через Волгу железнодорожный, пристани, нефтяные склады Нобелей. Под застройку пустырей сколь угодно…

– Откуда такое счастье?

– Несчастье, Григорий Ефимович, истинное несчастье. О прошлом годе Сызрань горела страшно, почитай, две трети на дым ушло, только опознанных погибших полиция сотню насчитала, а неопознанных так и до тысячи…

Стольников перекрестился, я на автомате сделал то же самое. И даже свободомыслящая Лена повторила такой естественный перед лицом трагедии жест.

– Так что городская дума за наше предложение ухватилась с радостью – стройка, работа, деньги… Площадок дали на выбор полдесятка, но я так думаю, строиться надо чуть на север от станции, чтобы к чугунке поближе.

– А к пристаням?

– Полверсты будет.

Дальше Никодим Николаевич обстоятельно рассказал про город – про большие мукомольные производства купцов Перегожина, Ильина, Стерлядкина, Чернухина. Последнего, Мартениана Васильевича, весьма нахваливал – многолетний гласный городской думы, до недавнего времени так и головой был, управой руководил, много для Сызрани сделал. С продуктами хорошо, своя бойня, винный склад, кондитерская фабричка. Восстанавливают после пожара активно, на стройках полно пришлых рабочих. Благоустраиваются – водопровод провели, улицы асфальтовыми плитами мостят.

– Еще на том месте хорошо, что оно примыкает к владениям графа Орлова-Давыдова…

– Что же тут хорошего? – я отошел от окна, откуда слушал доклад Стольникова. Эх, сейчас бы на Неву, кататься на кораблике… а не думать, как уламывать графа.

– Крупный землевладелец, ему сотню-другую десятин продать как нечего делать, а человек образованный, на идею взять можно.

Я подивился такой деловой циничности капитана, но про себя отметил, что он прав. Чуть позже к нам присоединился Варженевский, и к вечеру мы набросали «техническое задание» на создание в Сызрани наукограда или технополиса, короче, базы концерна «Распутин, сыновья и примкнувшие товарищи». Вроде все учли, вплоть до создания потребкооперации, чтобы рабочим сделать жизнь подешевле. Строить жилье постановили прямо сейчас, а заводы – с весны, как и принято в России, а пока набирать и учить людей. На мое пожелание построить образцовые предприятия, чтоб «Европа обзавидовалась, поначалу с сомнением предложили подрядить кого из немцев или