Читать книгу "Купленное время. Отсроченный кризис демократического капитализма - Вольфганг Штрик"

зависеть от материального благополучия широких масс [Citigroup Research, 2005; 2006].

18

Вопреки добрым советам всезнаек Германия отстояла свою промышленную базу и только в 1980–1990-х годах очень медленно начала строить «общество услуг» по американскому или британскому образцу. Поэтому после 2008 г. она смогла по-прежнему экспортировать товары без снижения их качества (например, автомобили премиум-класса и оборудование), оборачивая себе на пользу высокие темпы экономического роста в Китае и растущее доходное неравенство в разрываемых кризисом США. Кроме того, обменный курс евро внутри еврозоны был зафиксирован на отметке ниже, чем обменный курс отдельно взятой немецкой валюты. Впоследствии европейский финансовый и налоговый кризисы окажут еще большее давление на обменный курс евро.

19

Природа банковского кризиса такова, что никакие статистические данные не могут отразить его истинные масштабы. Какие из выданных банком кредитов окажутся просроченными, наверняка не может знать и сам банк, а если он располагает такой информацией, то должен постараться не раскрывать ее (если только у него нет возможности передать обесценившиеся бумаги в банк проблемных активов, получающий поддержку государства). То же касается взаимного раскрытия информации о национальных банковских системах – правительства и международные организации могут лишь выдвигать предположения о их реальном состоянии. Публично представляемые результаты стресс-тестов, проведенных национальными или международными организациями, не могут быть надежными, поскольку заявление о проблемах неизбежно повышает вероятность того, что проблема выльется в кризис. Поэтому стресс-тесты, как правило, изначально построены таким образом, чтобы продемонстрировать успокаивающие результаты; хороший пример (или был таковым до недавнего времени) – ничем не примечательные европейские экспертные заключения о состоянии испанских банков.

20

Динамика увеличения государственных долгов за четыре десятилетия по Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в целом приведена на рис. 1.1,а, на рис. 1.1,б – по семи избранным странам, за каждой из которых стоит особая группа: США и Великобритания – англосаксонские демократии с высокой степенью финансиализации, Швеция – представитель скандинавских демократий, Германия и Франция – крупные страны континентальной Европы, Италия – представитель Средиземноморья и Япония – развитое азиатское индустриальное общество. Поразительно, сколь незначительны различия между странами, особенно если не брать Японию с ее чрезвычайно высоким уровнем новых займов после того, как в конце 1980-х годов там лопнул пузырь на рынке недвижимости.

21

Для подробного обсуждения последствий банковского и фискального кризисов для реального сектора экономики требуется отдельное исследование, выходящее за рамки компетенций автора настоящей работы. На рис. 1.2 показаны экономическая стагнация и даже спад ВВП по отдельным странам (исключение в списке составляют Германия и Швеция) на протяжении пяти лет после 2007 г. – последнего предкризисного года. Особенно серьезное положение сложилось в кризисных странах Европы (в Греции, Ирландии, Португалии и Испании), где рецессия сопровождалась падением уровня занятости и ростом безработицы. Картина, которую мы можем наблюдать в Великобритании и Соединенных Штатах, немного лучше.

22

Ниже я намеренно буду опираться на то, что между этими теориями общего, а не на их очевидные различия, поскольку последние кажутся слишком незначительными в сравнении с тем, куда в действительности пошло развитие годы спустя. И только эта разница между теорией и реальностью представляется мне здесь важной.

23

В 1980-е годы Этциони все же попытался восполнить этот пробел, предложив социальную теорию экономики и экономического действия – социоэкономику [Etzioni, 1988].

24

Это нисколько не противоречит тому, что Адорно ввел понятие «поздний капитализм» в социальную теорию Франкфуртской школы, взяв его в название темы Германского социологического конгресса 1968 г. и собственного вступительного доклада «Поздний капитализм или индустриальное общество?» [Adorno, 1979 (1968)]. Адорно разграничивал «поздний капитализм» и то, что он называл «либеральным капитализмом»: последний, вслед за Поллоком, он рассматривал как исторически более раннюю форму капитализма, ныне вытесненную вмешательством государства. По существу, «поздний капитализм» Адорно идентичен тому, что некоторые авторы называют «организованным капитализмом». В работах Адорно нигде не рассматривается вероятность того, что организованному (позднему) капитализму грозит кризис или что в своем неолиберальном будущем он фактически может вернуться в собственное либеральное прошлое.

25

Здесь прослеживается также некоторое родство с теорией Даниэла Белла о культурных противоречиях капитализма [Bell, 1976a]. Белл тоже полагал, что дальнейшее развитие капитализма будет порождать мотивы и потребности, несовместимые с его социальной организацией. Только Белл, будучи последовательным консерватором, был склонен считать подобные новые культурные ориентации декадентско-гедонистическими, тогда как во франкфуртских теориях кризиса они представлялись как прогрессивно-освободительные по отношению к поступательному развитию человечества. Интересно, что при этом и Белл, и франкфуртские теоретики подчеркивали нарастающую неуправляемость капиталистических обществ: одни – полагая, что люди из них «выросли», другие – полагая, что люди «зарвались» и нуждаются в том, чтобы их вернули в разумные рамки. В обоих случаях прогнозы на будущее говорили о чрезмерном «растягивании» демократического государства, которое требовалось либо уравновесить при помощи институциональных реформ [Crozier, 1975], либо подвести – демократическими инструментами – к инкорпорированию в политико-экономическую систему еще большего числа элементов, чуждых капитализму, что в конечном счете разрушило бы ее. О пересечениях теорий неуправляемости и позднего капитализма см.: [Schäfer, 2009].

26

Так, Клаус Оффе в своей диссертации 1967 г. пишет следующее: «В сущности, понятие социального порядка, основанного на производительности труда, становится бессмысленным ‹…› в связи с тем, что более прогрессивные формы промышленного труда делают сам анализ сопоставления вклада отдельных индивидов нерелевантным» [Offe, 1970, S. 166]. Позднее в его книге будут приведены аргументы в пользу зарплаты студентам и гарантированного базового дохода.

27

Под влиянием этих перемен в условиях, когда реальность вырвалась за аскетические рамки критической теории, социология отказалась от рассуждений о «ложных потребностях» или «ложном сознании» – о понятиях, которые незадолго до того пользовались чрезвычайной популярностью.

28

Подобная история приключилась и с интерпретацией численности иммигрантов, неуклонно возраставшей начиная с 1970-х годов.

29

Инвестиции семей среднего класса в школьные оценки и университетские дипломы – начиная с симптоматичных занятий китайским языком еще в детском саду – показывают, насколько вновь стала сильна вера в возможности достигаемого статуса; иными словами, подразумевается, что обычные рядовые мужчины и женщины стали чересчур требовательными и им пора научиться довольствоваться меньшим. Как мы увидим, основное направление экономической теории также винит завышенные требования широких слоев населения в росте государственного долга в последние десятилетия. Такое объяснение идеально подходит для того, чтобы заставить людей позабыть