Читать книгу "Герой Ее Величества - Дэн Абнетт"

— Э… А… — выжал из себя де Квинси, стараясь удержаться в бешено трясущейся лодке, но слишком вымок для большего.

— Вот это мне по душе, — улыбнулась матушка Гранди.

— Пресвятая Богородица! — воскликнула девушка на пирсе.

Очередь кивнула, соглашаясь.

Посредине Темзы Галл сверился с расписанием и маршрутом, записанным в дневнике. Взглянув на него, двое перевозчиков резко налегли на весла.

— Будьте так добры, быстрее, — сказал капитан. — У меня еще много дел.

Оба гребца явно хотели не слишком вежливо отозваться о его персоне, но пассажир выдался крупный, к тому же носил саблю, которой явно умел пользоваться. Потому они кивнули, но в этих кивках читался глубокий и многозначительный подтекст.

— Прошу прощения, сэр, — сказал один из гребцов, неожиданно увидев нечто странное позади.

Галл встал и посмотрел туда, куда ему указали. В трехстах ярдах от них де Квинси в компании тощей улыбающейся старухи стремительно приближался к ялику на лодке без весел. На лице доктора застыло выражение какой-то детской радости, смешанной с удивлением. Почему плоскодонка двигалась, понять было решительно невозможно, но летела она, словно ядро, вылетевшее из пушки, высоко подпрыгивая на волнах.

— Сушить весла! — изумленно скомандовал Галл, вставая на ноги.

Впрочем, перевозчики уже совершенно позабыли, что вроде бы должны грести.

Суденышко поравнялось с яликом и резко остановилось, отчего де Квинси рухнул назад. Стремительное движение вперед сменилось столь же стремительным погружением.

— Позвольте взойти на борт, сэр, — сказал де Квинси, смотря на капитана абсолютно пустыми и остекленевшими глазами.

Галл и перевозчики помогли доктору и пожилой леди перепрыгнуть на опасно покачнувшийся ялик.

Плоскодонка затонула.

— Мистер де Квинси, попрошу объяснить… все! — сурово приказал Галл.

— Матушка Гранди все объяснит, — сказал следователь, хлопнувшись на место Галла и выливая за борт воду из ботинок. — Матушка Гранди может все сделать. Лорд Галл, матушка Гранди.

Галл повернулся к старой леди, но та отмахнулась от него, внимательно изучая пузырьки на месте безвременной кончины лодки.

— Одну секунду, лэрд Бен Фи, — ответила она, после чего высыпала в набежавшую волну пригоршню цветов из своей сумочки. — Отец Темз, благодарю тебя за помощь. Пусть течение твое будет мирным и плавным.

— Что вы делаете? — спросил Галл.

— Проявляю вежливость.

— Вы не получите от нее прямого ответа, сэр, — встрял де Квинси. — Я, по крайней мере, не получил, а провел с ней уже несколько часов. Будьте осторожны, а то она и вам выдаст афоризм.

Галл его не послушал:

— Когда вы закончите проявлять вежливость к сему водоему, мэм, постарайтесь проявить ее и ко мне.

— Сейчас не время, — сказала матушка Гранди, повернувшись к капитану Королевской Гвардии. — Нам надо спасать страну.

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

В Ричмонде

Ропщущие войска под завязку забили поля и луга вокруг Ричмондского дворца. Было почти два часа дня.

Более двадцати тысяч человек сошлись со всех сторон к королевской резиденции. Пятнадцать сотен из них были приглашенными гостями: послами, священниками, аристократией, иностранными монархами и генералами. Еще триста человек числились в штате дворца: слуги, солдаты, ополченцы, фрейлины, горничные, благородные священнослужители, сенешали, повара, официанты, музыканты и огромное количество временных помощников.

Остальную толпу составляли лондонцы, изливающиеся из города шумными семейными компаниями, клубными и рабочими сборищами, которые тащили за собой тележки с едой, питьем, фейерверками и музыкальными инструментами. Никого из них не приглашали, и никто из них не подошел ближе лугов по ту сторону дворцовых стен, но им этого вполне хватало. Одно присутствие в миле от королевы во время празднования годовщины Коронации наполняло сердца горожан покоем, гордостью и патриотической значимостью. К тому же фейерверк ее величества был самым великолепным зрелищем на острове, достойным оглушительных воплей восторга. Люди вытаптывали траву, окапывались, разводили костры и откупоривали бутылки, видя, что все вокруг занимаются тем же самым. Только некоторые счастливчики лицезрели, помимо соседей, еще и дворцовую стену. Тем не менее каждый убеждал себя, что вот он-то занял самое лучшее местечко для праздника.

Толпа сплошным слоем покрыла двадцать акров Ричмонд-Грина до самого Дома Трубачей и часть Ричмонд-Хилла. Она заняла весь Шин и дорогу по берегу реки, уже начав вторжение в Олений парк и сам парк Ричмонд. Отдельные смельчаки цеплялись за ветки всех ста тринадцати вязов Грина.

Высоко наверху, на плоской крыше восточного крыла дворца, кардинал Вулли опустил подзорную трубу и отошел от парапета, передав инструмент ожидавшему рядом сенешалю.

— Больше, чем в прошлом году! — радостно заявил тот.

— Больше, чем когда-либо, — задумчиво произнес Вулли.

Он осмотрел крышу и заметил солдат, стоящих на страже через равные промежутки.

— Когда приедет лорд Галл, немедленно препроводите его ко мне! — приказал кардинал. — Я хочу еще раз пройтись по всем мерам безопасности.

— Разумеется, ваше преподобие, — ответил сенешаль, следуя за ним к башенной лестнице.

Три дьякона из Церковного Управления ожидали его, стоя внизу в коридоре, где куча народу переносила скамьи из красного дерева. В помещении стояли стоны и кряканье, перемежающиеся криками: «Держи свою сторону!» Проход походил на реку, запруженную бревнами.

Дьякон Спенч рассек деревянный прилив и добрался до кардинала. Он нес в руках кожаный планшет с шелковой пурпурной закладкой и регулярно с ним сверялся.

— Мы полностью очистили верхнюю аудиторию и Зеленые Покои. Главный эконом думает, что скамейки есть и в кладовой. С них, скорее всего, придется для начала вытереть пыль, ее там изрядно, но они сгодятся. — Он еще раз посмотрел на план рассадки гостей. — Или виконта Хэйлси, графа Слоу и посла Сардинии придется посадить на парусиновые стулья в конце третьего ряда.

— Найдите для них нормальные места, Спенч, — сказал кардинал. — Мы же не хотим начать войну с Сардинией. Или со Слоу.

Они пошли по забитому коридору, работая локтями.

— Объекты с девяносто шестого по сто третий ожидают вас в ваших покоях, — оповестил Спенч.

В апартаментах кардинала было душно от людей и трубочного дыма. Вулли потратил минуту, чтобы дать разрешения и медальоны для прохода за сцену мистерам Гольбейну, Бейли и Блейку, официальным живописцам церемонии, которые стояли рядом с дверью около кучи мольбертов, благоухая скипидаром.

— Только предварительно одобренные этюды, джентльмены, — предостерег их Вулли. — Без всяких карикатур, пожалуйста. Я не хочу видеть в понедельник во всех газетах портреты пьяных аристократов.