Читать книгу "Когда вас кто-то любит - Сьюзен Джонсон"

– Да, сэр, немедленно, сэр, – поспешил ответить дворецкий, ослепительно улыбнувшись. – Возьму на себя смелость от имени всех слуг выразить, какое это удовольствие снова видеть вас, милорд.

– Спасибо. Приятно вновь оказаться дома.

Едва мажордом удалился выполнять приказ, маркиз с улыбкой обратился к Аннабел:

– Позволь мне показать тебе свой маленький сюрприз.

– Признаюсь, что умираю от любопытства.

– Ты так хотела догадаться? – подмигнул он.

– Собственно, я скорее ожидала чего-то вполне предсказуемого, милорд, однако тебя трудно назвать предсказуемым.

– Возможно, в некоторых отношениях я действительно предсказуем. Но пойдем, дорогая, и увидишь, что мне повезло приобрести.

Они прошли коротким коридором в его кабинет. Дафф пропустил ее вперед и показал куда-то вправо:

– Посмотри на каминную доску.

Аннабел повернулась и увидела свой небольшой портрет, написанный Рейберном. Художник изобразил только ее голову вполоборота. Маленькая черная шапочка с зеленым пером была надвинута на бровь, щеки раскраснелись, а локоны разметались, словно она только сейчас вернулась с прогулки.

– Как он к тебе попал?

Она знала, кем был предыдущий владелец портрета, а принц-регент терпеть не мог расставаться со своей собственностью.

Дафф удивленно пожал плечами.

– Обычным способом. Сделал предложение, от которого он не мог отказаться.

Конечно, вся нация знала, что принц-регент по уши в долгах. С другой стороны, она слышала, что принц все же нашел деньги, чтобы заплатить Рейберну, но если предложение Даффа было достаточно щедрым, вероятно, не смог устоять.

– Не знаю, что сказать. Однако мне нравится портрет, – спокойно заметила она, хотя все ее чувства были в смятении. Да, она хотела Даффа. Какая бы женщина не захотела?

Но ее смущали чересчур знакомые обстоятельства… возможно, это ее глупый каприз, но все это уже повторялось, и не раз.

– Рейберн удивительно реально изображает все свои модели, – добавила она так же бесстрастно. Годы, проведенные на сцене, помогли ей овладеть собой.

– Поэтому мне и понравился именно этот портрет.

– У тебя хороший вкус. Это один из моих любимых.

Она позировала для нескольких портретов.

И сейчас, смело взглянув ему в глаза, прямо спросила:

– Питаешь какие-то ожидания?

– Нет… честно говоря… то есть, возможно, но это не имеет ничего общего с картиной. Просто я доведен до того же состояния, что и твой бывший наниматель.

– Ты совсем на него не похож.

Будь он ее первым нанимателем, она могла бы влюбиться в него сразу и навсегда, и что тогда?

– В какой-то мере похож, и еще как! – Он глубоко вздохнул, повернулся, подошел к выходившему на площадь окну и на миг замер, прежде чем резко обернуться. – Просто нет никаких способов подобраться к этому окольными путями. Господи, хотел бы я, чтобы это было не так.

И тут она пожалела его… или позволила чувствам взять над ней верх, как всегда бывало в присутствии Даффа.

– Да никаких окольных путей и не требуется.

– Вот и хорошо, – с нескрываемым облегчением выпалил он. – Честно говоря, я думал только об этом с тех пор, как ты сбежала из Шорема… все время… Я потерял счет дням. И сейчас почти обезумел от желания. – Он протянул ей руку.

– Ты достаточно окреп? – посчитала она нужным спросить, превозмогая слепое желание.

– Думаю, что так оно и есть, – пробормотал он, глядя на свою восставшую плоть, натянувшую лосины. – А если раны начнут кровоточить, мы замедлим темп.

Аннабел, улыбаясь, шагнула к нему.

– Ты точно сошел с ума.

– Это ясно как день.

– И полагаю… ты знал… что я не сделаю этого… в доме твоих родителей.

Он кивнул и, сжав ее запястье, притянул ближе.

– Сознаюсь в недостойной уловке, хотя, если предпочтешь пообедать и уйти, я склонюсь перед твоими желаниями.

– Уверен? – поддразнила она. Дафф слегка поколебался.

– Почти, – выдавил он наконец.

– С другой стороны, ваша светлость, я совсем недавно приехала в столицу из провинции, – весело сообщила Аннабел с деревенским выговором, увернувшись и встав в картинную позу. – И никогда не видела ничего роскошнее этого прекрасного дома и вас, милорд.

– Клянусь, это Нелли Примроуз, – рассмеялся он.

– Во плоти, милорд, – почтительно поклонилась она. В эту минуту Аннабел казалась воплощенной невинностью в белом муслиновом платье, отделанном шелковыми бантами, и с такой же желтой лентой в волосах. Настоящий персонаж из той пьесы, которую играла когда-то. – Наверное, вы можете помочь бедной деревенской девушке добиться успеха в большом городе. В светском обществе у меня нет ни одного покровителя.

Впервые Дафф увидел Аннабел именно в роли Нелли Примроуз и помнил, как дебютантка вскружила головы всем мужчинам Лондона.

– Если мы продолжим эту игру, моя дорогая мисс Примроуз, – лениво протянул он, – вы узнаете о городских обычаях куда больше, чем предполагали.

Она кокетливо взглянула на него сквозь бахрому ресниц.

– Меня уверяли, что я очень способная ученица, милорд.

Пьеса была далеко не столь рискованной, как нынешняя поза Аннабел. Но Дафф нашел ее игривость очаровательной.

– В моем доме есть свободная должность. Мне нужен личный секретарь. Вы умеете читать?

– О да, милорд, и очень хорошо. Один младший священник позаботился обучить меня… – она помедлила для пущего эффекта, – чтению, милорд.

– И полагаю, еще многому другому, – сухо заметил он, не уверенный, стоит ли обижаться на ее реплику насчет младшего священника. Его ревность распространялась и на ее воображаемое прошлое. – Возможно, вам стоит поделиться со мной, чему именно он обучил вас, прежде чем я решу, подходите ли вы мне в качестве секретаря.

– О, вы не так меня поняли, милорд. Он научил меня арифметике, и именно это я и хотела сказать.

Наверное, каждая женщина мечтала ублажить красивого лорда Дарли, имевшего репутацию непревзойденного любовника. И на какой-то момент она с горечью подумала, что все горничные в его доме, наверное, выполняли не только свои прямые обязанности.

Он прищурился, не зная, что сказать. Реальность и пьеса вдруг смешались в его мозгу, путая мысли.

– Ты не должна лгать мне, дорогая. Я этого не потерплю.

– Но зачем мне лгать, когда я искренне желаю угодить вам? Если беспокоитесь насчет моей добродетели, клянусь, лорд Дарли, я чиста.