Читать книгу "Золотая Валькирия - Айрис Джоансен"

– Можно прогуляться вдоль берега, – неуверенно предложила Хани.

Она была совершенно сбита с толку: ни Алекс, ни Ланс не упоминали о том, что Беттина в ближайшее время должна приехать на остров. Наоборот, оба были почти уверены, что она не приедет. Значит, баронесса никого из них не предупредила. Но неужели она действительно преодолела столько миль только для того, чтобы увидеть неизвестную ей Хани Уинстон?

– Прогуляться вдоль берега? – переспросила Беттина, искоса поглядев на свои туфли с тонкими, высокими "шпильками". – Что ж, пожалуй, это нам подойдет, хотя я, разумеется, должна была предвидеть, что остров не вымощен мрамором…

С этими словами она наклонилась и, сняв с ног туфли, небрежно засунула их в сумку.

– К счастью, я всегда ношу с собой запасную пару чулок; те, что сейчас на мне, превратятся в лохмотья уже через несколько шагов, – добавила она и взмахнула рукой, предлагая Хани показывать дорогу. – Ведите меня, мисс Уинстон, а я постараюсь не отстать. Должно быть, это очень приятно – иметь такие длинные стройные ноги. Впрочем, я знала, что вы не только хороши собой, но и довольно высоки ростом. Высокая, стройная, длинноногая блондинка с голубыми… или с почти голубыми глазами: казалось бы, банальное сочетание, но если бы вы знали, как оно редко встречается!

Хани поглядела на нее с недоумением, но промолчала, потом послушно повернулась и пошла от вертолетной площадки. На этот раз она выбрала для спуска к морю не каменистую тропу, а ведущую к коттеджу пальмовую аллею. Здесь толстый слой утоптанной глины был лишь кое-где размыт недавним ураганом, и баронесса не рисковала порезать ноги случайным обломком кварца или острой раковиной. Аллея была достаточно пологой, но немка сосредоточенно молчала до тех пор, пока они не спустились к подножию холма, где начинался мягкий песок пляжа.

– Вы даже держитесь совсем неплохо, – неожиданно мрачно сказала Беттина. – Это тоже увидишь не часто. Многие высокие женщины начинают сутулиться, а походка у них просто чудовищная, но… – Она не договорила. Последовала долгая пауза, после чего баронесса сказала уже несколько иным, более доверительным тоном:

– Ах, если бы вы знали, милочка, сколько лет мне пришлось заниматься балетом, чтобы меня хотя бы замечали рядом с этими гигантшами! А вы занимались балетом, мисс Уинстон?

Хани отрицательно покачала головой, вспоминая спартанскую обстановку сиротского приюта, в котором она росла и воспитывалась. Нет, конечно, дети там не голодали, но…

– К сожалению, нет, баронесса, – ответила она негромко.

– Я так и думала, – угрюмо произнесла Беттина. – Нет в мире справедливости!

Она повернулась к Хани и поглядела на нее сквозь толстые линзы своих очков, которые делали ее глаза похожими на совиные.

– А ведь вы еще моложе меня, – сказала она неожиданно.

– Ненамного, – отозвалась Хани машинально, еще не понимая, куда клонит баронесса. Странно, но факт: она оказалась в роли, в которой уж никак себя не представляла. То ли случайно, то ли намеренно, но Беттина фон Вельтенштайн повернула разговор так, что Хани пришлось утешать свою соперницу.

– Мне двадцать четыре года, баронесса.

– Зато мне тридцать один, – энергично отрезала Беттина. – И я на год старше Ланса. Кстати, называйте меня Беттина – мне будет нелегко говорить с вами, если мы обе будем придерживаться формальностей. А я буду называть вас просто Хани, можно?.. Какое ужасное имя! – вдруг добавила она вне всякой связи с предыдущим. – Почему вы его не смените?

"Как странно!.." – озадаченно подумала Хани. Насколько она успела заметить, баронесса не особенно стеснялась откровенно высказывать все, что было у нее на уме, и от этого говорить с ней было легко. Но после ее последних слов Хани овладело какое-то непонятное смущение. "Зачем ей вдруг понадобилось устанавливать со мной доверительные, неформальные отношения?" – спросила она себя и впервые в жизни почувствовала досаду на этот выпад против ее имени.

– Не могу не согласиться, бар… Беттина, – сказала она довольно холодно, – но менять имя – это такая морока! На мой взгляд, овчинка не стоит выделки. Кстати, откуда вы знаете, как меня зовут и что я живу на острове?

– Может, присядем? – уклончиво отозвалась Беттина, останавливаясь. – Я, должно быть, отвыкла ходить по горячему песку и чувствую себя не слишком уютно.

Не дожидаясь, пока Хани что-нибудь ответит, Беттина плюхнулась на песок в тени раскидистой пальмы.

– Что касается вашего вопроса, – неожиданно спохватилась она, – то все очень просто. Я увидела вашу фотографию в газете и решила разузнать о вас все, что можно. Собственно говоря, на это маленькое расследование меня подтолкнуло выражение лица Ланса на этом снимке.

– В газете? – переспросила Хани, усаживаясь рядом с баронессой и озадаченно морща лоб. Лишь через несколько секунд она вспомнила фотографа с его ослепительной вспышкой, который подловил их с Лан-сом в вестибюле отеля. Боже, как же давно это было! – Значит, этот снимок опубликовали? – спросила она, хотя ответ был очевиден.

Не отвечая, баронесса полезла в свою сумку, достала оттуда сложенную газету и бросила ее Хани на колени.

– Да, они его опубликовали, – сказала она коротко. – По их мнению, это был прекрасный пример, подтверждающий неблаговидную репутацию принца Руби. И если бы вы знали, сколько грязных намеков и сплетен он породил!.. Родители Ланса были очень недовольны. Когда сразу после публикации этого снимка они позвонили мне…

– Вы знаете его родителей? – рассеянно спросила Хани, разворачивая газету.

Ее собственное потрясенное лицо Хани не слишком заинтересовало, а вот лицо Ланса… Баронесса была права: здесь было, на что посмотреть. В то время как сама Хани глядела прямо в объектив камеры, взгляд принца был направлен на нее, и на его лице читались и желание, и нежность, и стремление защитить – три чувства, которые даже сейчас, после слов баронессы, наполнили Хани радостью и торжеством.

– Когда мы с Лансом были детьми, наши семьи поддерживали очень близкие отношения, – объяснила Беттина. – Пока Ланс не уехал в этот ужасный Седикан, мы с ним были практически неразлучны. Их Величества всегда одобряли это. Можно сказать, они уже заранее благословили наш брак…

– Я поняла, – негромко сказала Хани, бережно сворачивая газету и возвращая ее баронессе. – И все же вы так и не поженились?

– Всему свое время, – ответила Беттина с уверенностью, которая ужаснула Хани. – Я очень решительная и упрямая женщина, Хани. Этот брак не просто желателен – для Ланса он абсолютно необходим!

– Ах, вот как? Ну, разумеется: голубая кровь, благородное происхождение и все такое… – не сдержавшись, заметила Хани и машинально сглотнула вставший в горле комок. – Вульгарная плебейка не может быть матерью маленьких принцев и принцесс?

– Зачем вы так, Хани? – Баронесса обиженно поджала губы. – Не нужно все упрощать. Я действительно придерживаюсь, быть может, слегка устаревших взглядов на то, что такое безупречное генеалогическое древо. Однако во мне достаточно здравого смысла, чтобы не закрывать глаза на тот факт, что многие великие государственные мужи происходят от браков, которые наши консервативные предки назвали бы мезальянсом. И сомнительное происхождение не помешало им стать выдающимися деятелями нашей эпохи. Но дело вовсе не в этом – в наших спорах с Лансом я привожу подобные аргументы только потому, что не могу сказать ему всей правды…