Читать книгу "Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг. - Сергей Брилёв"

То, что он сдался в плен в апреле 1942 г., – лишнее подтверждение того, насколько он верил в «первое государство рабочих и крестьян». Конечно, к весне того года Красной армии удалось отбросить немцев от Москвы и сорвать немецкий план «блицкрига», «молниеносной войны». Но никакого перелома ещё не произошло, и стратегическая инициатива оставалась за немцами: в 1942 г. они перешли в новое наступление, пытаясь пробиться к Волге (Сталинград) и в Закавказье. Конечно, рядовой солдат об этом ничего не знал. Да и в победители СССР было записывать ой как рано. Сдавшись Красной армии, Хуттари совершил тогда очень смелый, идеологически выверенный поступок.

Рассказанная нами его реальная предвоенная биография объясняет, почему его дело мы не нашли в архиве Коминтерна. Его Коммунистическая партия Австрии, конечно, входила в III Интернационал. Но сам он оставался в Австрии и в Москве никаких анкет заполнять не мог[668]. Впрочем, и без подтверждения из РГАСПИ у нас нет сомнений: в картотеке SOE и у СВР хранятся материалы явно на одного и того же человека.

Подготовка к вылету из Англии

Итак, группа «Эверест» оказалась в Британии, и теперь уже с ней начали обсуждать место для парашютирования. Точка была определена такая: в 19 1/2 км к северо-востоку от Винер Нойштадт и в 8 км к юго-западу от Берндорфа в Австрии[669], то есть там, где изначально собирались выбросить несчастную группу «Кофе», глава о которой в нашей первой книге не случайно называлась «Между молотом и наковальней»[670]. Однако вмешавшийся офицер связи, представлявший Королевские ВВС, указал, что означенная точка находится слишком высоко в холмах, и лучше бы прыгнуть ближе к Дунаю или к озеру Констанц. Это район, где высаживалась группа «Содовая».

18 февраля 1943 г. комендант дома в Хэнстедс, куда поместили группу «Эверест», майор Саундерс писал в штаб-квартиру SOE о том, что руководитель миссии связи НКВД полковник Чичаев спросил у него, можно ли обеспечить группу пистолетами и наушниками, чтобы они поупражнялись в стрельбе, а также совершили ночной марш, который включал бы зарывание парашюта. Майор Саундерс (один из тех, кому показалось, будто члены группы друг другу не доверяли) считал, что это «вызовет большое любопытство местных»[671]. Тем не менее такая корреспонденция доказывает, что стороны собирались перебросить группу «Эверест» в ближайшем будущем. Кто знал тогда, что всё растянется до 1944 г.!

11 марта 1943 г. группу «Эверест» отвезли в лондонский Кроптон-Корт, настроив на скорый полёт на континент с аэродрома «Темпсфорд». Но, как и в случае с предыдущими «ледорубами», их полёт был отменён: из-за неподходящих погодных условий во время мартовских и апрельских полнолуний.

Паузу решили заполнить занятиями – о том, как избежать задержания по приземлении. Особое внимание уделялось способам, позволяющим обмануть нюх собак: в частности, рекомендовалось использовать деревянную обувь[672].

Тем временем пришла новость о том, что полёты до Вены невозможны до осени. Расстроились не только советские представители – недовольны были и эмигранты-поляки, которым сказали, что недоступен и их меридиан восточной долготы. Майор Седдон обратился к руководителю всей SOE Хамбро:

«Это поставило нас в очень неудобное положение перед нашими советскими коллегами, так как мы уже проинформировали их, что они могут располагать апрельским периодом, а задержка до октября была бы весьма пагубной для наших отношений и для духа агентов, о которых идёт речь.

В прошлом у нас уже была такая нехорошая ситуация, и было бы крайне нежелательным, чтобы дополнительные агенты были бы отозваны Советами в Россию на основании того, что мы неспособны выполнить наши обещания…

Операция “Ледоруб”, хотя и является основанием испытывать стыд, является весьма важной для поддержания доброй воли НКВД в Москве, так как вышестоящие инстанции считают, что наша миссия в Москве составляет важный пункт политики, и было безусловно нежелательным давать НКВД повод прекратить её работу на основании того, что мы проявили вялость в осуществлении схемы “Ледоруб”»[673].

Но, может быть, офицеры SOE были заложниками большой политики?

Большая политика?

…Ни соавтор-англичанин, ни соавтор-русский не относятся к тем, кто рассматривает отношения Лондона и Москвы как череду сплошных заговоров и контрзаговоров. Напротив, мы взялись за написание совместных книг и статей, за съёмки соответствующих специальных репортажей, веря (возможно, наивно) в то, что наши народы могут и умеют работать вместе. Но и от любителей теорий заговоров никуда не деться. Попробуем взглянуть на то, о чём мы пишем, их глазами. Что, если все эти бесконечные переносы вылетов групп советских агентов в сторону Австрии (до этого – и группы «Содовая») – часть закулисного плана, инспирированного на самых верхних этажах власти в Лондоне?

…Переводивший Сталину на конференции в Тегеране Валентин Бережков в своих мемуарах не пытается выставить себя всезнайкой и доказать, что видел и слышал прямо-таки всё. Более того, он признаётся, что сопровождавший Сталина «первый маршал» Клим Ворошилов на той конференции даже посоветовал ему, Бережкову, быть «понапористей»[674]. Но, будучи большим педантом, В. М. Бережков нашёл, на его взгляд, самый точный источник информации, касаемой вопроса об Австрии. Речь идет о вышедшей по свежим следам, в 1946 г., наделавшей много шума и вызвавшей большие споры книге также присутствовавшего на конференции в Тегеране сына президента США Эллиотта Рузвельта. Тот привёл в ней следующий диалог с отцом после окончания одной из сессий:

«– Всякий раз, когда премьер-министр [Уинстон Черчилль] настаивал на вторжении через Балканы, всем присутствовавшим было совершенно ясно, чего он на самом деле хочет. Он прежде всего хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную Армию в Австрию и Румынию и даже, если возможно, в Венгрию. Это понимал Сталин, понимал я, да и все остальные…