Читать книгу "Я промазал, опер - нет - Владимир Колычев"

– Только недолго, – сказал он, закрывая дверь.

Дежурная фраза. Но мне хотелось, чтобы Дарья соблюла распоряжение врача. Отторжения она не вызывала, как раз напротив, но я чувствовал себя неуютно в ее присутствии. Вроде бы ни в чем я перед ней не виноват, но совесть почему-то скребется в душе, отсюда и неловкость...

– Врач сказал, что жить буду, – сказал я, радуясь, что могу говорить. – А что было, не сказал.

– Для этого есть я, – грустно улыбнулась Дарья.

– Что-то не так?.. Что-то с Олесей? – встрепенулся я.

– С Олесей?! – Уголки ее рта капризно опустились вниз. – Да нет, с Олесей все в порядке... Завтра ее увезут в Москву, еле уговорили...

Дарья отвернула лицо, чтобы скрыть невольную радость, спрямившую линию ее рта.

– А как же я?

– Ей обещали свидание с тобой, – приуныла она.

– И когда?

– Ну, я позвоню, скажу, что все в порядке... Ты даже не спросишь, что было, кто тебя ранил?

– Киллер в меня стрелял... Он что, ушел? – спросил я, вспомнив о двух спецназовцах, которые должны были меня страховать.

Жаль, что я оставил их далеко от места встречи с Чапой. Кто ж знал, что Чапа собирался сдать мне своего жильца. Так бы я поближе ребят подвез.

– Да нет, не ушел... Ты его убил... Он тебя ранил, ты его убил...

– Плохо.

– Что плохо?

– То, что я его убил.

– Ну, в общем, да, начальство злится. Он живым был нужен. Как теперь на заказчика выйдешь?

– При чем здесь это? Плохо, что убил. Убивать вообще плохо... Надоело все это, не могу больше.

У меня вдруг возникла потребность расстегнуть ворот рубахи, освободить шею, чтобы легче дышалось. От волнения мне не хватало воздуха... Но не было на мне рубашки, а от бинтовой повязки на шее не избавиться...

– Если бы ты не убил его, он бы убил тебя... Баллисты экспертизу провели, он стрелял в тебя из пистолета, которым был ранен Кузема. Он и Витю мог убить... И в нас из гранатомета стрелял, спасибо тебе, иначе бы все...

– Арсенал нашли? Гранатометы там, взрывчатка?..

– Нет арсенала. В доме все чисто. А в сумке только пачка патронов к «беретте».

– Но ведь должен быть где-то арсенал...

– Нет пока ничего. Ищем. Связи устанавливаем...

– Какие связи?

– Ну, должен же был этот парень с кем-то общаться здесь, в нашем городе... Комнату он сам снял, никто ему не помогал, ни с кем его не видели... Три дня жил, никуда не выходил, только в магазин, за продуктами... А потом вдруг засобирался...

– Хорошо, что никуда не выходил. Значит, не знал, где нас искать.

– Ничего, ты сам его нашел... Я думаю, второй этап мы выиграли... То есть ты выиграл. И первый киллер на твоем счету, и второй... Но Хряпов из игры еще не вышел. И Олесе, увы, по-прежнему угрожает опасность...

– Я должен ехать в Москву с ней.

– Куда в твоем состоянии? – уныло вздохнула Дарья.

– А что мое состояние? Пуля навылет прошла, позвоночник не задет, тело живое. На мне как на собаке...

– Крови ты много потерял.

– Ну, кто-то ж мне помог. Ты?

– Я. У нас одинаковая группа...

– Теперь мы с тобой братья. Брат и сестра по крови...

– Братья?.. Ну да, – удрученно кивнула Дарья.

Похоже, она ожидала услышать другое. Возможно, она стремилась к чему-то большему, чем просто братская дружба. Но дело в том, что я не хотел обнадеживать ее. Ни к чему это. Хотя и хорошо с ней – мило, тепло и уютно.

– Жаль, киллера живьем взять не удалось, – сказал я, чтобы сменить тему. Но не смог взять горку и снова скользнул обратно, к Олесе. – Так никого бы не пришлось в Москву везти...

– Вряд ли. Возможно, киллер и не знал заказчика.

– Тогда почему начальство злится?

– Ну а вдруг?

– Начальство злится, что я снова напортачил... Может, мне по ранению куда-нибудь на спокойную должность перейти, бумажки подшивать, а?

– Ты этого хочешь?

– Хочу. И людей убивать не надо, и на переднем крае, в смысле, перспективно, глядишь, до полковника дослужусь...

– Твое дело. Думаю, Хворостов пойдет тебе навстречу. Лично мне звонил, сказал, чтобы я «спасибо» тебе передала. Ты вроде как за его жену отомстил.

– Отомстил? Месть?! – поморщился я. – Я не люблю это слово. Мне больше нравится чувство долга... Но и это уже надоело... Плохо мне что-то, мне бы одному побыть...

Дарья меня не тяготила, но утруждал разговор с ней. Не от души он исходил, поэтому, чтобы поддержать его, приходилось нести какую-то банальщину на тему жизни и смерти... Да, мне надоело убивать, но эту тему я хотел обсудить с самим собой, в капающей тишине больничной палаты, где образ смерти воспринимался особенно остро.

– Хорошо.

Она поднялась, чтобы уйти, но мне вдруг расхотелось оставаться без нее. Мне вдруг страшно стало оставаться в одиночестве. Больничная тоска давила на грудь – мне не хватало воздуха. Окно почему-то было зашторено, и недостаток света угнетающе давил на психику.

– Открой окно и занавески раздвинь, – скорее потребовал, чем попросил я. – Что-то нехорошо мне...

Я не просил Дарью остаться, но она сама догадалась, что мне требуется ее молчаливое присутствие. Она села, взяла меня за руку; в таком положении, в полной тишине мы провели время до тех пор, пока не появилась медсестра, чтобы сделать мне перевязку. Только тогда Дарья ушла.

А когда сестра ушла, ко мне пожаловала Олеся. Вот кому я был рад без всяких условий. И в ее улыбке, обращенной ко мне, я не увидел и тени сомнений. Ей нужен был я, и только я. Да иначе и быть не могло.

– Ты вчера обещал скоро быть, – весело сказала она, выкладывая на тумбочку апельсины из цветастого пакета. – Почему не сдержал своего обещания?

– Извини.

– Так уж и быть, прощаю... А меня в Москву забирают, – приуныла она. – Завтра утром повезут, под охраной... Я не хочу... Я очень устала...

– Я тебя понимаю.

– Не понимаешь. Ты мент, для вас главное – преступника посадить. А то, что человек страдать будет, вам все равно... Знаю, знаю, будешь говорить, что Хряпов человека убил, что киллеров нанял, что много жертв...

– Не буду. Я не хочу, чтобы ты ехала в Москву. Я не хочу, чтобы ты страдала.

Я представлял, в каких условиях будут содержать Олесю. В лучшем случае выделят служебную квартиру, выставят охрану, в худшем – закроют в камере следственного изолятора, где она будет в безопасности. А следствие по делу Хряпова будет продолжаться месяцы или годы. И все это время Олеся будет страдать от недостатка нормальных условий и мучиться переживаниями за свою жизнь: ведь за ней будет вестись охота. А высокопрофессиональные киллеры способны проникнуть даже сквозь тюремные стены...