Читать книгу "В канун Рождества - Розамунда Пилчер"

Оскару не очень нравилось столь близкое соседство церкви, постоянно напоминавшее обо всех, кого он потерял. Глядя, как подъезжают к ней автомобили и стекаются группки людей, он знал, что стоит ему перейти через дорогу — и его понесет прямо к величественным вратам и далее в устремленный к небесам неф.

Окна церкви были высокие, стрельчатые, в готическом стиле. Снаружи краски и узоры цветных витражей казались тусклыми, но Оскар знал, что оценить их сверкающую, как драгоценные камни, красоту можно только изнутри, когда в них преломляются лучи солнца и на вытертые плиты пола ложатся рубиновые, сапфировые и изумрудные пятна.

Возможно, в этом было нечто символическое. Может быть, и вне церковности есть удовольствия, радости и утешение, в которых он, в своем теперешнем состоянии, себе добровольно отказывает?

Это было интересное предположение, но тревожное, и ему не хотелось на нем сосредоточиваться. Оскар отошел от окна и снова уселся у камина с газетой. И все же, когда раздались звуки первого псалма, он опустил газету и невидящим взглядом уставился на огонь.

«Внемлите», — Голос возвещает. —

«Христос пришел», — Он говорит.

«Гоните Мрак, что вас смущает.

Ведь Жизнь есть Свет», — Он нам твердит.

Благородный, старый, классический рождественский гимн. Оскар вспомнил, как репетировал его с хором в школе, где преподавал, и как умолял детей петь так, словно они действительно веруют в пришествие Надежды и Света.

Он подумал: «Я должен встретиться с Питером Кеннеди». Однако воскресенье — самый занятой день у священника. Может быть, завтра или послезавтра.

А пока… Оскар поправил очки и принялся сосредоточенно читать в «Санди таймс» критическую статью об опере «Фиделио» в постановке Джонатана Миллера в Ковент-Гарден.

Миссис Снид приходила по понедельникам и четвергам. В этот понедельник она пришла ровно в десять, когда Элфрида и Оскар допивали кофе после завтрака. Как всегда, громко хлопнула дверь черного хода, потом наступила тишина, означавшая, что в посудной миссис Снид снимает куртку с капюшоном, шарф и сапоги. Потом дверь шумно распахнулась, и миссис Снид возникла на пороге со словами:

— С добрым вас утром!

Да, таким выходом, подумал Оскар, любая актриса могла бы гордиться.

— Доброе утро, миссис Снид.

— Вы только подумайте! Какой холодище! — Потирая руки, чтобы восстановить кровообращение, миссис Снид со стуком закрыла за собой дверь. — Ветер так и режет, как ножом.

Элфрида поставила чашку на блюдце.

— Выпейте чаю, — предложила она.

— Не откажусь. Чайник давно кипел? — Тут миссис Снид заметила новый тостер. — Вы только подумайте, что у нас теперь есть! Цвет мне нравится. Ходили за покупками, да? Это давно пора было сделать — со старым-то беды не оберешься. Убить может. Куда вы его дели? Надеюсь, выбросили?

Громко хлопая дверцами буфета, миссис Снид достала кружку, пакетик чая и молоко. Приготовив чай, она пододвинула ближайший стул и села за стол.

— А что стряслось с майором Билликлифом?

Оскар и Элфрида уставились на нее. Потом Оскар сказал:

— Да, новости здесь быстро распространяются.

— Чарли Миллер вчера вечером был у Арфура в лавке, капусту покупал. И все рассказал ему. И еще сказал, что согласился присматривать за собакой, потому что майор собирается в Инвернесс, в больницу. Надеюсь, у него ничего серьезного.

— Мы тоже надеемся, миссис Снид. Оскар сам его туда отвезет.

— Да, Чарли говорил Арфуру насчет этого. А вы справитесь, мистер Бланделл? Дорога дальняя.

— Думаю, что справлюсь, миссис Снид.

— Хорошо, хоть снег перестал. Вы когда отправляетесь?

— Сразу же после завтрака.

— Возьмите мобильник. У вас есть? Его всегда надо иметь под рукой.

— У меня нет мобильника, но, думаю, все будет в порядке.

— Что ж, нам ни к чему быть пес…мистами. Будем надеяться. Да, миссис Фиппс, пока не позабыла: Арфур велел узнать, нужна вам рождественская елка? Если да, он для вас одну оставит.

— Елку? — нерешительно переспросила Элфрида. — Ну… не знаю.

— Какое же это Рождество без елки?

— Да. Наверное. Но, думаю, не стоит из-за этого беспокоиться.

— Да разве ж это беспокойство! Елка — это весело. И наряжать ее одно удовольствие, и все такое.

— А ты как думаешь? — обратилась Элфрида к Оскару.

— Спасибо за заботу, миссис Снид, но нам привезут рождественскую елку из Корридэйла.

Элфрида изумилась. И в первый раз за все время рассердилась.

— Нам привезут елку из Корридэйла? Так почему же ты мне ничего не сказал? Я говорю миссис Снид, что елки нам не требуется, а ты вдруг сообщаешь, что уже заказал ее!

— Извини.

— Когда же ты успел договориться?

— В субботу, когда навещал Розу. Я же говорил тебе, что Чарли работает там садовником. У них целая плантация рождественских елок, и Роза сказала, что она попросит его срубить для нас симпатичное деревце.

— Ты должен был меня предупредить.

— Мне так много всего надо было рассказать тебе, что я совсем забыл об этом. Просто я подумал, что елка порадует Кэрри и Люси.

И Элфрида смягчилась.

— Да, мысль прекрасная. Когда же ее привезут?

— Надо будет созвониться с Чарли и съездить за ней.

Миссис Снид навострила уши. Это была невысокая худощавая женщина с туго завитыми седыми волосами и длинными блестящими серьгами в ушах. Она склонила набок голову и зорко взглянула на Оскара, чем-то напоминая ласточку с толстыми щечками.

— Ожидаете гостей?

— Да, миссис Снид, я еще не успела вам сообщить, но дочь моего кузена и ее племянница приедут к нам на Рождество. Племянницу зовут Люси. Ей четырнадцать лет.

Миссис Снид пришла в восторг.

— Вот это здорово! Вы и сами развеселитесь, с молодежью-то. Когда ж они приедут? И где вы их положите спать? Надо приготовить комнаты, блеск навести.

— Я думаю поместить Люси в мансарде.

— Но там же совсем нет мебели!

— Будет. Табита Кеннеди собирается отвезти меня завтра на рынок в Бакли. Она говорит, что там можно купить все на свете.

Миссис Снид презрительно фыркнула.

— Но это все не новое, — предупредила она.

— Нам подойдет.

— А я-то думала, вы захотите хорошую обстановку. — Миссис Снид была явно разочарована. — Я видела один гарнитурчик, когда была в прошлый раз в Инвернессе… Красивый, ничего не скажешь! Ореховый, лакированный, с резными медными ручками. А у кровати изголовье из шелка цветом в персик и балдахин.