Читать книгу "Красная линия - Сола Рэйн"

Мои ноги приросли к полу. Эта картина была настолько идеальной, что мне захотелось ее запечатлеть. Я вытащил из кармана айфон и сделал быстрый снимок.

Белая футболка Микки соблазнительно задралась, демонстрируя серые спортивные трусики, которые обтягивали ее плотную, круглую попку. Мой член дернулся, и я почувствовал себя малолетним дрочилой, который подглядывает за девчонками в школьной раздевалке.

Я сделал жест рукой, которым велел собакам оставаться на местах, чтобы они не разбудили Сатану, и подошел к кровати. Левая рука Микки лежала на какой-то книге. Ее пальцы закрывали надписи на обложке. Мне стало любопытно. Я осторожно приподнял ее руку, вытащил книгу и взглянул на название: «Лагом. Шведские секреты счастливой жизни». Внутри были какие-то картинки цветков в горшках и унылые надписи в духе: «Каждый человек приходит к внутренней гармонии и равновесию своим путем».

Что это еще за дерьмо?

– Дэйв? – сонно пробормотала Микки.

Бросив книгу на тумбочку, я забрался в кровать и прижал Микки к себе.

– Я скучала по тебе, – прошептала она.

– Аха, – ответил я, пряча придурковатую улыбку в ее волосах.

Микки знала, как сделать чью-то жизнь счастливее побольше всяких там шведов.

Глава 41

После нескольких часов изматывающей тренировки я принял душ и вернулся в домашнюю раздевалку. Стоило мне только пересечь порог, как стены помещения затряслись от мужского хохота. Я недоуменно вскинул брови, уставившись на Орланов, которые облепили Вайдмана, как мухи липкую ленту, а затем прошагал мимо них к своему шкафчику.

Какого хера здесь происходит?

– Каллахан, – глаза Вайдмана слезились от смеха. – Неужели твои дела идут настолько неважно?

Раздевалку вновь затопил мужской смех.

– Что ты там несешь, придурок? – нахмурился я, натягивая боксеры.

– Черт возьми, Дэйв! Можно я прикуплю этот журнальчик своей бабуле? Она давно тащится от тебя, а после этих горячих фоток и вовсе слетит с катушек, – спросил Ривз, держась за живот.

– Вы только взгляните на июль! – воскликнул Йен.

– Ты видел, как он призывно отставил свою задницу на октябре?

– Стопудово многие гомики превратят этот месяц в марафон непрерывной дрочки!

– Только представьте, как они развешивают эти сладкие картинки над бочками своих унитазов!

Очередной взрыв хохота.

Я вопросительно посмотрел на Эша, но он тут же опустил глаза и развернулся к своему шкафчику, делая вид, что ищет в нем что-то до хрена важное.

Дерьмовое предчувствие обожгло мне гортань.

– Лиам, а где ты вообще откопал этот журнал? – спросил Чехов.

– Стащил у своей пожилой домработницы, – ответил ублюдок с оленьими глазами, и стены раздевалки снова завибрировали.

Я наспех зашнуровал кеды, подошел к кучке придурков и выдернул из лап Вайдмана гребаный журнал, который всех так развеселил. Это была обычная глянцевая газетенка с дебильным названием «Женский рай», на обложке которой красовался какой-то перекачанный педик в леопардовых трусах.

– И при чем тут я?

– Кончай придуриваться, приятель, – хохотнул Вайдман, разворачивая передо мной журнал на середине.

Мои глаза едва не вывалились из орбит. На фотографии, рядом с календарем за февраль, был запечатлен я – потный (явно после домашней тренировки), без футболки, попивающий воду из пластиковой бутылки и очевидно неподозревающий, что меня в этот момент фотографируют в собственном, блять, доме.

Что это еще за херня?!

Под раздражающие смешки членов своей команды я быстро пролистал весь календарь, каждый месяц которого сопровождался очередной моей любительской фотографией, швырнул журнал в свою спортивную сумку и вылетел из раздевалки.

Всю дорогу до парковки в моих ушах стоял громкий хохот Орланов. Клянусь богом, я еще ни разу в своей жизни не становился объектом для насмешек.

Никогда!

Даже в младшей школе не припомню, чтобы кто-то подшучивал надо мной. Поэтому сейчас я мог с уверенностью сказать, что это самое омерзительное ощущение – чувствовать себя посмешищем, которое только можно испытать!

Бросив сумку на переднее сидение Рендж Ровера, я вытащил телефон и набрал номер своего агента – Бобби Фишера. Тот ответил моментально.

– Привет, Дэйв.

– КТО?! – прорычал я.

– Ты про фотографии в женском журнале? Я уже работаю в этом направлении, парень. Не волнуйся, Дэйв, эта ничтожная малобюджетная брошюрка издается такими маленькими тиражами, что шанс того…

– Мне нужно имя, Бобби, – прервал я его пустой треп.

Повисла пауза, а затем послышался его тяжелый вздох.

– По предварительной информации фотографии им продала ваша знаменитая прислуга – Микаэла… э-э-э… как ее там… Сантана!

Нет.

Нет. Нет. Нет.

Что за бред?!

Наверняка какая-то херня со связью.

Я потряс телефон и снова приложил его к уху.

– Повтори, что ты сейчас сказал?

– По неофициальным данным, твои снимки журналу продала Сантана, – медленно повторил Бобби.

– Что значит: «по неофициальным данным»?

– Ну, скажем так, мне назвали имя, под которым им продали фотки, но официальную бумажку еще не прислали.

Я сбросил вызов и сел в машину. Рука сама потянулась к сумке, которая лежала на соседнем пассажирском сидении, и через секунду я снова листал злополучный журнал.

То, что меня фотографировал любитель, а не профессионал, было видно невооруженным глазом, но было в этих снимках что-то такое… Трудно описать, что именно. Кадры выглядели очень живыми и эмоциональными, словно я на них вывернут наизнанку.

– Дэйв, – Эш переместил мою сумку на заднее сидение и уселся рядом. – Думаешь, это она?

Я стиснул челюсть и несколько раз долбанул рукой по рулю.

– Не понимаю, Вегас! Зачем? Зачем, блять?! У Микки есть все, и я дал бы больше, стоило ей только попросить!

– Старик, на нее это совсем не похоже…

– Серьезно? – рявкнул я. – И как долго ты ее знаешь, чтобы так рассуждать? Сколько, Сандерс? Месяц? Один сраный месяц? Она выставила меня клоуном! Долбаным посмешищем! Известный хоккеист НХЛ Дэйв Каллахан снимается в дешевом порно-журнале для домохозяек! Это, мать твою, успех!

– Наверняка у нее есть какое-то объяснение всему этому дерьму.

– Знаешь что? Пошел ты на хер! Это не тебе под нос будут подсовывать розовые женские журнальчики на автограф-сессиях, чтобы ты расписался в них. Думаешь, я ради этого столько лет строил свою карьеру?