Читать книгу "Я его достану! - Алина Ланская"

— Обязательно всем ехать? — воскликнула я и тут же пожалела. На меня все удивленно обернулись.

— Кстати, — оживилась Света, — а где ты вообще вчера была? Мы тебя потеряли, даже Ваня не знал.

Ощущение, как будто я в детском саду и вокруг меня вся группа собралась. Да какая вам…

— Кстати, о вчерашнем! — громко сказала Лада, и по тону ее было понятно: ничего хорошего не жди. — Василиса! Нужно было заранее сказать, что у вас здесь дальние родственники и вы намерены были провести с ними весь день. К чему такая таинственность? Никто бы вас не съел за правду. Это ко всем относится. — Она обернулась почему-то к Сереге. — Если у кого в Красноярске есть родня или друзья, прошу сразу сказать. У тебя-то наверняка есть здесь с кем бухнуть!

Вокруг все засмеялись, начали подкалывать Сергея, который в ответ лениво отшучивался. На меня никто не смотрел. Лада! Вот это да! Она мне не очень нравилась: слишком жесткая, цепкая, властная — на Виолетту чем-то похожа. И очень умная, кстати, как и Соколовская. Создать из ничего мне такое алиби, а потом увести все внимание — это надо уметь. Лада, определенно, профи.

Народ медленно расходился по номерам, кто-то сразу пошел на улицу, благо погода на улице была солнечная. А я так и сидела за столом, держа в руках мобильный. Есть не хотелось, сейчас я особенно ясно чувствовала, что совсем не голодна. Единственное, чего я хотела, — это услышать его голос и сказать ему, как я сочувствую и переживаю. Что очень хочу помочь ему хоть в чем-нибудь, облегчить его боль, боль потери.

В номер я возвращаться не стала, просто нашла укромный уголок в фойе, где не было никого. И набрала его номер, но тут же нажала на отбой, пока звонок не прошел. Трусиха! Да после вчерашнего он может и не захотеть со мной разговаривать. Это так эгоистично с моей стороны — приставать к нему со своим сочувствием.

Телефон ожил в руке в тот момент, когда я ругала себя за то, что молчала почти всю дорогу в аэропорт. Может, надо было поговорить нормально?

«Вот сейчас и поговори!» — возникла мысль в голове, когда я пялилась на экран. Он позвонил? Он перезвонил мне?

— П-привет. — Голос дрогнул, я волновалась, не знала, чего от него ожидать.

— Кирилл Павлов умер, папа Изы.

Голос был безжизненным, я едва узнала его. Не было привычной мягкой иронии. Была боль, которую он стремился скрыть, но она все равно вырывалась наружу. Я чувствовала ее, нельзя было не почувствовать.

— Бедная Иза. Бедный вы… ты. Мне очень жаль, — еле слышно произнесла я, голос меня не слушался. Слезы подступали к горлу, боялась, что сейчас зареву. — Я… Но вы же говорили… он операцию успешно перенес?

— Нет, Василиса. — Голос стал намного мягче и сейчас куда больше похожим на себя. — Врачи ошиблись. Папа позвонил, когда ты уже летела в Красноярск. — Он помолчал. — Мы с Изой улетели, как только вещи собрали.

— Как она?

— Не в себе.

— Понятно. Он был дорог тебе, да? — Глупый вопрос. Конечно, дорог. Никогда не забуду, как Олег расслабился, когда услышал про операцию, каким был счастливым тогда, в машине. — Прости, я…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он был очень сложным и неоднозначным человеком. И много ошибался, но я очень его любил, как родного… Я останусь здесь на неделю, не меньше.

— Когда похороны?

— Завтра, у меня здесь много дел… Но я рад, что ты сама позвонила. Только не понял, почему на отбой нажала?

— Испугалась, наверное, — тихо призналась я. — Лада сказала, что у тебя умер близкий человек… Я не знала, уместно ли мне…

— Тебе уместно. Звони всегда и в любое время суток.

Вот сейчас я точно зареву!

— Спасибо, но я не хочу… то есть хочу, конечно, но в эти дни… я не знаю, что я могу сделать… для тебя.

— Звони почаще. И пиши. Просто рассказывай, как у тебя дела. Чем занимаешься, что видишь, что чувствуешь. Мне будет не хватать жизни, мне ее уже не хватает.

— Тебе интересна моя жизнь? — недоверчиво спросила я. — Она не очень увлекательная. Вот сейчас поедем на экскурсию. Потом Лада обещала вроде какие-то встречи с местными предпринимателями…

— Все лучше, чем у меня, — усмехнулся он в трубку, и я заткнулась. Нашла, на что жаловаться!

— Да! Прости! — Какой-то неуклюжий разговор получается. Я столько хочу ему сказать, но слова категорически не хотят складываться в нормальную логичную речь. Но я все равно ему нужна. Ведь нужна?! — Ты тоже звони. Когда сможешь. Хорошо? И передай Изабелле мои соболезнования… если это уместно. Я ведь не должна знать… Это личное.

— Я не думаю, что ты побежишь сейчас всем рассказывать или печатать заметку, — устало проговорил Олег, а я запоздало сообразила, что, скорее всего, он не спал всю ночь, раз так быстро добрался до Великобритании. — Мне пора, Василиса, Пришли юристы, надо поговорить. На связи!

— Пока… — Я мучительно подбирала нужны слова, чтобы хоть как-то его приободрить. Но просто не успела.

— С кем разговаривала? — раздался за спиной голос Елисеева.

От неожиданности я чуть не выронила телефон из руки. Спокойно, Вася!

— Да так… Из дома звонили, — без каких-либо угрызений совести соврала я. — А что?

— Ничего. — Пожал плечами Ваня. — Слушай, а ты не говорила, что у тебя в Новосибе родственники есть. Я так понял, ты вообще впервые в городе была.

— Ага! Впервые, но родственники есть. Ваня, это допрос?

— Что за глупости! Вечно ты все выдумываешь!

— Я?

— Ну не я же!

Я хотела ему сейчас все выложить про Изу. Что глаза мои не врут и раньше не врали. И что Кощей, то есть Олег подозревает его в чем-то нехорошем. И…

— Ваня! — Холодный голос Лады заставил поежиться. — Поможешь моим девчонкам роллап в автобус донести? Заодно и познакомишься. Они у лифта.

Елисеев хмуро улыбнулся, но спорить не стал.

— Василиса, Олег Константинович рассказал мне об интервью. Жду от вас текст на согласование в течение двух дней после возвращения. В ваших же интересах, чтобы материал вышел как можно скорее. И еще… — Кулакова посмотрела на меня взглядом «прочитай-мои-мысли-и-не-будь-дурой». — Надеюсь, вы понимаете, что не стоит никому из коллег рассказывать о том, что вам дали интервью. И обо всем остальном никому также не следует знать. Мы поняли друг друга?