Читать книгу "Дом без привидений - Татьяна Бочарова"

– Чего ты брешешь, окаянный? Или лезет кто? Вот я сейчас…

Я поспешно ретировался, вернулся на станцию, сел в электричку и поехал к отцу Алексею. Я влетел в церковь как полоумный. Священник поглядел на меня со страхом и недоумением.

– Что стряслось, Серафим? На тебе лица нет.

– Снежана больна! – Я упал перед ним на колени. – У нее смертельная болезнь! Как же так? Ведь я столько лет молился за ее здоровье? Батюшка, что мне делать? Она должна жить.

– Встань, Серафим. – Отец Алексей поднял меня с пола. – Вот что я тебе скажу. На все воля Божья. Мы не в силах ей противиться. Если земная жизнь твоей бывшей супруги подошла к концу, так тому и быть. Молись за нее и смирись.

Но я не мог смириться. Во мне все бурлило и клокотало от боли и ярости.

– Это Снегирев! – крикнул я в отчаянии. – Все из-за него! Он погубил ее. Будь она со мной – осталась бы здорова!

– Ты глупости говоришь, Серафим, – спокойным и терпеливым тоном сказал священник. – Это в тебе страсти кипят. Но скоро ты поймешь, что Снегирев здесь ни при чем. Молись за Снежану и не желай никому зла.

Теперь все мои дни превратились в ожидание. Я надеялся, что экстрасенс поможет Снежане, и ждал их возвращения из Курска. Почти каждый день я ходил в Плацкинино и издали наблюдал за домом. Он по-прежнему был пуст, и даже Барс не лаял за забором – очевидно, его забрали к себе соседи. Я боялся, что случилось самое страшное и Снежана умерла в дороге, не доехав до родного дома. Но однажды я увидел у забора роскошный серебристый джип. Это была машина Снегирева. Окна в доме были распахнуты настежь, а сам Снегирев стоял у калитки и нервно курил. Лицо его было серым и осунувшимся. Я едва не бросился на него, чтобы растерзать на куски, но вспомнил слова отца Алексея и продолжал стоять за деревьями. Мне нужно было убедиться, что Снежана жива, приехала вместе с ним. Наконец я увидел ее в одном из окон. Бледную, с коротко остриженными волосами, похожую на десятилетнего мальчика. Она грустно смотрела на лес. Мне показалось, она заметила меня. Но нет, взгляд ее скользнул куда-то в сторону, она позвала слабым голосом:

– Коля.

– Иду, милая! – отозвался Снегирев и, бросив сигарету, кинулся в дом.

Я постоял немного и ушел. Понял, что мне нечего тут делать. Я ежедневно ездил в церковь, молился за Снежану. Ставил за нее свечи, заказывал молебны. Обещал Богу, что, если она поправится, я уеду отсюда – далеко, на север. Я ведь оттуда родом. Родителей моих давно нет в живых, но осталась сводная сестра. Мы никогда с ней не дружили и почти не общались. Ей уже почти шестьдесят, есть дети, внуки. Может, примут меня к себе, буду заботиться о чужих ребятишках…

Так я думал тогда, надеясь, что беда пройдет мимо и Снежана останется жива. Увы… ей с каждым днем становилось хуже. Забравшись на дерево в лесу, я видел, как Снегирев выносит ее из дома на руках, сажает в кресло и укутывает одеялом.

Потом он перестал ее выносить. У ворот дома ежедневно стояла «Скорая». Иногда по два раза за день. Он боролся за нее, Колька Снегирев. Боролся, насколько позволяло его материальное положение. Приглашал частных докторов, нанимал медсестер проводить процедуры. Но ничего не помогло…

Снежана умерла прошлой осенью, в конце ноября. Я запомнил тот день. С утра лил дождь как из ведра, хотя за неделю до этого выпал первый снег. А потом все растаяло, на улице было темно и пасмурно, голые мокрые деревья сиротливо растопырили свои черные ветки. Тоска.

Я шел в Плацкинино по щиколотку в воде, старый дождевик не спасал от ледяных струй, лившихся за шиворот. Наконец я добрался и увидел у калитки катафалк. Дверь дома распахнулась, из нее вышли двое дюжих мужиков. Они несли носилки, покрытые простыней. Носилки со Снежаной. Я обеими руками зажал рот, чтобы не закричать. Мужики понесли носилки в машину.

Из дома выбежал Снегирев. Он был страшен. Лицо перекошено страданием, волосы торчком, глаза безумные.

– Снежана! – крикнул он и бросился к катафалку. – Снежана! Нет! Не может быть. Постойте! – Он стал хватать гробовщиков за руки. Те молча отстранялись и делали свое печальное дело. – Постойте же!

Хлопнула дверца. Водитель дал газу, автомобиль медленно пополз по дорожке в лес. Они проехали мимо меня. Я стоял и смотрел, как, покачиваясь, утопая в грязи, едет машина. Там, внутри, находилась Снежана. Я был в этот момент ближе к ней, чем Снегирев. Я протянул руку и дотронулся до забрызганного грязью капота, потом взглянул на Снегирева. Он стоял на том месте, где только что была машина, под дождем, в одной рубашке и джинсах, мокрых насквозь. Он что-то беззвучно говорил или шептал. Наверное, прощался со Снежаной…

Я не стал подходить к нему, повернулся и пошел домой, к себе в каморку. Через два дня состоялись похороны. Я стоял в отдалении, за чужими спинами, стараясь оттуда разглядеть лицо Снежаны, лежащей в гробу. Я хотел подойти поближе, но, как только я сделал несколько шагов вперед, ко мне подскочили двое молодых и неприятных парней в кожанках.

– Слышь, ты, помоечник, пошел отсюда. Николай Васильевич велел гнать тебя вон. Стой там, где стоял, не то недосчитаешься последних зубов.

Сам Снегирев стоял у гроба. Он был молчалив и бледен, но аккуратно причесан, выбрит, застегнут на все пуговицы. Я не хотел потасовки возле могилы, поэтому отошел и встал в стороне. Я прощался со Снежаной, обещая ей, что скоро, очень скоро мы встретимся и тогда уже никто не разлучит нас. Похороны шли своим чередом. Гроб опустили в яму, засыпали землей, покрыли могилу цветами. Народ стал рассаживаться по машинам, чтобы ехать на поминки.

– …Вы ведь Серафим?

Я вздрогнул и обернулся. Рядом стояла женщина лет сорока с небольшим. Невысокого роста, худенькая, с вьющимися светлыми волосами.

– Простите, мне надо знать – вы Серафим? – голос ее звучал мягко и доброжелательно. Она то и дело тревожно оборачивалась и оглядывалась.

– Да, – кивнул я.

– Послушайте, мне надо вам кое-что сказать. Снежана просила.

– Снежана? – Я не верил собственным ушам. Снежана перед смертью думала обо мне?

– Кто вы ей? – спросил я кудрявую.

– Я ее подруга. Меня зовут Ольга. Мы вместе занимались живописью. Снежана знала, что умирает. Она сказала, что вы придете на похороны. Описала, как вы выглядите.

– Как она могла это сделать? – Я смотрел на Ольгу с изумлением и недоверием. – Мы не виделись лет пятнадцать.

– Она видела вас. – Ольга вздохнула и снова оглянулась с тревогой. – Видела, как вы прячетесь в лесу. Много раз. Она читала ваши письма.

– Читала?? – Мои ноги ослабели, во рту стало сухо. – Не выбрасывала их?

Ольга грустно покачала головой.

– Читала, много раз. Прятала их от мужа. Плакала. Она любила вас. Всегда. Она говорила мне об этом. Говорила, что совершила страшную ошибку, уйдя от вас. Что вы оба были молоды и глупы.