Читать книгу "Тёмная лощина - Брайан Кин"

Я капнул масла себе на лоб. Потом Патриции. Сказал ей держаться подальше от круга. Удостоверился, что тоже вышел за его границу. Поджег шалфей и сосновую стружку и стал ждать. Когда задымило вовсю, я взял кость и начал произносить слова так, как О'Коннор научил меня. Чуть не сломал язык.

В лощине потемнело, хотя небо оставалось ясным. Пау-вау заработало. Я зажег свечу и поставил ее на один конец круга. Затем произнес оставшуюся часть заклинания и попросил Патрицию бросить козьи волосы в урну. Они воняли, когда горели. Вскоре я почувствовал что-то еще. Запах внутри стойла. Лошадиный пот. Запах в спальне после горячей ночи с женой.

Запахло животным.

Я продолжал, говоря всё быстрее и громче. Помахал костью. Дым стал плотнее. Такой маленький огонь не мог дать столько дыма, но это часть пау-вау. Не было ветра, но дым тянулся к кругу и, казалось, закручивался воронкой в центре.

Лощина замерла. Даже Патриция была спокойна. Она наблюдала. Облизнула губы. Она выглядела возбужденной, и я подумал, что, может быть, она вспоминает, насколько это хорошо, когда волшебство работает. Возможно, всё будет в порядке.

Тьма отступила. Дым распался на длинные щупальца и вошел в деревья. На его месте, в центре круга, стоял древесный дух. Я видел изображения раньше, да и «Золотая ветвь» немного рассказывает о них. Некоторые люди называют таких духов сатирами. Вот, кого мы поймали. Сатир. Он смотрел на меня так, словно хотел убить. Без сомнения, это бы произошло, если бы он мог выйти из круга. Затем он заметил Патрицию, и его лицо смягчилось. Шевеление в его паху привлекало внимание. Похоже, Патриция возбуждала его. Сатир шагнул к ней, а когда подошел к границе круга, съежился и с ревом отступил.

— Ты не можешь покинуть круг, — сказал я.

Голос сатира был глубоким, с козьим блеянием.

— Я спал. Я был... в другом месте. Кто меня вызвал?

— Я, — несмотря на попытки, мой голос дрожал от страха. — И ты связан, как видишь.

Он фыркнул. Посмотрел на круг.

— Чьим именем ты меня связываешь?

О'Коннор мне этого не объяснил, поэтому я переключился на то, что знал из Книги.

— Наш Господь и Спаситель, Иисус Христос, — сказал я. — Своей кровью я вяжу тебя, именем Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и моим именем, Нельсона Амоса Ле Хорна.

— Зачем ты вызвал меня?

— Наступили трудные времена на ферме. Я приказываю тебе благословить посевы и сделать урожай обильным.

— Только это и ничего больше?

Я кивнул.

— Исполни, и тогда я отпущу тебя обратно. Туда, откуда ты пришел.

— Очень хорошо.

Сатир поднес руку к губам, и именно тогда я заметил, что у него есть флейта. Он начал играть, и музыка была прекрасна. Я посчитал, что это было его благословение. Песня будет сыграна, и засуха не наступит. Я стоял, покачиваясь в такт музыке. Что-то начало происходить в моих штанах. Смущенный, я посмотрел на Патрицию и увидел, что она тоже почувствовала нечто подобное. Она сделала шаг вперед и облизнула губы.

Сатир прекратил играть.

— Подойди.

Он поманил ее. Она сделала еще один шаг. Я начал кричать, но было слишком поздно. Ее правая нога разрушила круг, смахнув соль и известь. Барьер распался, вспыхнул яркий свет. Сатир двигался, как молния. Он схватил Патрицию, сорвал с нее одежду, нагнул и…

Нужно еще выпить. Бутылка скоро опустеет. Ничего. Где-то есть сироп от кашля. Сойдет.

Ей понравилось. Он взял ее прямо в кругу. Без прелюдий. Точно так же, как лошади и коровы сходятся в поле. Он вскочил на нее, хмыкнул, и она сама подалась назад. Они рухнули в грязь, и Патриция улыбалась мне. По ее бедрам текла кровь, но она, похоже, не возражала. Я думал, меня стошнит.

Он посмотрел на меня.

— Ты к нам присоединишься? Будешь праздновать сезон?

Я отказался. Решил отправить его обратно, используя слова из «Демонолатрии», как О'Коннор сказал мне сделать, но они не сработали. Ничего не произошло. О'Коннор дал мне неправильные слова. Сатир, должно быть, понял, что я пытаюсь сделать, и рассмеялся. Он положил мою жену на землю и шагнул ко мне. Вышел из круга. Бросил флейту и неожиданно бросился на меня. Меня обдало зловонным дыханием. Когти полоснули по коже прямо над сердцем. Выступила кровь. Рану невыносимо жгло.

Я отступил и ударил его крестом. Сказал:

— Dullix, ix, ux. Ты не можешь обойти Понтия! Понтий выше Пилата!

Это заклинание защищает от увечий, и оно всегда срабатывало раньше. Но не в этот раз. Может, потому что на меня нападал не человек? Сатир продолжал наступать. Я пятился.

Деревья зашелестели, и в то время я не обратил на это внимания, но теперь знаю. Они просыпались.

Патриция лежала на земле с раздвинутыми ногами. Я любил ее лоно, наблюдал, как мои дети появляются из него на свет, но теперь не узнавал его. Патриция выглядела испорченной, а довольное выражение ее лица заставило мой желудок свернуться тугим узлом. Крик рвался из горла, но вместо этого я продолжал читать заученные формулы. Я пытался связать его, развернуть, замедлить. Я использовал каждую молитву, заклинание и благословение, которые мог вспомнить, но ничего не работало. Сатир приближался. Я крикнул Патриции, чтобы она бежала, но она рассмеялась в ответ. Сказала, что наконец нашла кого-то, кто может ее удовлетворить. Такую боль она мне еще не причиняла. К тому же она играла с собой. Обеими руками. Ее пальцы были влажными и красными.

У края лощины я прилично оторвался от сатира. Он замедлил шаг, развернулся и побежал к моей жене. Решил разобраться со мной потом. У него было кое-что другое на уме, а Патриция, похоже, была только рада его возвращению. Я думал о том, чтобы напасть на сатира, но это было глупо. Было больно покидать ее, но я ничего не мог сделать. Пришлось вернуться в дом.

Первым делом я остановил кровь. Она всё текла и текла, даже голова закружилась. Понадобилось четыре разных заклинания, прежде чем рана перестала кровоточить, но кожа по краям всё еще горела. Я залил рану перекисью. Жидкость пузырилась, я старался не потерять сознание. Боль быстро ушла, и я почувствовал себя лучше. Пришло время защитить свой дом от злых духов и нечисти. По завету Книги я взял чистый лист бумаги и написал:

I.

N.I.R.

I.

SANCTUS SPIRITUS

I.

N.I.R.

I.

Единственная фраза на латыни, которую я знаю. Хотел бы знать больше. Затем благословил бумагу: «Да храни нас ныне и присно, и во веки веков. Аминь». Наклеил ее поверх входной двери и сделал еще одну для задней. Теперь сатир не сможет попасть в дом. Всё, что мне осталось сделать — вернуть Патрицию. Она под заклятьем. Если удастся заманить ее в дом, возможно, оно разрушиться.