Читать книгу "Катакомбы военного спуска - Ирина Лобусова"

И особенно остро за эти сутки она поняла простую, но достаточно верную мысль. На самом деле она никому не нужна. Жить незачем. Ее жизнь ничего не стоит. И было совершенно непонятно, почему усилием воли она запрещает этой мысли взять над собой вверх.

На вторые сутки Таня вышла пройтись по залитому солнцем городу и купить какой-то еды. Но это было ошибкой. Смотреть на солнце было мучительно больно, а вид еды вызывал физическое отвращение.

Походив так немного, Таня почти бегом вернулась домой. Открыла общую дверь, прошла коридор и… Рядом с ее дверью в корзинке стоял… букет.

Это были розы. Но они увяли. Их лепестки потеряли упругость, а от стеблей попахивало гнилью. Таня растерялась. Из памяти тут же выплыл Оперный театр и маньяк Призрак, которого так и не нашли. Ужасные воспоминания!

Таня занесла увядший букет в комнату и внимательно его рассмотрела. Ни записки, ничего. Почему ей подсунули под дверь увядший букет? Что это значит? Он не успел бы завянуть за 20 минут, что она ходила. Таня ясно помнила, что никакого букета не было, когда она выходила. Вместо отчаяния в ее душе появилось чувство тревоги.

Глава 20

Ненависть соседей. Признание Тучи. Возвращение Мейера Зайдера. Махинации Зайдера. Коллективизация

Буквально через двадцать минут вся комната провоняла гнилью, и Таня отшвырнула в угол злополучный букет. Но и там он продолжал испускать смертельное зловоние.

Она поразилась самой себе, как верно нашла точные слова! Смертельное зловоние – иначе и не скажешь. От этого букета вдруг повеяло каким-то ледяным ужасом. Все ее тело покрывалось гусиной кожей. Было что-то особо жуткое в том, чтобы получить увядший букет. Что крылось в этом увядании? И что теряло яркие краски, постепенно превращаясь в гниль, – мир вокруг или ее жизнь?

Найдя в коридоре кусок старой мешковины, вернувшись в комнату, Таня замотала в нее букет. В этом коридоре, постепенно превращавшемся в мусорную свалку, можно было найти все, что угодно. Таня подозревала, что некоторые жильцы огромной коммунальной квартиры сбрасывали в коридор старые, ненужные, поломанные вещи, как в мусорное ведро. Ее безмерно раздражало это хамство, но бороться с ним было бесполезно. Поэтому можно было хватать любое старье, не сильно беспокоясь по этому поводу.

Таня завернула букет в мешковину очень плотно и перевязала обрывком бечевки. Вонь исчезла. Теперь можно было немного успокоиться.

Сдвинув страшный сверток поближе к двери, она вышла в коридор. Со стороны кухни слышались громкие женские голоса, там было полно народу. Раньше Таня без проблем ходила по своей коммунальной квартире, когда там кто-то был. Но после истории с комнатой Изольды она увидела, что соседи откровенно боятся ее и предпочитают избегать. А потому на той же кухне Таня появлялась все реже и реже.

Но сейчас был другой случай, ей было необходимо расспросить соседей. Вдруг кто-то видел, как появился букет. Тяжело вздохнув, Таня двинулась по коридору.

На кухне было три соседки. Две болтали, а третья что-то помешивала в кастрюле и одновременно курила папиросу-самокрутку, стряхивая пепел прямо на пол. При появлении Тани все смолкли и неприязненно уставились на нее.

– Добрый день, – произнесла она, прекрасно понимая причину такого ледяного приема. – Я хотела вас спросить. Мне под дверь кое-что подбросили. Может, кто-то из вас что-то видел?

– Мы под чужими дверями не рыскаем, – фыркнула соседка с папиросой.

– Дохлую кошку? – оживилась еще одна.

– Нет, что вы, – засмеялась Таня, – цветы.

– Цветы! – выдохнула курильщица с таким возмущением, словно Таня произнесла какое-то ругательное слово. – Приличным людям цветы под дверь не подбрасывают!

– А вы уверены, что не ошиблись дверью? – с ехидством произнесла третья, до сих пор молчавшая. – У вас ведь столько дверей – не мудрено и запутаться!

– Значит, не видели, – вздохнула Таня, которой было все ясно.

– Ну-ну, – скривилась дама с папиросой.

Таня развернулась и пошла прочь. Вслед ей отчетливо донеслось сказанное кем-то громко: – Прошмандовка.

Это был не первый случай, когда соседи проявляли враждебность к ней. Она вспомнила жуткую историю, которая произошла пару дней назад. У одной из соседок заболел ребенок. Таня выбежала в коридор от ее криков, так же, как и все остальные соседи. Маленький мальчик был без сознания, он страшно горел. Женщина, державшая его на руках, рыдала навзрыд.

– Я за врачом пойду, – бросилась к ней Таня, – здесь, неподалеку, за углом есть частная клиника! Я приведу врача!

– Частный врач денег стоит, – прекратив рыдать, неприязненно ответила бывшая крестьянка, – мы деньги не печатаем, шоб ими разбрасываться!

– Разбрасываться? – не поняла Таня. – У вас же ребенок болен! Что тут думать за деньги?

– Ага, частный врач придет и ни за что такой куш урвет, что мало не покажется! Да еще и лекарства всякие выпишет – то покупай, это покупай… – Женщина зло поджала и без того узкие губы.

Таня вдруг подумала, что отличительной чертой таких вот простых людей всегда будет примитивная жадность, скупость, прижимистость на грани тупости, когда лишь бы урвать, а главное – ни за что не платить! Такие люди будут жмотиться на всем, и здоровье ребенка – не исключение.

– Я заплачу врачу, – сказала она.

– Ага, а потом с нас потребуете отдавать! С процентами! Знаю я таких! – почти завизжала женщина.

– Ничего не потребую! Не нужны мне ваши деньги! Я ребенку помочь хочу, – едва не расплакалась Таня, на которую нахлынули горькие воспоминания. – Как вы не понимаете… Нельзя без врача!

– А откуда у тебя деньги? Вот ты мне скажи! Не работаешь нигде, всюду вештаешься… – Из-за спины женщины вдруг выступила сурового вида старуха в деревенском платке, ее мать. – Не один день за тобой наблюдаю! Вот скажи, откуда у тебя деньги?

– Какое ваше дело? – возмутилась Таня. – Вы тут вообще не живете!

– Ну да, не живу! Потому, что некоторые в одиночку сидят по десяти комнатам, а другие целым семейством ютятся на девяти квадратных метрах! Вот где справедливость, ты мне скажи?

– А нечего в город переться! Сидели бы в родном селе, и не было бы проблем с жилплощадью! – в сердцах бросила Таня.

– Люди добрые! Она меня еще поучать будет! Профурсетка! – завопила старуха.

На нее быстро зашикали со всех сторон. Жильцы уже видели, как действовали бандиты в случае с комнатой покойной Изольды Франц, и прекрасно поняли, с кем связана Таня. Старуху затолкали обратно к себе. Все остальные стали быстро расходиться. Таню откровенно ненавидели и боялись.

– Уходите! – почти выкрикнула мать больного ребенка. – Сами как-то справимся, без вас! Уходите!