Читать книгу "Суженый - Екатерина Кариди"

Всем.

Но никто далеко не ушел, все встали лагерем у устья долины.

Тех, кто дожидался там очереди к целителю, отправили в ближайшие деревни, все подступы к долине перекрыли. Кроме того, для охраны женщины кланы выслали дополнительные силы. Их разместили там же. И теперь их представители стояли в оцеплении наравне с воинами Раада, чем бесили его неимоверно. Потому что чем больше вокруг нее становилось людей, тем больше Раада мучило кошмарное предчувствие, что в этой суматохе может затесаться убийца.

Поэтому каждый, кто становился в заслон, клялся в верности кровью рода. А долину дополнительно накрыли тройным охранным контуром.

Старались предусмотреть все.

Но, как это обычно бывает, опасность пришла с другой стороны.

Глава 55

Вынужденный перерыв только выматывал силы, Раад оглядывался на эту все увеличивавшуюся толпу и понимал, что стал зависимым. Ему необходимо было видеть ее, хоть пару минут в день. Просто знать, что у нее все хорошо. Ничего не угрожает, не болит. И это уже не имело отношения к борьбе за власть, к амбициям.

Это просто было сильнее и выше его.

Ненавидел он ее по-прежнему? Да, он ее ненавидел! Потому что его выжигало пламя, горевшее внутри. И этому пламени не было выхода. Все оставалось внутри.

И самое ужасное было то, что он теперь не чувствовал ее. Сам же просил Элкмара закрыть долину куполом, чтобы не слышать, не знать, что она испытывает, что говорит. Потому что связь стала пыткой. А теперь мог думать только об одном — когда он ее увидит.

Взять ее за плечи и заставить смотреть ему в глаза. Встряхнуть и спросить:

— Что ты такое? Что ты делаешь со мной?

А потом просто утонуть в ней, раствориться, сгореть наконец до тла.

Три дня он выдержал. Три дня.

* * *

Нет, столько свободного времени для нашего человека — это реально много.

Снежана привыкла работать как заведенная, а тут — на тебе, день абсолютного отдыха, второй, третий. И ничего не надо делать, девушки держали ее на всем готовом, правда, из домика не выпускали.

Они притащили сюда деревянную бадью, чтобы было в чем мыться. Даже постель свою притащили и спали по обе стороны от нее на полу. Рейли слева, Тефи справа.

Снежана была бпагодарна девчушкам, что просветили ее, что к чему, а то бы вляпалась по самое не хочу. Просто это их вечное «неприлично» и «нельзя» вымораживало. Хотя, конечно, при таком отношение к женской физиологии, становилось понятно, почему у них женщины живут в помещениях без окон. А гаремы самое охраняемое место в мире.

Элкмар эти дни вообще признаков жизни не подавал, его домик как будто вымер.

Однако он был на месте. По вечерам Снежана, прогуливаясь на своей террасе, видела на земле отблеск света от окна.

С ней неожиданно произошло то, чего она от себя не ожидала — Снежана стала скучать без этих назойливых мужиков в первый же день. Вроде метлой поганой гнать была готова, а вот сейчас их рядом не было, и ей становилось тоскливо, особенно по вечерам, когда девчонки усаживались у светильника и начинали рассказывать байки.

А ее уносило в воспоминания. Снежана почти не видела в них свою прежнюю жизнь, все каким-то серым пятном теперь воспринималось, а приграничные земли почему-то так ярко. И Раад. Он появлялся перед глазами чаще всех. Наверное, потому что ненавидел ее, все время рычал и издевался. И все же всегда первым оказывался рядом, когда ей что-то грозило или было плохо.

Но ведь это просто, потому что у него сильно развито чувство долга, ответственность. И честность. Она не могла этого не признать. Странно, что такие качества сочетались в нем с отвратительным характером. Достаточно было вспомнить его огненную вспыльчивость и злой язвительный язык, Снежана поежилась.

Дура бы она была, если к нему какие-то чувства питала. Просто дура.

И сны ей снились странные, ни понять, ни рассказать. Тревожные такие, как будто надвигается что-то большое, темное. Бродит рядом, а у нее то глаза завязаны, то это что-то под личиной, и не разобрать. И только когда оно подходит совсем близко, вырывается пламя. Но что происходит дальше — ей не видно. Все всегда обрывалось в этой точке.

Сны угнетали ее и мучили, подсознательно заставляя искать разгадку. Ей казалось, если сумеет разгадать сон, поймет, как остановить это надвигающуюся на них опасность.

* * *

Вечером третьего дня карантин, к которому Снежана уже почти привыкла, неожиданно закончился вместе с ее физиологией. Обычно у нее могло быть по-разному, не так четко, а тут все почти прямо на глазах.

— Все, госпожа, теперь можно выходить, — сообщили девчонки.

Она даже не поверила сначала. Но когда они, щебеча что-то свое, стали собирать свои постели со словами:

— Ну вот, теперь снова сможешь спать свободно!

Даже не знала, радоваться, или как. Наверное, радоваться. Все-таки домик теперь был снова полностью в ее распоряжении, и даже можно было выходить уже не только на террасу, но и даже вниз.

Когда совсем стемнело, она спустилась вниз и пошла к водопаду, во-первых, ей порядком надоело мыться в бадье, а во-вторых… Завтра снова начнутся посещения, и это будет как бы уже другая жизнь. А ей хотелось еще немного побыть в этой.

* * *

В отдалении стоял мужчина и смотрел на женщину у водопада. Он в ней не ошибся.

Она смогла сдвинуть чаши весов судьбы.

Зеркало истины никогда не лжет.

Но пусть белый змей Шаум гадает по зеркалу истины и произносит пророчества.

Элкмар просто знал. Потому что он сделал ради этого ВСЕ.

Долгие, долгие годы подготовки. Тайный сговор с врагом. Много сил, потраченных на то, чтобы вырастить лучшего из лучших. А потом найти женщину, способную разжечь до предела его внутренний огонь. И спровоцировать взрыв.

Ему нужно было много огня. Очень много. Жертва должна быть достойной, чтобы откупить то, ради чего Элкмар затеял все это когда-то.

Момент настал.

Еще несколько минут ожидания, а потом он одним махом сорвал с долины защитный купол.

* * *

Синие цветы в темноте, запах такой, что кружится голова, журчание воды. И никого, ни одной души, тихо, все спят Снежана быстро стянула с себя верхнюю одежду. осталась в одной рубашке, все-таки совсем оголяться не решилась. И влезла в купель.

А вода теплая, кристально чистая. Она несколько раз присела в воду, окунаясь почти по грудь. Полила на плечи пригоршнями, а потом замерла с закрытыми глазами, вслушиваясь, как бежит вода, стекая в купель и дальше, по порожкам вниз.

И вдруг так явственно посреди всего этого:

— Кап-кап. Кап-кап.