Читать книгу "Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон"

В другом деле, показательном для судопроизводства в отношении несовершеннолетних, Джордж Стинни, четырнадцатилетний чернокожий, был казнен штатом Северная Каролина 16 июня 1944 года. Тремя месяцами ранее две белые девочки, жившие в Алколу, небольшом фабричном городке, где границу компактного проживания разных рас отмечали железнодорожные пути, пошли собирать цветы. Домой они так и не вернулись. Толпы людей вышли на поиски. Юный Джордж и его братья присоединились к одной из поисковых партий. В какой-то момент Джордж сказал одному из белых членов своего отряда, что они с сестрой видели этих девочек в начале дня. Девочки подошли к нему, когда он играл с сестрой у своего дома, и спросили, где им поискать цветы.

На следующий день тела девочек нашли в неглубокой канаве. Джорджа сразу же арестовали за убийство, поскольку он признал, что видел девочек перед их исчезновением, и оказался последним человеком, видевшим их живыми. Его подвергли многочасовому допросу без присутствия родителей и адвоката. Вполне понятный общественный гнев, вызванный смертью девочек, привел к взрыву, когда прошел слух о том, что за убийство арестован чернокожий. Шериф утверждал, что Джордж сознался в убийствах, хотя не представил ни собственноручных письменных, ни подписанных подозреваемым показаний. Отца Джорджа уволили с работы; его семье под угрозой суда Линча было велено покинуть город. Опасаясь за свои жизни, родители Джорджа вместе с остальными детьми бежали под покровом ночи, оставив Джорджа в тюрьме без всякой родственной поддержки. Через считаные часы после объявления{78} о якобы полученном признании возле здания суда в Алколу собралась толпа линчевателей, но четырнадцатилетнего подростка уже перевели в тюрьму в Чарльстоне.

Месяцем позже состоялось заседание суда. Обвиняемый в убийстве первой степени Джордж предстал один-одинешенек перед толпой, в которой, по приблизительным оценкам, находилось полторы тысячи белых, набившихся битком в зал суда и окруживших здание. Ни один афроамериканец в зал суда допущен не был. Белый адвокат Джорджа, назначенный судом, юрист-налоговик с политическими амбициями, не вызвал ни одного свидетеля. Единственным доказательством обвинения послужили слова шерифа, касающиеся якобы совершенного Джорджем признания своей вины. Судебное слушание заняло всего пару часов. Целиком «белое» жюри совещалось десять минут, после чего признало Джорджа виновным в изнасиловании и убийстве. Судья Столл проворно приговорил четырнадцатилетнего подростка к смерти. Адвокат Джорджа заявил, что не станет подавать на апелляцию, поскольку у родственников подсудимого нет денег, чтобы за это заплатить.

К концу 1980-х и началу 1990-х политика страха и гнева, захлестнувшая страну и ставшая топливом для массового тюремного заключения, обратила свое внимание на детей.

Несмотря на призывы NAACP{79} и афроамериканских проповедников, просивших заменить смертный приговор пожизненным заключением, губернатор Олин Джонстон отказался вмешиваться, и Джорджа перевели в Колумбию, чтобы казнить на электрическом стуле Южной Каролины. Маленький даже для своего возраста, ростом 160 см, весом меньше 50 кг, Стинни подошел к электрическому стулу с Библией в руке. Ему пришлось положить ее на сиденье и сесть сверху, когда служащие тюрьмы не сумели закрепить электроды на его щуплом теле. Один в камере смерти, окруженный людьми, среди которых не было его родственников и не было ни единого цветного, перепуганный ребенок сел на громадный электрический стул. Он лихорадочно обшаривал взглядом комнату в поисках кого-нибудь, кто мог бы ему помочь, но видел только тюремщиков, полицейских и репортеров. Маска-капюшон, шитая на взрослого, соскользнула с лица Джорджа после первого разряда электрического тока, сотрясшего его тело. Свидетели казни{80} увидели его «широко раскрытые, полные слез глаза и струйку слюны, текущую изо рта». Через 81 день после того, как две девочки спросили его о цветах, Джордж Стинни был объявлен мертвым. Много лет спустя пошли слухи, будто белый мужчина из уважаемого семейства признался на смертном одре, что убил этих девочек. Недавно были приложены усилия{81} по реабилитации имени Джорджа Стинни.

Эта казнь была актом чудовищным и душераздирающим, но она отражала скорее расовую политику Юга, чем обычный способ обращения с детьми, обвиняемыми в преступлениях. Это пример того, как политика и нормы, некогда направленные исключительно на подчинение и наказание чернокожего населения, просочились в нашу общую систему уголовной юстиции. К концу 1980-х и началу 1990-х политика страха и гнева, захлестнувшая страну и ставшая топливом для массового тюремного заключения, обратила свое внимание на детей.

Влиятельные криминологи предсказывали{82} грядущую волну «сверххищников», с которой система ювенальной юстиции может не справиться. Порой откровенно фокусируясь{83} на чернокожих или смуглокожих детях, теоретики высказывали предположение, будто Америку вскоре одолеет «молодняк из начальной школы, берущий с собой пистолеты вместо школьных обедов» и «не имеющий совершенно никакого уважения к человеческой жизни». Паника из-за неминуемой волны преступности{84}, которой ждали от «радикально импульсивных, жестоко безжалостных» детей, привела к тому, что едва ли не каждый штат принял закон, увеличивавший число случаев, в которых дети подвергались уголовному преследованию как совершеннолетние. Многие штаты снизили или вообще отменили нижнюю планку возрастных ограничений для уголовного преследования малолетних как взрослых, в результате чего дети даже в возрасте восьми лет подлежали уголовному преследованию и тюремному заключению как совершеннолетние.