Читать книгу "1917: Трон Империи - Владимир Марков-Бабкин"

– Третье. Мы все должны понимать, что у нас аграрная страна и огромная масса крестьян недовольна сложившимся положением. Закрывая глаза на проблемы в деревне, мы даем врагам государства возможность заниматься подстрекательством к бунту и к началу гражданской войны. Если власть и общество не найдут взаимопонимания по аграрному вопросу, то государство ждет катастрофа, гибель миллионов в гражданской войне, поголовное разорение и всеобщий голод. Долг помазанника Божьего – принять на себя ответственность и провести земельную реформу в России во имя спасения народа, во имя предотвращения смуты, во имя всеобщего устройства в державе нашей. И я, государь император Всероссийский, объявляю о созыве Съезда аграриев и о начале земельной реформы в России. С этого момента начинается обширная и кропотливая работа по справедливому устройству в сельском хозяйстве.

Вновь небольшая пауза. Вот теперь пора главное.

– Наверняка есть еще множество проблем в России и множество вопросов у каждого из моих подданных. Уверен, что их можно решить, но решить их мы сможем только сообща. Наша цель – освобождение народа от гнета и бедности. Наша цель – построение воистину народной империи, где служение обществу будет наивысшей честью. Вместе мы победим!

Делаю знак Суворину. Тот тут же подключился к процессу.

– Господа журналисты, его императорское величество закончил оглашать свое высочайшее послание подданным Российской империи. Теперь, если у прессы есть вопросы, вы можете задать по одному вопросу любому лицу, присутствующему в президиуме. Желающие задать вопрос поднимают руку и после моего разрешения встают, представляются сами, называют издание, которое они представляют, называют того, к кому обращен вопрос, и лишь после этого всего задают свой вопрос. Прошу вас, господа!

Сразу же вырос лес рук в передних рядах зала. Суворин сделал знак.

– Генерал Звонников, газета «Русский инвалид». Вопрос к его императорскому величеству.

Глава РОСТА кивнул.

– Ваше императорское величество! Будут ли каким-то образом отмечены те из героев войны, которые не только участвовали в боях, но и получили увечья на войне? Их судьба волнует военную общественность.

Ну, в том, что Суворин первое слово дал главному редактору официальной газеты военного ведомства, удивительного ничего нет. Тем более что генерал Звонников ко всему прочему еще и начальник Военно-юридической академии. Что ж, глава РОСТА хлеб свой кушает не зря. Тема действительно важная. Каждый на фронте хочет знать, что будет, если, не дай бог, что случится с ним.

– Алексей Иванович, я благодарю вас за вопрос. Это действительно очень важный вопрос, ведь в любом случае нужно помочь и отблагодарить военных инвалидов за их героизм и за то, что, защищая Отчизну, они лишились здоровья. Тем более что зачастую инвалиды являются единственными кормильцами в семье. Поэтому справедливым будет, если те общины и те артели, на попечении которых оказались или окажутся инвалиды войны и их семьи, будут получать льготы по уплате налогов. Ну, а сами инвалиды, помимо государственной пенсии, будут в первоочередных списках на получение необходимого для хозяйства из выплачиваемой врагами России контрибуции. Это будет справедливо.

Суворин делает знак следующему вопрошающему. Встал мощный дядька с усами и степенно представился:

– Гиляровский, «Журнал спорта», вопрос его императорскому величеству.

Суворин кивнул, и тот продолжил не менее степенно:

– Ваше императорское величество! Если мне будет позволено, я хотел бы спросить вот что: в своей речи вы много времени уделили крестьянству и земельному вопросу. Но Петроград – рабочий город, да и в России рабочих великое множество. Простите мою дерзость, но неужели про них забыли? Или рабочим нечего ждать от новой власти?

Я усмехнулся. Вот же ж жук. Надо его брать в оборот, а то нагородит не пойми чего. Революции-то не случилось, куда он свою неуемную энергию и свою вредность девать будет? Но вопрос задан, и отвечать на него нужно.

– Владимир Алексеевич, я рад, что вы не забываете о рабочих – читателях вашего журнала. – В зале удивленно зашептались, мол, откуда император знает Гиляровского? Я же продолжал: – Это прекрасно, когда рабочие уделяют внимание спорту и чтению. Но вы ведь спросили не об этом, верно?

Гиляровский кивнул. Нет, выбить его с колеи не удастся даже императору. РОСТА прямо плачет по нем. Нужно обратить внимание Суворина.

– Правительство господина Нечволодова уже готовит «Кодекс законов о труде», где будут описаны права и обязанности рабочих. Отмечу лишь некоторые права, указанные в этом своде законов, которые будут приняты в течение ближайшего времени. Среди прав рабочих будет их право на оплачиваемый ежегодный отпуск, право на восьмичасовой рабочий день, право на медицинскую страховку и прочее. Кодекс планируется ввести в действие с 1 января 1919 года, но еще до наступления этого дня отдельные положения будут вводиться постепенно. Так, несмотря на войну, планируется поэтапное сокращение продолжительности рабочего дня с тем, чтобы к 1 января 1919 года он составлял не более восьми часов в день без снижения суммы заработной платы.

Новый вопрошающий.

– Михаил Меньшиков, газета «Новое время». Вопрос, если позволит его императорское величество, к великому князю Николаю Александровичу.

Суворин глянул на меня вопросительно. Я кивнул. Ай да Суворин, ай да сукин сын. А Николай за моей спиной явно напрягся.

– Ваше императорское высочество! – обратился к нему Меньшиков. – Всю сегодняшнюю ночь и почти весь сегодняшний день по столице гуляли слухи о том, что вы, ваше императорское высочество, заявили о том, что были вынуждены подписать отречение за себя и за цесаревича Алексея под давлением и вы уступили силе. Также была информация, что сегодняшний мятеж имел целью вернуть престол великому князю Алексею Николаевичу. Теперь же мы видим вас рядом с вашим царственным братом. Как вы прокомментируете имевшие место слухи? Спасибо.

Николай несколько мгновений просидел в каком-то оцепенении, но затем, словно очнувшись, заговорил.

– Я хочу сделать официальное заявление. Я отрекся от престола Всероссийского за себя и за своего сына Алексея в пользу моего брата Михаила совершенно добровольно, ясно осознавая свои действия и не подвергаясь никакому давлению. Царствование моего брата, вне всякого сомнения, законно и не может быть оспорено никем. Я принес его императорскому величеству Михаилу Александровичу присягу как моему государю и клятву, как главе императорского дома. Считаю вопрос исчерпанным, а возвращение к нему в любом виде провокационным и изменническим.

Ведущий пресс-конференции уже передал слово дальше.

– Сергей Есенин, «Биржевые ведомости». Вопрос к его императорскому величеству. В Петрограде ходят слухи о том, что попытка переворота была организована английской разведкой. Так ли это? И правда ли, что за участие в заговоре арестован великий князь Кирилл Владимирович?

Вот пронырливый наглец. Задал-таки два вопроса вместо одного. И что он тут делает? Как его служба в санитарном поезде имени Александры Федоровны, дай ей бог здоровья всяческого? Стихов, поди, ей уже не читает?