Читать книгу "Доллар всемогущий - Даршини Дэвид"

В большинстве случаев валютные сделки на финансовых рынках совершаются из эмоциональных соображений. Спросите трейдера, из-за чего произошло последнее колебание курса, и он пробормочет что-то вроде: «Арабы покупают» или «Япония продает». В этом деле все решают мнения и слухи. Направление и скорость сделки может измениться за секунду в зависимости от того, что рынок подумает о перспективах роста какой-либо страны, ее процентных ставках или даже политической стабильности. Каждое слово представителей центрального банка, каждая крупица экономических данных имеет значение. Примером может служить обвал российского рубля в 2014 году.

Старая поговорка гласит, что покупки держатся на сплетнях, а продажи – на фактах. Главное умение на финансовом рынке – раньше всех почувствовать, куда дует ветер. Валютные рынки зависят от эмоций в той же степени, что и от фактов. Как и ценные бумаги, валюты торгуются не в самой надежной среде. Трейдеры никогда не располагают полнотой экономической картины и действуют, исходя из обрывочных данных. Когда трейдер покупает доллар, фунт или евро, он не может знать наверняка, что именно купил и насколько справедливую цену заплатил.

Все это может показаться слишком сложным и рискованным, а ведь мы пока что говорили лишь о базовых инвестициях. На самом деле рыночное предложение куда шире. Те инвесторы, которым хочется приключений, отправляются на рынок деривативов.

Под термином «деривативы» скрывается несколько видов финансовых продуктов. Общее у них одно: их ценность формируется как производное от чего-то другого. В финансовом мире их можно сравнить с пончиками, которые выглядят аппетитно, но не имеют реальной питательной ценности. Деривативы – это инструменты, которые были разработаны, чтобы инвесторы имели возможность делать деньги из денег. Но, в отличие от акций, они не представляют собой фактического капиталовложения. По сути, деривативы – это всего лишь обещания. А обещания бывают пустыми.

Возьмем, к примеру, опционы. Опцион представляет собой право на покупку (или продажу, но мы пока что остановимся на первом варианте) акций, облигаций, товаров или иностранных валют в определенный день и по определенной цене. При этом вы не обязаны их покупать. Этим опционы отличаются от фьючерсных контрактов (они часто используются в торговле нефтью), согласно которым покупатель обязуется уплатить согласованную сторонами цену в установленный срок, и риски существуют для обеих сторон. Покупатели и продавцы опционов, по сути, просто пытаются угадать, в каком направлении будет двигаться рынок.

Изначально деривативы были созданы, чтобы снизить уровень торгового риска, и представляли собой своего рода страховые полисы. Предположим, у нас есть опцион на покупку через три месяца нескольких баррелей нефти по цене $80 за баррель. Если продать такой опцион за $20, покупатель окажется защищен от того, что цены на нефть взлетят на $20, а продавец получит гарантированные $20 даже в случае обвала рынка. Инвесторы делают многочисленные ставки такого рода на разные ситуации и финансовые продукты, чтобы распределить (хеджировать) свои риски. Это умение превратилось в точную и очень прибыльную науку и привело к стремительному росту хеджевых фондов. Их менеджеры используют сложные уравнения и стратегии, чтобы выжать из каждой сделки все деньги до последнего цента. Их интересует только прибыль, а не приобретенные активы, и в поисках денег они тщательно изучают новости рынков и компаний. Это опытные игроки, получающие огромные барыши.

Деривативы должны были снизить рыночные риски, но во многих случаях они используются для спекуляций, в результате которых риски возрастают. Прямые опционы и деривативы уже не кажутся достаточно увлекательными для игроков большого финансового казино – хеджевых фондов, банков и их клиентов, жаждущих приключений. Начало 2000-х годов было временем экспериментов, когда появились и другие типы деривативов. Чтобы создать новые финансовые инструменты, требуется фантазия. Пускай это всего лишь уравнения и цифры на экране компьютера, они имеют огромное влияние на реальный мир.

В начале нашего века среди банков были популярны два типа деривативов – ОДО (обеспеченные долговые обязательства) и КДС (кредитно-дефолтные свопы). При этом они никак не регулировались законодательно, что оказалось большой ошибкой. Именно они стали отравленными пилюлями, подорвавшими финансовую систему США. Их основанием были доллары, но принадлежали эти доллары не немецкому пенсионному фонду, не компании – производителю оружия и не нефтяной корпорации. Это были деньги домовладельцев со всей Америки – вернее, деньги, которых у них не было.

* * *

Город Орландо в штате Флорида находится в 4000 милях от Лондона. Местный мягкий климат привлекает множество народу, включая Полу Миллер, кузину Лорен – уже знакомой нам покупательницы из Walmart. В 2002 году Пола переехала в «солнечный штат», но вскоре здесь повеяло холодом. Как и многих других американцев, Полу привлекли низкие процентные ставки во Флориде и местное налоговое законодательство, по которому она могла получить ипотеку, даже не имея работы или другого источника регулярных доходов. Кредитные организации не проводили никаких проверок.

Почему деньги были настолько дешевыми, а достать их было так просто? Здесь на сцену выходит «Маэстро» Алан Гринспен, тогдашний глава Федеральной резервной системы (Центрального банка США, он же ФРС). В 2001 году американская экономика переживала период нестабильности, а спрос на зарубежных рынках испытывал колебания из-за кризиса в Азии. Затем произошел теракт 11 сентября. Рынки обвалились, и возникли опасения, что они могут утащить за собой всю экономику. Федеральный резерв стремительно урезал базовые ставки межбанковского кредитования. В начале года один банк мог взять у другого кредит под 6 %, а в конце они превратились в 1,75 %. Опасения росли, ставки продолжали снижаться, и кредиты становились все более доступными. Потребительские расходы, которые считаются основой экономики, стремительно взлетели на этом кредитном топливе. Ставки снова подняли лишь в 2004 году, но было уже поздно. Может быть, Маэстро просто проявил невнимательность, слишком расслабился и не заметил рисков, связанных с дешевым кредитованием? Как мы увидим дальше, это вполне вероятное объяснение. В тени финансовой системы все это время рыскали чудовища, приходящие с каждым финансовым кризисом: кредиторы, которые позволили Поле осуществить свои планы, воспользовавшись недостатками регулирования системы и активным стимулированием к приобретению жилья со стороны государства.

Купив собственный дом, Пола осуществила свою американскую мечту. Она не просто владела домом – его цена росла, а значит, Пола чувствовала себя богаче и легче тратила деньги. Маэстро стал ее феей-крестной.

Кредиторы тоже были счастливы. Они могли выдавать займы даже некредитоспособным клиентам, уверенным, что впереди у них белая полоса. Чтобы получать деньги с таких людей, был создан новый механизм. Ипотечные кредиты (обязательства, принадлежащие банку) объединялись с ипотеками из других штатов в единый финансовый инструмент – так называемую «ипотечную ценную бумагу» (ИЦП). Такие бумаги продавались инвесторам, которые оказывались «владельцами» долга. Точно так же Китай владеет долгом США, приобретая американские государственные облигации. Долги объединялись в один инструмент, потому что банки считали это эффективным способом распределения рисков. В одну ИЦП включали разные типы клиентов из разных штатов с разными жилищными требованиями. Даже если в группе заемщиков присутствовали сомнительные клиенты банка с нестабильным доходом, вероятность того, что все они потеряют работу, была гораздо ниже вероятности банкротства одного человека.