Читать книгу "Русское экономическое чудо: что пошло не так? - Сергей Алексашенко"

В составе нового российского правительства очевидно отсутствуют “идеологи”, то есть люди, которые могли бы предлагать те или иные реформы (пусть даже в узких “технократических” рамках, когда трогать политические вопросы запрещается), не говоря уже о том, что там нет людей, готовых спорить с президентом, настаивая на своей правоте.

Алексей Кудрин, пропагандировавший реформы на протяжении последней пары лет, обменял реформаторские порывы на очень даже приличный кабинет в здании на Зубовском бульваре. Правительство отказалось от разработки какой-либо программы, заявив, что главной целью является выполнение майского указа президента, который, вообще-то, не требует проведения реформ. В такой ситуации я просто не понимаю, кто, когда и почему может в ближайшее время инициировать реформы в России. Независимо от того, какими будут цены на нефть.

Экономика устойчиво слаборастущая

2017/2018

У российской экономики большой запас политической прочности. Даже после существенного падения доходов за время последнего кризиса россияне живут сегодня лучше, чем 10 лет назад. Экономика следующего цикла будет слаборастущей, но устойчивой. Владимир Путин не изменит авторитарным и антизападным принципам, на которые опирался в предыдущие 18 лет, а значит, не пойдет на глубокие реформы. Технократические реформы, напротив, весьма вероятны, но их эффективность будет крайне низкой. Умеренное смягчение денежной политики могло бы подстегнуть рост, но не будет поддержано экономическими властями. Наибольший риск – серьезная рецессия в мировой экономике, но этот сценарий, как и сценарий существенного ужесточения санкций, выглядит маловероятным.

Тренды и сценарии

После 18 марта нас неизбежно ожидает новый облик президента Путина, однако в действительности в его политике вряд ли случатся перемены, которые развернут ее на 180 градусов. Владимир Путин отличается устойчивостью взглядов, принципов и ценностей. И чтобы заняться прогнозами, мы должны вычленить те тренды, которые определяли развитие России в течение 18 путинских лет. Для меня такими трендами являются:

– нарастание военно-политического противостояния с западным миром, приведшее к тому, что Россия, по сути, стала страной-изгоем, которую соседи воспринимают как угрозу;

– последовательное усиление авторитарности режима и консолидация всей власти в руках узкого круга людей, которые решают, кто будет членом парламента, а кто – губернатором, сколько денег достанется тому или иному региону и на что эти деньги можно потратить;

– повышение роли силовых методов в российской политике и окончательное присвоение “тайной полицией” – ФСБ – роли “первой скрипки” в этом;

– ограничение базовых конституционных прав и свобод граждан, включая право избирать и быть избранным, право на свободу слова, собраний и уличных митингов;

– последовательное разрушение системы защиты прав собственности, что привело к нежеланию российского бизнеса инвестировать в развитие страны.

Базовый прогноз состоит в том, что все эти тренды продолжат оказывать свое разрушительное воздействие. Вместе с тем, к 2024 году Владимир Путин должен будет ответить на вопрос: а что, вернее кто, дальше? Я вижу четыре базовых сценария.

Первый: сохранение Владимира Путина в качестве того единственного человека, который принимает все ключевые решения. Второй: превращение его в российского Дэн Сяопина, который, осознав нежизнеспособность политической модели, организует настоящий круглый стол с участием представителей всех политических и общественных сил, на котором будут выработаны контуры будущей системы и правила переходного периода, что позволит России войти в новую политическую эпоху в 2024 году.

Третий и четвертый варианты подразумевают, что Путин последует примеру Бориса Ельцина и выберет своего преемника. Разница между этими сценариями состоит в личности этого преемника: в третьем варианте мы подразумеваем более либерального политика, условного “Медведева”, в четвертом – более консервативного, условного “Рогозина”.

Ключевым вопросом станет способность этого наследника удержать в руках власть. Ни “Медведеву”, ни “Рогозину” не удастся сохранить существующую систему в неизменном виде. Это будет нарушать сложившееся равновесие и приведет к ущемлению интересов влиятельных групп, которые начнут борьбу за сохранение своих позиций. С другой стороны, непонятно, каким образом “Медведев” или “Рогозин” выстроят свои отношения с ФСБ и смогут ли как минимум договориться о невмешательстве тайной полиции в политическую жизнь страны.

Факторы устойчивости

Пока нет оснований считать, что экономическая ситуация в России настолько плоха, что недовольство населения сможет стать двигателем политических изменений.

Даже после 10 %-ного падения уровня потребления в 2014–2016 годах россияне живут материально гораздо лучше, чем 10 лет назад. Кроме того, население России гораздо более терпеливо, чем многим думается. Будучи пропитанными пропагандой, они верят, что России угрожает треклятый Запад, и готовы ради этого терпеть. Тем более что ничего катастрофического не происходит: предприятия не закрываются, бюджетная сфера (образование, медицина) продолжает работать, транспорт продолжает ходить.

Худо-бедно экономика будет расти на 1–2 % в год, что (в среднесрочной перспективе) будет генерировать слабый приток новых бюджетных доходов и позволит затыкать наиболее узкие места. Жесткое бюджетное правило позволит в этом году Минфину удвоить свои ликвидные резервы, доведя их до 100 млрд долл., что является хорошей “подушкой безопасности”. Экономика будет слаборастущей, но устойчивой.

Угрозы

Главная угроза – резкий спад в мировой экономике и падение физического спроса на сырье, но этот сценарий является маловероятным. Даже циклический спад в США и Европе не приведет к спаду всей мировой экономики: эти спады, как правило, являются короткими и неглубокими, а основными двигателями роста сегодня являются Китай, Индия и Африка.

В целом, можно назвать три потенциальных внешних шока, которые могут сильно дестабилизировать ситуацию в российской экономике: 1) финансовые потрясения в Китае, банковская система которого перегружена плохими активами, но пытается поддерживать рост экономики высокой кредитной активностью; 2) резкое снижение цен на нефть; 3) резкое ужесточение экономических санкций.

Но тут нужно сделать оговорку, что при падении цен на нефть в 2014–2015 годах эластичность курса рубля оказалась настолько велика, что рублевые доходы бюджета уменьшились несильно. После перехода к плавающему курсу рубля экономика стала гораздо более гибкой, она быстрее и с меньшими потерями находит новое равновесие, пусть и ценой падения доходов населения и инвестиций.

Развилки экономической политики

Неординарным шагом со стороны Путина стал бы резкий поворот в сторону независимого суда, верховенства права. Все это может войти в сценарий, в котором Путин уходит с первых ролей, превращаясь в “мудрого Дэн Сяопина”, но его вероятность я оцениваю невысоко.