Читать книгу "Ад под ключ - Наталья Андреева"

Теперь-то Алексей понял, о чем говорил Леня, и вновь повернулся к нему:

— Дым! Это же убийство! Публичное убийство! Надо это остановить! Дым!

Леня молчал. Алексей увидел, как окаменело его лицо. «Падай же! Падай!» — мысленно взмолился он, глядя, как Кирей, упрямо мотая головой, в который уже раз поднимается на ноги.

И тут Сажин с разворота, мощно, словно натешившись и решив поставить жирную победную точку, ударил Кирея правой ногой в голову и, пока тот падал, добавил еще два убийственных прямых, тоже в незащищенную больше перчатками голову. У Алексея возникло чувство, будто он слышит хруст костей. На этот раз Кирей уже не встал. Он лежал в центре ринга неподвижно, как покойник, а в зале теперь стояла мертвая тишина. Алексей не уловил момента, когда зал затих. В каком именно раунде прекратились вой и свист, которыми зрители приветствуют эффектные удары. Когда этот огромный зал стал похож на морг, с его убийственной ледяной тишиной и запахом формалина. Когда у Сажина появилось это выражение лица: словно он прозектор, вскрывающий трупы.

Это был настоящий ад. Ад под ключ. Сажин стоял на ринге, опустив перчатки, и, словно пытаясь наконец осмыслить происходящее, смотрел на лежащего у его ног окровавленного человека. Никто не трогался с места. И первым прервал молчание Сажин.

— Что застыли? — бросил он секундантам. — «Скорую» вызывайте!

Те наконец очнулись. Рефери, отводя глаза, поднял вверх руку президента, Кирея суетливо понесли с ринга, потом зачем-то положили на пол, снова подняли, понесли.

— Вроде жив еще. Дышит, — с надрывом сказал кто-то.

Сажин тоже сошел с ринга и протянул Грише, своему водителю, руки в перчатках, коротко бросив:

— Сними.

Людская стена вокруг ринга будто ожила, все попятились назад, оставляя Сажина одного в ярко освещенном круге. Алексей, почти уже спустившись вниз, уперся в людские спины.

— Да, хорош Акела, — негромко сказал кто-то из зрителей.

— Показал, ху из ху.

— Сделал мужика инвалидом. Если Кирей, конечно, выживет. Хотя Сажа мог бы пораньше остановиться…

— Заткнись… А то и тебя…

— А я что? Я ничего. Я, кстати, на Акелу ставил.

— Значит, зачтется.

— Давай отсюда линять. Где «Скорая», там и менты.

— Отмажется. Бой был по правилам.

Спины раздвинулись. Алексей увидел, как водитель Гриша накинул на плечи Сажина халат и уважительно промокнул президентский лоб полотенцем. Вокруг стояла почтительная тишина. Сажин посмотрел в толпу и кивнул кому-то из своих знакомых:

— Завтра заедешь ко мне в офис.

— Слушаюсь, Дмитрий Александрович. Все порешаем, как скажете.

Сажин усмехнулся и направился к выходу. Толпа почтительно расступалась, провожая его в раздевалку гробовым молчанием. С победой никто почему-то так и не поздравил.

Алексей, не в силах справиться с тошнотой, посмотрел на запятнанный кровью ринг и стал спускаться туда, к уходящему в раздевалку Сажину. Справа кто-то возбужденно обсуждал последний раунд-кик Акелы. Технично, мол, и мощно. Знает толк в ударах ногами.

«У этих, видимо, ставка сыграла», — печально подумал он.

— Леха, не надо к нему сейчас, — сказал ему в спину Дым. Оказывается, он спускался следом.

Алексей остановился и повернулся к Лене:

— Не надо, говоришь?

— Я догадываюсь, что ты хочешь ему сказать. Не надо.

— А то он и меня, да? Ногой в голову, потом добавит парочку прямых, тоже в голову. Я не Кирей, меня даже до больницы не довезут. Здесь скончаюсь.

— Леша… — Дым положил руку ему на плечо. — Поедем домой.

— Я его не боюсь! — дернулся он.

— Батя сорвался. Бывает. У него тоже нервы.

— У Сажина нервы? — он чуть было не рассмеялся. — Шутишь!

— Он не мог по-другому, понял? — тихо сказал Дым.

— Ты хоть знаешь, что будет дальше? Это же война! Бойцы Кирея Сажину этот позор не простят.

— Не посмеют. Ты же слышал: завтра все порешаем.

— Во дурак, — не удержался Алексей. — Дым, ты вообще в теме? Откуда тебе знать, что на уме у блатных? Какими понятиями они живут, что прощают, а что нет? Впрочем, ты прав. Сегодня говорить об этом бессмысленно. Что сделано, то сделано. Сажин после боя еще не остыл. А после такого боя в себя приходят долго. Поехали по домам. Алиса небось обрадуется. Ты ей тоже сказал, что вернешься к утру?

— Я ей в WhatsApp написал, — невозмутимо ответил Леня.

— Утро вечера дряннее, — невольно вздохнул он. — Теперь у нас в «БуЗе» так. Да, непросто будет.

Он был готов к худшему и не ошибся. Камень, сорвавшийся в вершины горы, и впрямь потянул за собой лавину.

…Сажин хотел сказать Грише, чтобы в раздевалку никого не пускал, но потом вдруг понял: никто и так не зайдет. Даже с победой не поздравили, бздуны. А чего они, собственно, ждали? Что высокие стороны договорятся? Власть не яблоко, пополам ее делить, она ножом не режется. Каждый хочет съесть сей сладкий фрукт в одиночку.

Он редко выходил из себя, да почти никогда, холодная голова — залог победы, но сегодня вдруг сорвался. Когда в третьем раунде они вошли в клинч и Кирей подло подставил колено в расчете травмировать рабочую Сажинскую правую, его затопила ярость. В начале, когда он только начал тренироваться, у него обе руки были одинаково сильны. Тренер предложил поставить удар левой — левша, мол, всегда неудобный противник. Левши имеют преимущество.

— Я буду бить правой, — твердо ответил он на это заманчивое предложение.

Бой должен быть по правилам. А тот, кто эти правила нарушает, должен быть наказан. Даша не раз пеняла Сажину за его максимализм.

— Всех не исправишь, Дима. И потом: представь, что было бы с нами, если бы все были такие, как ты. Прощай людям их слабости, ты ведь сильный. Будь великодушным.

Даша…

Он посмотрел в зеркало и увидел себя сидящим почему-то на столе, в неудобной позе, в накинутом на плечи халате. Тело было липким от пота, на груди запеклась кровь. Видимо, когда Кирей падал, то в последнем отчаянном броске боднул истязателя окровавленной головой. В горячке боя Сажин этого не почувствовал. Он все еще был там, на ринге, а теперь вдруг подумал: «Для чего я это делаю? Для кого? Деньги? Власть? Доказать всем, что ты самый крутой? Ну, доказал. А все равно чего-то не хватает».

Мужчину-победителя должна оценить женщина. Иначе вкус у победы не тот. И он потянулся к телефону. Он хотел позвонить именно жене, потому что другие женщины были в его жизни случайными. Он их никогда не ценил и докладывать о своей сегодняшней победе никому из них не собирался. Хотя победа была безоговорочной и эффектной. Женщинам такое должно нравиться, они гораздо кровожаднее мужчин, вопреки общепринятому мнению о женской слабости.