Читать книгу "Спаситель и сын. Сезон 3 - Мари-Од Мюрай"

– Возьмем в библиотеке книжку про Иисуса, – уклончиво сказал он.

Но Лазарь все допытывался.

– Почему они так сделали? – осуждающе спросил он. – За что его убили?

– А за что убили моего приятеля Жиля, случайно не знаешь? – вмешался Габен.

Лазарь сообразил, что своими вопросами только всех смущает и огорчает, и завел речь о другом: что будет на рождественском столе? Но получил от Спасителя такой же исчерпывающий ответ:

– Понятия не имею.

В этом году была очередь Нану принимать внуков на Рождество. У бесшабашной бабушки Поля с Алисой был один-единственный твердый принцип: «В праздник надо веселиться, а не возиться на кухне». Поэтому всё – от сэндвичей до рождественского торта-полена – она заказала в компании «Пикар – замороженные продукты». Тарелки картонные, бокалы пластмассовые – Нану была сторонницей пиров из одноразовой посуды. На свой рождественский фуршет она пригласила:

• экс-невестку Луизу и своих любимых внуков Алису и Поля;

• бойфренда экс-невестки Спасителя и его сыновей (родного и почти) – Лазаря с Габеном;

• своего собственного нового бойфренда Вилли, невзрачного толстяка, коротышку. Но он превосходил всех прочих мужчин на сайте знакомств тем, что умел танцевать;

• мать Луизы, старую зануду, которую Нану недолюбливала, но не оставлять же ее в одиночестве в прекрасный праздничный день;

• своего сына Жерома с новой женой Пэмпренель, парочку недотеп, ухитрившихся по оплошности произвести на свет еще одного члена семейного клана, плаксу Ахилла, которому исполнилось семь месяцев;

• дочку Аньес с мужем Франсуа-Мари и сыновьями Акселем и Эваном, семи и пяти лет, которых Нану с удовольствием заперла бы в погребе, если бы не возражали родители.

При этом Нану понятия не имела, что:

• мать Луизы не подозревает о существовании Спасителя;

• Пэмпренель проникла в дом на улице Мюрлен под видом пациентки, представившись Пенелопой Мотен[44], чтобы шпионить за Спасителем;

• Жером ревнует Луизу к Спасителю;

• Пэмпренель ревнует Жерома к Луизе.

Иначе говоря, все располагало к тому, чтобы семейное торжество закончилось кровопролитием.

25-го утром из Орлеана в Монтаржи выехали два автомобиля. В одном собирались ехать Спаситель, Лазарь и Габен, но в последнюю минуту Спаситель решил не оставлять Жово наедине с бутылкой «Ла Мони», и старого легионера усадили на заднее сиденье рядом с Лазарем.

– А что вы скажете про меня – кто я для всей вашей компании? – осведомился он.

– Дедушка Габена, – ответил Спаситель. – Ты не против, Габен?

– Класс. Звучит гораздо лучше, чем «бывший бандит».

– А ты и правда был бандитом? – заинтересовался Лазарь.

– Придержи язык! – окрысился Жово на Габена.

Второй автомобиль на десять минут позже первого отправился с улицы Гренье-а-Сель. В нем сидели Луиза в маленьком черном платье, удачно оттенявшем ее светлые волосы; Алиса, колючая, как ёж, в прямом и переносном смысле (и прическа, и настроение у нее были под стать ежу), и Поль, прижимающий к груди свой рождественский подарок – мишень для магнитных стрел в виде щита.

– А кто там будет кроме нас? – спросила Алиса, сидевшая на переднем сиденье.

– Спаситель, Лазарь, Габен, – перечислила Луиза.

– Когда я говорю «мы», то имею в виду и их тоже, – уточнила Алиса, проявляя еще совсем недавно не свойственные ей семейные чувства. – А кто еще?

– Аньес и Франсуа-Мари с детьми.

– С этой парочкой монстров! – простонал Поль.

– А папа? – спросила Алиса.

Луиза дернулась, машина опасно вильнула.

– Нет, что ты! Нану не сумасшедшая. Как можно приглашать одновременно разведенных мужа и жену! Тем более на Рождество.

– Ты точно уверена, что Нану не сумасшедшая? – спросил Поль, еще крепче вцепляясь в свою мишень.

– А бабуля? – продолжала расспрашивать Алиса.

Машина опять вильнула.

– Что – бабуля? Ваши бабушки практически незнакомы. Что ты выдумываешь всякие ужасы, Алиса?

Первыми прибыли в Монтаржи Аньес и Франсуа-Мари с детьми. Открыл им Вилли – он ночевал у Нану.

– Это что за жирдяй? – осведомился Эван.

– А где наши подарки? – спросил Аксель.

Вслед за ними явились Жером и Пэмпренель с Ахиллом в люльке-переноске. Брат с сестрой обнялись в прихожей[45].

– А Поля с Алисой не будет? – спросила Аньес.

– Они у матери, – ответил Жером. С некоторых пор он никогда не называл Луизу по имени.

– Я их тоже пригласила! – сказала Нану, уверенная, что новость всех порадует.

– Как? Но, мама, – возмутился Жером, – ты что, не понимаешь…

– Сегодня Рождество, – перебила его Нану. – Все должны постараться жить в мире. Хотя бы раз в году.

Пэмпренель настроилась по-боевому. Она нисколько не боялась проиграть рядом со старушкой Луизой. Аньес даже стало жалко бывшую жену брата – каково ей будет увидеть 25 декабря счастливую соперницу. Хорош рождественский подарочек!

– Нам подарили по хомячку, – похвастался бабушке Эван.

– Бедные зверушки, – вздохнула Нану. – Ну а я не знала, что вам купить, – у вас все уже есть. Поэтому вот вам, как и всем остальным, по конверту с деньгами. Не стойте на пороге, заходите, а ты, Эван, иди пописай.

– Я не хочу, – сказал Эван, но продолжал извиваться.

Дзынь-дзынь – прозвонил колокольчик. Нану впустила Луизу с детьми.

– Да ты помолодела еще больше, дорогая!

Когда Нану обращалась к Луизе, у нее всегда теплел голос – бывшая невестка оставалась ее любимицей.

– И черный цвет тебе так к лицу! Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Красотку актрису времен моей молодости, Одри Хепберн. Правда-правда, не хватает только широкополой шляпы и сигареты с мундштуком.

– Что ты, Нану, она ведь брюнетка! – возразила Луиза.

Весело смеясь, она вошла в гостиную, но при виде Пэмпренель застыла с открытым ртом. В полном ужасе она обернулась к Нану.

– Сегодня Рождество, – сказала та непререкаемым тоном.

Луиза знала Пэмпренель, когда та еще работала продавщицей-стажеркой у Жерома, в его магазинчике фотопринадлежностей, но с тех пор прошло много времени. Женщины окинули друг друга оценивающим взглядом, и Пэмпренель мгновенно почувствовала превосходство соперницы.