Читать книгу "Стазис - Вадим Картушов"

Иногда Другой шел на уловки. Он приходил не каждую ночь, давал отдохнуть, чтобы после обрушиться с новой силой. Но часто хитрил. Насылал образы, издалека похожие на нормальный сон. Затем врывался в него, превращал воду в вино, а молоко в кровь, выворачивал логику сна наизнанку, заставлял деревья расти из облаков, вынимал у детей глаза и менял их на стариковские, вынуждал всех улыбаться одинаково – одними губами. Скручивал и раскручивал сон, как ленту Мёбиуса.

Из-за этого Синклер стал бояться даже обычных, нормальных снов. Он нигде не чувствовал себя в безопасности. Нормально поспать удавалось, только если сильно напьется или получит по голове. Часто два этих состояния удавалось совмещать.

Еще он хорошо спал под колокольный звон. И хорошо спал последние пару дней, когда они с Горбачом и Лизой уходили из Красноармейска. Синклер не знал, что именно сыграло роль, но ночные атаки Другого ослабли.

Так что механический обморок он воспринимал как бонус. Такую короткую анестезию перед бесконечной операцией. Словно посидеть на дорожку. Хорошо иногда ничего не чувствовать, ничего не знать, ни на что не влиять, просто немного отдохнуть. Он успел почувствовать щекой, что пол кузова грузовика холодный и шершавый. Это было приятно. Успел ощутить тряску – его куда-то везли, и это тоже было приятно. Хорошо, когда тебя кто-то везет.

Он очнулся еще раз и не понял, сколько прошло времени. Тянуло табачным дымом, кто-то негромко матерился за бортом грузовика. Кажется, они встали. Уже приехали или что? Синклер хотел посмотреть, есть ли кто в кузове, но решил пока не шевелиться. Хорошо отдохнуть в темноте, но голова и так уже сильно болела. «Я все-таки не железный», – подумал Синклер. Он попытался прислушаться к происходящему за бортом. Там ругались и ссорились.

– Ты больной, да? Ты нормальный вообще человек или конченый? Ты проверить не мог? – спрашивал один голос, молодой и быстрый.

– Я проверил. Все хорошо было, – ответил другой, флегматичный и пожилой.

– Хуле мы стоим, если хорошо?

– Было хорошо, а стало плохо.

– И хуле ты проверял тогда?

– Когда проверял, было хорошо. Теперь плохо стало.

– Ты прямо бесишь меня. Ты вообще понимаешь, что у нас в кузове эмиссар лежит?

– Понимаю, – ответил пожилой.

– Давай херню свою крути быстрее.

– Если будешь на меня орать, я ее никогда не откручу.

– Хуле? – спросил молодой.

– Я расстраиваюсь, когда на меня кричат. Работаю медленнее. Помолчи, пожалуйста. Не ругайся матом, дай поработать спокойно. Или я тебе этим ключом яйца отверну. Это не чинится.

Обладатель молодого голоса заткнулся. Кажется, отошел. Он снова начал материться, но уже тихонько, в сторонку. Щелкнула зажигалка. Молодой нервничал и курил без остановки. Синклеру тоже захотелось курить.

– Володя, ссы быстрее! – крикнул молодой. – Ты где вообще есть?

«Если механик-водитель чинит грузовик, то он не Володя, – подумал Синклер. – Стало быть, Володя – другой боец из конвоя. Ну, правильно, по уставу. Значит, в кузове никого больше нет». Синклер попробовал поворочаться, но понял, что дело дрянь – спеленали его намертво. Он так и не понял, кто эти парни. Скорее всего, Хлеборобы. «Значит, князь или Коршун выслал засады. А я попался, как непуганый идиот. Расслабился с этими детьми, забыл, как работать надо. Раскис, как хлеб в молоке. Глупо, непростительно. Себя подставил и их подставил. Кстати, где они?»

В борт грузовика стукнуло, будто на него упало что-то тяжелое. Тихий матерок молодого перешел в кашель. Кашель быстро закончился. Синклер услышал звук падающего тела. Механик-водитель при этом продолжал равнодушно скрипеть ключом в недрах грузовика. «Час от часу не легче», – подумал Синклер. Некоторое время за бортом шуршали. Кажется, кто-то обыскивал упавшего бойца. Звякнул борт грузовика. Синклер пытался посмотреть, кто там лезет, но не смог перевернуться.

– Вот ты какой, – сказал незнакомый голос. – А то я тебя рассмотреть не успел толком. Так и не подумаешь, что опасный.

– Синклер, это мы! – сказала Лиза. – Да дайте сюда ключ, я ему наручники сниму! Вы не видите, как ему неудобно?

Синклер улыбнулся. Хорошо, что никто этого не видел, потому что он лежал лицом к стене. Синклер так редко улыбался, что забыл, как это делается. И главное – зачем делается. Обычно вместо улыбки у него выходила корявая гримаса. Не улыбка, а мимическое недоразумение. Жаль, что никто не видел. Лиза расстегнула наручники. Она шумно потребовала у человека с незнакомым голосом нож, чтобы разрезать веревки. Тот отказался и сам разрезал веревки. Синклер поднялся, размял затекшие руки и ноги. Горбач стоял рядом с машиной. В руке был пистолет, но палец не лежал на крючке. Видимо, все спокойно. Он увидел Синклера, обрадовался, сделал к нему шаг и замер, словно застеснялся. Синклер немного подумал и аккуратно похлопал его по плечу. Этого было достаточно. Обладатель молодого голоса лежал у грузовика без сознания. Рядом стоял пожилой человек в синей куртке механика и грустно смотрел на него. Вытирал от масла разводной ключ ветошью.

– Филин, помягче нельзя было? – спросил механик.

– Куда уж мягче? Скажи спасибо, что не убил. Я его как спать уложил, по горлышку – раз. Ну, говорить не будет неделю или две, но потом очухается. Оно же нам и хорошо, как считаешь? Ты бы торопился, кстати. Вторую половину только во Владимире заплачу, – сказал незнакомый Филин.

Теперь Синклер смог разглядеть его получше. Он смотрел, пока Филин шептался с водителем-механиком. Вскоре тот кивнул, достал из кабины складной велосипед и уехал дальше по дороге. Филин был одет в форму Хлеборобов, причем в обычный солдатский жилет без нашивок и шевронов. «Или он простой боец, или, наоборот, боец вовсе не простой, раз может позволить себе ходить вот так. Вариант третий – он вообще не боец, – подумал Синклер. – Слишком экономные движения, слишком профессиональный взгляд».

Улыбчивый, с богатой мимикой. Невысокий, но гибкий и крепкий. Аккуратная борода, под ней круглое лицо. Располагающее к доверию, пожалуй. Такой может быть кем угодно: пекарем, писарем, батальонным бухгалтером, убийцей, княжеским поэтом.

В лесу крикнула птица. Синклер заметил, как за долю секунды изменилось лицо Филина. Насколько экономно он развернулся в одну пятую оборота, как сузились глаза, как напряглись мышцы на шее, а ноги слегка согнулись, словно Филин был готов к прыжку. Так же быстро он расслабился и снова заулыбался.

«Убийца, тренированный агент, бывший телохранитель или даже боевой архангел княжеского уровня, – подумал Синклер. – Это и впрямь становится интересно».

– Рад познакомиться, к вашим услугам, много наслышан, – сказал Филин и протянул Синклеру руку.

Тот не стал ее пожимать.

– Понимаю, – сказал Филин. – Чего тут непонятного. Мы еще мало знакомы, а руки каждому жать – скоро рук не останется.

Синклер посмотрел на Горбача и Лизу. Горбач выглядел смущенным, словно напортачил и ждал, когда за это придет наказание. Лиза, наоборот, вся светилась. «Она правда рада, что я нашелся», – подумал Синклер. Очень странное чувство. Оно понравилось Синклеру.