Читать книгу "На перекрестке - Ирина Быстрова"

— Мама, — суровым голосом произнесла дочь, не успела я переступить порог квартиры, — ты срочно нам нужна.

— Кому это? — спросила я, швыряя сумочку на пол.

— Ты не в духе? — поинтересовалась Иринка, проследив взглядом за полетом сумочки.

Я вздохнула.

— В грустях? — продолжила допытываться дочь. — Или рвешь и мечешь?

Я прислушалась к себе.

— Наверное, это скорее разброд и шатание, — наконец определила я.

— Годится, — кивнула дочь.

— Для чего это? — вяло полюбопытствовала я, снимая туфли.

— Будем переставлять мебель, — сообщила Иринка.

— Что?! — выпрямилась я. — Какую мебель? Куда переставлять?

— Мою мебель. С одного места на другое. — Дочь села на корточки и обняла подскочившую к ней Бренду.

— Зачем? — Я помотала головой. — Чепуха какая-то.

— Хочу, — объявила Иринка. — Чтобы поднять настроение.

— А что у тебя с настроением? — забеспокоилась я. — Случилось чего?

Вчера вроде все еще было прекрасно. Но за этой молодежью не угонишься. У них жизнь может разрушиться и обратно сложиться из осколков за считаные минуты. Впрочем, кто бы говорил. У самой сегодня…

— Димка уехал на море, — мрачно сообщила Иринка.

Ага, понятно. Разлука. На две недели. Не страшно.

— Да ладно тебе! — бодро произнесла я. — Завтра уже все наладится. А через пару недель он вернется. Может, без перестановки обойдемся?

— Ни фига, — отрезала Иринка. — Иди переодевайся и ужинай. А потом приступим. — И они с Брендой ускакали в гостиную.

Я рухнула в постель в четверть первого. Мы переставили мебель, а потом принялись перебирать всю мелочовку, которая лежала в Иринкином шкафу и была разбросана по стеллажу. И еще решили помыть окно. Обычная история при перестановках. Стоит только начать, как задачи множатся со скоростью света.

«Спасибо тебе, Боже, — успела подумать я перед тем, как заснуть, — за то, что у меня есть дочь. И за то, что она дюже шебутная. Иначе пить бы мне сейчас снотворное». Подумала и отрубилась.

И еще хорошо, что на рабочем столе у меня ворох бумаг по рекламной кампании. А сроки поджимают.

Весь следующий день я пахала, как пчела. Или пашут лошади? А пчелы что тогда делают? Ладно, пусть будет синтез пчелы и лошади — я трудилась весь день, прервавшись лишь на два кофе и один обед.

— С ума сошла, — сказала Ольга Аркадьевна часа в три.

— Может, хватит? — предложил шеф в пять. — Ты как будто эстафету бежишь.

Какая там эстафета! Эстафета — это когда ты бежишь к цели, а я бежала от нее, то есть от необходимости решать. Вопрос «Что делать?» оставался пока открытым. Можно было сесть с ручкой в руках и в лучших традициях позитивного мышления расписать на белом листе бумаги все преимущества и недостатки каждого из способов реагирования на ситуацию, которые только придут в голову. Но организм отвергал такой насильственный метод принятия решения. Я надеялась на озарение. Оно, однако, не спешило осчастливить меня своим визитом. Может, я просто испугала его своей бурной производственной деятельностью? Может, надо сесть где-то в уголке и расслабиться? Мысль эта посетила меня без десяти шесть. О’кей, на сегодня заканчиваю, пойду выпью где-нибудь кофе, посижу в одиночестве, глядишь, оно и накатит. Я ощутила некоторое беспокойство. С озарениями тоже не всегда все проходит благополучно. Когда чертишь на листе свои мысли, хотя бы отчасти контролируешь процесс, но в момент озарения — увы! — духовные движения тебе не подвластны. И все же я предпочитала озарения. Мне казалось, что в них больше истины, нежели в потугах превратить свои внутреннюю жизнь в список на бумаге.

Куда бы мне податься? Я вышла из здания, бросила взгляд налево, потом направо. В «Гурме» или в «Кофе-Хаус»? «Хаус» ближе, но в «Гурме»…

— Госпожа Александрова! — вдруг услышала я знакомый голос.

Я обернулась, чувствуя, как горячей волной заливает уши и макушку.

Павел стоял рядом со своей машиной и улыбался.

— Потеряла меня? — спросил он. — Я вроде бы не опоздал.

Мы разве о чем-то договаривались? Я с недоумением смотрела на него и молчала.

— Эй! — рассмеялся он. — Садись.

Я бросила взгляд на машину. Сквозь стекло увидела большой пестрый букет, лежащий на заднем сиденье. О, черт! Я совсем забыла! Мы же должны ехать к его родителям. У них сегодня какое-то событие. То ли годовщина, то ли еще что-то.

Я медленно спустилась по ступенькам. Павел обошел машину и распахнул передо мной дверцу. «Он не особенно внимателен», — пронеслось в голове. Интересно, ЕЙ он тоже открывает дверцу? Я упала на сиденье и вздохнула. Неужели теперь я всегда буду думать в манере «а-с-ней-он-тоже-или-нет»? Или это у меня только на первых порах, а потом все пройдет, как легкая форма ОРЗ? Стоп. Это что, уже озарение подкатило? Как будто бы уже решено оставить все как есть, обогнуть препятствие под названием «визит Вики» на медленной скорости и двигаться дальше.

— Как дела? — спросил Павел, усаживаясь рядом.

— Нормально, — пробормотала я, вся во власти своих мыслей.

— Что шеф?

Павла почему-то всегда очень интересовало все, связанное с нашим шефом. Может, у них типа братства, у этих ребят, что управляют бизнесами разных масштабов?

— Жив, здоров… — буркнула я.

Он кивнул.

«Жив, здоров, не глядишь на другую», — внезапно вспомнились строки одного стихотворения. Черт!

Мы тронулись с места.

— Я купил цветы, — сообщил Павел. — Вручишь их маман?

— Почему я? — Я откашлялась. — Почему не сам?

— За мной подарок, — усмехнулся он.

Мы помолчали. Машина медленно двигалась в пробке по Большому проспекту.

— Она о тебе вчера спрашивала, — проговорил Павел.

— Да? — вздрогнула я. — Что именно?

— Да так, — он пожал плечами, — как вообще у тебя дела.

Странно, что это с ней? Моя потенциальная свекровь меня откровенно недолюбливала. Терпела, но не любила. А что еще ждать от женщины, помешанной на своем сыне? Любопытно, как бы она принимала эту Вику? Тьфу! Опять! Я почувствовала легкое раздражение.

— По-моему, она начинает привыкать к тебе, — заявил Павел, притормаживая на светофоре.

— Ммм… — промычала я, не зная, что сказать.

— Это хорошо, — заметил он.

— Для чего хорошо?

— Как для чего? — усмехнулся он. — Для наших отношений.

Я ощутила спазм в горле. Сглотнула. Еще раз. Искоса взглянула на Павла. Он сидел такой спокойный, такой уверенный в себе и такой… чужой. Я уставилась на багажник машины, стоящей перед нами.