Читать книгу "Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой - Альберто Анджела"

А вы никогда не задавались вопросом о происхождении названия Римини? Пассажиры возка тоже этого не знают, а ведь оно происходит от имени реки, которую они пересекают, и связано с любопытной историей.

Мы привыкли думать, что варвары жили далеко от Рима, в лесах Германии, или засушливых областях Северной Африки (слово «берберы» происходит от слова «варвары»), или за ближневосточными пустынями. На самом деле в начале своей истории Рим сражался с варварами «у себя дома», на нашем полуострове. А Романья, которую мы сейчас проезжаем, является этому примером: несколько поколений назад (до 268 года до н. э.) здесь была чужая территория, где обитали могущественные племена галлов, таких как лингоны или сеноны на юге. Название Сенигаллия, в итальянской области Марке, происходит как раз от этого племени, когда римляне основали там колонию Сена-Галлика.

В ходе завоевательных войн к северу от Рима Сенату пришла в голову идея отправить в земли Романьи шесть тысяч солдат, чтобы основать новый город-колонию посреди галльских территорий в качестве оплота для римской экспансии в долине реки По.

На деле они были скорее крестьянами-солдатами, то есть именно колонами, и происходили из Лациума и Кампании.

Было решено построить новый город в устье одной из рек, Аримина (современное название реки — Мареккья), поэтому город так и назвали: Ариминум. А сегодня его название — Римини.

Пройдя проверку на въезде в город, возок направляется в центр. Колеса стучат иначе: кончилось галечное покрытие Виа Эмилиа — длинной консульской дороги, по которой они ехали через сельскую местность. В Римини улицы мощеные, и обода передают жесткость камня позвоночнику пассажиров. С равными промежутками слышны постукивания колес о стыки между плитками вымостки, подобно тому как в наше время, когда путешествуешь поездом, тебя всегда сопровождает ритмичный стук колес на стыках рельсов…

Возок едет по одной из главных улиц, по обеим сторонам — портики, под ними — множество лавок и магазинов. Лузий пристально вглядывается, стараясь ничего не упустить: вот трое собеседников прислонились к колонне портика, вот дети сидят на земле под навесом и слушают учителя с неизменным атрибутом — розгой, рассекающей воздух. Слепой старик держится рукой за плечо юноши, своего раба, помогающего ему огибать товар и людей на тротуаре (аналог собаки-поводыря), двое детей, играющих в камешки… Все эти сцены предстают его взору во время движения возка.

Он улыбается усилиям толстяка снять подвешенную над входом в лавку небольшую амфору, оплетенную соломой. Обеспокоенный торговец спешит ему на помощь, но слишком поздно: неповоротливый и тучный клиент уже завалил, как костяшки домино, несколько амфор, расставленных на земле, и те покатились по улице.

Он удивляется четкой геометрии улиц, пересекающихся под прямым углом. Дома выглядят так, будто это «плановая застройка».

Лузий раньше никогда не бывал в этом городе. Он всегда жил на вилле-фактории и хранит лишь смутные воспоминания детства об извилистых улочках родного городка: сын рабов, он был сразу же после рождения продан хозяином своих родителей своему теперешнему владельцу. Правило простое: потомство четы рабов принадлежит хозяину, который волен продать их, как и когда ему заблагорассудится, подобно тому как поступаем мы с котятами или щенками. В ту древнюю эпоху часть человечества не только не владеет ничем, но не может даже обнимать собственных детей…

Нельзя забывать, что у раба весьма ограниченный мир: вряд ли он узнает что-то помимо дома, квартала и города, где работает. Остальное — вне пределов его досягаемости. Если же он живет на вилле-фактории, в сельской местности, это подобно ссылке.

Нередко рабы рождаются, живут и умирают в одном месте, так никуда из него ни разу не выехав. Понятно, так бывает не со всеми. Многих рабов продают, они переезжают в новый дом, или их заставляют работать в разных местах. Отдельный случай — рабы, заслужившие доверие хозяина, которые выполняют его поручения, совершают закупки, перевозят товары или ездят по его владениям и т. п. В точности как наш Лузий. Хотя ему впервые выпала столь дальняя поездка. В наши дни на автомобиле это расстояние можно покрыть меньше чем за час, а для него это все равно что загранкомандировка.

Вот он встречается глазами с девушкой, сидящей на деревянной скамейке. По одежде она не похожа на рабыню. Возможно, вольноотпущенница или римская гражданка: ему бы не стоило так на нее пялиться. Но инстинкт незнаком с социальными предрассудками. Она тоже на него пристально смотрит, улыбаясь, как умеют только женщины, выражая желание, искренность и вызов. Эта дуэль взглядов продолжается гораздо дольше двух секунд, предела, за которым, как известно, раскрывается тяга и интерес к кому-то. Словно под гипнозом, синие глаза молодого раба не отрываются от нее ни на миг — он будто оцепенел. Девушка так красива… и у нее такое дразнящее тело. Когда он наконец собирается с духом, чтобы открыть рот, возок сворачивает за угол. В глубине улицы завиднелось море с его резкими запахами и неумолчным рокотом. Вот оно, совсем рядом. Раб никогда раньше не видел моря, он впивается в него глазами, полуоткрыв рот, его светлые кудри колышет ветер. Белые квадратные паруса испещряют горизонт. Он так много слышал о море от других рабов… И вот оно в нескольких десятках метров от него, а подойти и потрогать нельзя. Он раб и подчиняется только приказаниям. Вот его грубо хватают за плечо. Это отец больного ребенка. Он хочет знать, где дом хирурга.

Юношу осеняет. Он сходит с возка и направляется к девушке, поразившей его сердце. Подходит к ней с опущенным взглядом, в знак уважения. Он знает, что сильно рискует, если будет вести себя неподобающе. Но знает также, что их взгляды установили тайную связь. Девушка удивлена его приближению, хотя втайне и надеялась на это. Смотрит на него своими темными лучистыми глазами, подобными звездной ночи в пустыне. Лицо обрамляют черные волосы с медным отливом. На ней странный металлический медальон, поблескивающий на солнце. После долгого обмена взглядами, больше похожего на поцелуй, он спрашивает, не знает ли она, где дом знаменитого хирурга. На средиземноморском лице девушки расцветает белозубая улыбка. Она покажет им дорогу. Раб шагает рядом с ней, держась за конскую уздечку. Он краем глаза следит за очертаниями тела девушки, колышущегося в такт ходьбе под туникой. Сама Венера, думает он про себя…

По дороге их руки много раз соприкасаются, незаметно для стороннего глаза. Он объясняет причину их визита, она молча слушает, несколько раз бросая полный сострадания взгляд в сторону мальчика, сидящего в объятиях матери.

Теперь им надо пешком пройти через форум, повозку пришлось оставить на соседней улице под надзором раба-кучера.

Здесь много народу, как на вокзале в час пик: беседующие мужчины в изящных одеждах, толкающиеся зеваки, отцы с сыновьями… Нельзя не заметить, что мужчин здесь больше, чем женщин. Так обстоят дела на форумах и на улицах всех городов империи. Несмотря на эмансипацию, достигнутую женщинами во II веке н. э., вне домашних стен по-прежнему главенствуют мужчины. Это похоже на ситуацию в наши дни в некоторых ближневосточных странах.