Читать книгу "Без права на жизнь - Геннадий Ангелов"

— Братва! С ментами не годится дел иметь, мы все это знаем, не один год. Мне пришлось выйти на базар со Стрельцовым. Много он порядочных людей отправил на «крытку» и сгноил в изоляторах. Мент предложил нам до завтра ничего не ломать, и оставаться на местах.

— Где Михо?

Хриплый голос заставил Черепа повернуть голову назад, и увидеть Седого, крепыша из Харьковской группировки отморозков. Он давно стоял как кость в горле у блатных, но его боялись трогать. По причине того, что не всех менты приняли из его кодлы, и могли быть проблемы не только в зоне, но и на свободе. Ребятки размером со шкаф, часто приезжали к Седому на свиданки и хорошо грели, не забывая отстёгивать в общак, на общее дело. Поэтому Черепу пришлось заскрипеть зубами и отвечать.

— Не знаю, Седой. Есть информация, что его свезли, однако менты молчат и руками машут, отнекиваясь. Кому верить?

Череп пожал плечами и продолжил:

— Нам нужно время, завтра все смогут свалить, кто куда. По дорогам и весям нашей необъятной Родины. Только шуметь не стоит. У ментов везде свои глаза и уши. Они ночью не сунутся, но оборону не снимаем до конца.

Он выдохнул и хотел уйти, но снова в ситуацию вмешался Седой.

— По режиму, что? Послабления будут?

— Седой, меня это не волнует. Я хочу на волю и тюремный режим мне до лампочки. Как, впрочем, и большинству, правильно люди?

Толпа одобрительно загудела, отталкивая Седого как можно дальше, чтобы не лез с вопросами и не мешал. Череп позвал Жилу и, усаживаясь возле дерева на маленький стульчик, злобно глядел в сторону заключённых.

— Ты чего такой хмурый?

Жила вытащил из-за спины поллитровку, и с радостью поставил на землю.

— Казёнка, давай по маленькой.

— Достал уже Седой. Отморозок.

— Так в чём проблема?

Жила усмехнулся и по-деловому открыл бутылку.

— Сегодня последний день, можем и поквитаться. Он мне тоже давно не нравится, боров жирный.

— Кто у нас есть из молотобойцев? Не нам же его дубасить.

— Так у нас не получится, братишка. Ты глянь на себя — кожа, да кости. И я не лучше. Предъяву нужно кинуть, при чём основательную. Давай, за весёлую ночь и бодрое утро.

После выпитой рюмки, Череп осмелел и расхрабрился.

— Да я его сам завалю, как дикого вепря на охоте. Вспорю брюху вот этим самым ножичком.

И длинное лезвие ножа свернуло в наступающих сумерках.

— Не бери грех, — замахал руками Жила. Пацанам скажем, те ему быстро бока намнут. Убивать не стоит. Пусть живёт гнида, и до конца жизни помнит нас. Если выживет, в чём я сомневаюсь. Справедливо?

— Справедливо!

После отбоя, народ разводил костры и готовил ужин. Кто картошку варил, кто кашу. Работа всем находилась, и весёлые компании то и дело обсуждали и горячо спорили о том, кто чем будет заниматься на свободе. Блатные вынесли магнитофон, и под песни Круга «Золотые купола — душу мою радуют», куражились и играли в карты. Череп нет-нет выходил к забору, и пристально смотрел на аллею. На душе у него было неспокойно. Понимал, что менты своего не упустят, и вся их затея фигового листка не стоит. Обнадёживал только Жила, который связался с пацанами, и те пообещали утром приехать и вывезти за пределы области. На баррикадах сидело несколько человек, и играли в нарды.

— Порядок, пацаны?

— Тихо, как в Раю, Череп. Менты не выходят, сидят как мыши, бздят, сам проверь.

— Ладно, Серёга, верю, — пробурчал Череп и вернулся к своим. Вовремя. Там уже шёл тяжёлый разговор с Седым. Грузили его широкие плечи по самые помидоры.

— Ты чего, Седой, базаришь? Что мы с Черепом засунули руки в общак? Баблом распоряжаемся, наркотой? Забыл, что за базар отвечать надо.

За спиной Жилы стоял огромный верзила под два метра ростом, по прозвищу «Маленький». Было слышно, как хрустят у него костяшки пальцев, когда он разминался. Череп в эти минуты не завидовал Седому, зная, какой боец «Маленький» — кровожадный и жестокий.

— Да когда я такое базарил, Жила? Предъяву хочешь дать? Обоснуй. Тем более под пьяную лавочку такие вопросы не решаются. Забыл?

— Это ты мне, паскуда, рожа твоя беспредельная, будешь указания давать, когда, кому и что базарить? Да я тебя сам лично к петухам оформлю.

Жила закипал, и братва затихла, ожидая развязки. Шныри приглушили музыку, чтобы она никому не мешала. Череп ликовал и, закуривая в сторонке, ждал, хитро скалясь и искоса поглядывая на «Маленького».

— Кабздец тебе, Седой. «Маленький», разберись с этой паскудой. Он уже обнаглел и берега не видит.

Тут же образовался небольшой круг, и встретились глазами два давних врага. Седой и «Маленький». Их вражда давно требовала выхода наружу, и момент истины приближался, как паровоз времён революции, пыхтя и выпуская через трубу сизый дым.

— Делайте ставки, братва! — закричал Череп, и первым бросил двадцатку на стол.

— Ставлю на «Маленького».

Братва загудела и подбадривала бойцов. Большая часть была за «Маленького», но и у Седого имелись сторонники. Седой скинул ботинки и приплясывал босиком, словно боксёр на ринге. Ему невдомёк было то, что судьба его давно решена, и сопротивляться бесполезно.

«Маленький» несколько раз дёрнул плечами и покрутил головой. Его могучий торс украшали татуировки в виде пасти разъярённого тигра, и гусарских эполетов. Он ринулся словно гладиатор, рыча и стуча кулаками себя в грудь. Толпа ревела и уже на столике возвышалась немалая сумма денег. Каждый бросал купюры и надеялся на выигрыш своего бойца. Шныри не успевали записывать ставки, и прятали деньги подальше от жадных глаз. Желающих «на шарика» поживится всегда хватало, и стоило держать ухо востро.

Седой с лёгкостью уходил от ударов «Маленького», и не пытался ответить. Было видно, что он более опытный боец, и бережёт свои силы. Пропуская один удар в челюсть, Седой покрутил головой, и не дал свалить себя на землю и втоптать в грязь. Он прогнул спину, и с ловкостью кошки обошёл «Маленького» и ударил по почкам. Тот от неожиданности подпрыгнул, и хватаясь за спину хотел повернуться и ответить, только удар ногой Седого между ног парализовал противника.

— Эй, Седой, куда бьёшь, — кричала большая часть заключённых. — Это не по правилам. Удар ниже пояса запрещён.

Седой остановился и позвал одного из кричавших, пока «Маленький», приходил в себя, и ещё больше зверел.

— Иди сюда, умник, чтобы я посмотрел в твои глаза. И потом ты мне скажешь, какие удары разрешены, какие нет.

Чувствуя себя победителем, Седой терпеливо ждал. Кто-то бросил ему полотенце и бутылку с водой.

— Давай, жирная корова, давай! — кричал Жила, глядя как «Маленький» едва отходит.

— Ну всё, Седой, ты меня достал. За удар по яйцам, ответишь, — заверещал как свинья «Маленький».