Читать книгу "Изгнание беса - Андрей Столяров"

Радужная оболочка его глаз пропала от испуга.

– Куда-нибудь торопитесь? – заботливо спросил я.

– Я… я искал вас, – срывающимся голосом сказал советник.

– Пожалуйста.

– Мне очень нужно сказать вам – так, чтобы никто не знал. Тайно, понимаете, тайно.

Я оглянулся. Коридор был пуст. Я убрал руку. В конце концов, даже если он фантом, то за моей реакцией ему не успеть: пока он вытаскивает пистолет, я его голыми руками положу четыре раза.

Советник загадочно покивал лицом в красных пятнах:

– Я хочу вам сказать, что я ничего не знаю.

– Очень содержательное сообщение. А о чем именно вы ничего не знаете?

– Ни о чем. Честное слово? Мое дело – финансовое. Я перевожу деньги, я оплачиваю счета и больше ничего. Они все решают сами.

– Кто они?

– Бенедикт и Витольд. И еще этот… Краб, техник.

– У вас в Доме есть волновой генератор? – пошел я напрямик.

– Не знаю, – испугался он. – Похоже, что есть. Наверное, есть. Знаете, ощущение очень близкое…

– Господин Фальцев, мы же все равно установим, если вы имели дело с волновыми наркотиками.

Советник выпустил воздух со свистом, как проколотая надувная игрушка.

– Я пробовал «веселый сон», – обреченно сказал он.

Я недоверчиво посмотрел на него. История с «веселым сном» была мне известна. Эти аппараты предназначались для общей анестезии. Считалось, что они должны полностью снимать болевые явления при операциях, вызывая вместо них ощущение легкой радости. Но уже в процессе испытания опытных образцов было обнаружено, что они обладают наркотическим действием с длительным привыканием к наркотику. Аппараты вернули на доработку – меняли спектр, резонансную частоту – деталей я не помнил. Пострадало человек двадцать – в слабой форме.

– Почему сразу не заявили? – спросил я.

– Я… мне сказали, что во второй раз не излечивается… – упавшим голосом ответил советник. – И ведь я контролировал Дом через городской совет. Мог быть скандал. Но я хотел прекратить, я серьезно говорил с Бенедиктом…

– А «саламандры» дали вам понять, чтобы вы не вмешивались?

Советник осекся и, как черепаха, втянул голову.

– Смелее, Фальцев, – сказал я. – Вы же сообщаете мне это не из любви к согражданам. Вы хотите, чтобы мы избавили вас от «саламандр». Так? Кто конкретно вас доил?

– Краб, – еле слышно ответил советник. – Но, наверное, есть и другие. Я не обращался к местным властям, потому что…

– Понятно. Это все?

– Все! – Он впервые поднял на меня затравленные глаза. – Чистая правда.

– Идите, – приказал я.

– Я могу быть уверен?..

– Да, – сказал я. – Закон гарантирует анонимность заявителя.

– Спасибо.

Он побрел – весь мятый и поникший, шаркая ногами.

Я устремился к душевым. Меня не интересовал советник Фальцев. Пусть рэкетом занимается городская полиция. В основном ясно – генератор в Доме выявят, а Дом закроют. Их не спасет ни Бенедикт, ни «саламандры», ни сам сенатор Голх. Тут – закон. Это хорошо. Значит, я могу больше не тратить время на Спектакли. Только главное: искать старшего группы. Нам нужен старший.

Дверь в душевую была заперта, но я сообразил это, лишь сорвав хлипкую задвижку. Влетел внутрь. Внутри было очень уютно. Посредине душевой, там, где каменный пол понижался к зарешеченному стоку, двое незнакомых мне ребят с сильно развитой мускулатурой держали под мышки обвисшего, согнувшего колени библиотекаря. Измученное лицо его было в свежих ссадинах, зрачки – глубоко под веками, в углах губ трепетала кровяная слюна. Видимо, шел крупный разговор. Как раз в тот момент, когда я влетел, третий человек неторопливо и сильно ударил библиотекаря тяжелым ботинком под ребра. Умело ударил. Привычно. Библиотекарь екнул нутром, качнулась неживая голова, изо рта выпал сгусток крови.

Я все понял. Было удивительно, как я не догадался об этом раньше! Зачем-то мягко и бережно прикрыл дверь. Защемило в груди – их было трое.

Тот, который бил, обернулся. Так и есть – Краб.

– Надо же, еще один, – без удивления отметил он.

Его напарники сразу же отпустили библиотекаря. Он мешком повалился на мокрый пол. Начали придвигаться ко мне с боков.

Шумела вода. Почему-то все души у стен были включены. Мелькнула мысль о пистолете – но одно дело фантомы и совсем другое – мелкие шантажисты. Я был в этой стране частным лицом и вовсе не хотел превратиться в центральную фигуру шумного процесса на тему «сотрудник МККР расстреливает мирных граждан». У нас в отделе не одобряли скоропалительных огневых контактов. Из такого процесса меня могли и не вытащить.

– Не бойся, – ласково обратился ко мне Краб, встряхивая обросшие волосами кисти рук. – Мы тебя не убьем. Мы тебя только изувечим.

Он еще не кончил говорить, как я, нырнув, ударил его головой в челюсть. Краб вскрикнул. Но настоящего удара не получилось. На мне уже повисли. Стало душно и тесно. Грязные пальцы с обкусанными ногтями попытались выдавить мне глаз, но я тоже был не новичок: поймал их зубами – раздался придавленный стон. Каждый из этих ребят был вдвое сильнее меня, но они совершенно не владели боевой техникой и только мешали друг другу. Они вцепились в меня и тут же отпрянули. Я стоял у стены. Мой пиджак лопнул по шву, а рубашка лишилась всех пуговиц сразу. Болел бок, и ныла шея. Это были пустяки. Я еще мог работать. Тем более что обстановка не подходила для расслабления. Правда, один из моих противников сидел на полу, раскачивался и баюкал сломанную руку, но двое других вполне прилично держались на ногах. Если бы они были профессионалами, то мне пришлось бы трудно. Но это были дилетанты. Краб, раздув и без того широкие ноздри и хрипя, сплевывал кровь из прокушенного языка. Второй парень – низкий и квадратный – смотрел на меня с явной опаской.

Дух их был сломлен.

– Убирайтесь. – Я пнул ногой дверь.

– Ну, мы тебя еще встретим, – невнятно пообещал Краб, морщась от боли.

– Давай, давай, – сказал я.

– Мы тебя поприветствуем…

Они подхватили сидящего и, не обращая внимания на его жалобные всхлипы, потащили в коридор.

Я сунул голову под ближайший душ, в холодную воду. Пил, чувствуя, как оседает внутри горькая пена. Боль в боку усиливалась. Наверное, сломали ребро. Славный денек выдался. Веселый. Я утерся ладонью и вызвал Августа.

У него даже голос пресекся от новостей:

– Ты уверен?

– Да. Библиотекарь.

– Дай бог, – сказал Август. – Я сейчас свяжусь с полицией, пусть произведут задержание – согласно всем правилам. Как ты себя чувствуешь?

– Жив пока, – ответил я, удивленный такой заботой.