Читать книгу "Владыка морей - Эмилио Сальгари"

— Вы не сердитесь на меня за то, что я тогда… обманула вас? — краснея пробормотала Дарма. — Там, в форту?

— Разумеется, нет! — запротестовал моряк. — Вы были в плену, значит, вы имели право сделать все ради собственного освобождения. Однако, говоря откровенно, я жалею, что вы не в плену у меня.

— Почему?

— Не знаю. Но я… я был так счастлив, когда вы были около меня. Капитан тяжело вздохнул и потом промолвил печальным голосом:

— И все-таки… и все-таки судьба требует того, чтобы я забыл вас. Услышав эти неожиданные слова, Дарма сильно побледнела.

— Да, сэр Морленд! — прошептала она. — Если так хочет судьба, с этим надо смириться.

— Однако я не знаю, чем бы я не был готов пожертвовать, лишь бы иметь возможность не подчиняться этой судьбе.

Помолчав немного, Дарма заговорила вновь трепещущим голосом:

— Так суждено, и пусть сбудется воля судьбы. Мне тяжело говорить это. Но я буду пряма и искренна. В самом деле, вам надо держаться вдали от меня. Что сулит нам дальнейшее сближение? Постойте, не перебивайте меня. Я не могу ошибаться. Мне это подсказывает мое сердце.

Морленд слушал, опустив голову.

— Если вы любите меня, то ведь нас разделяет пропасть. Вы на службе у раджи Саравака, злейшего и непримиримого врага моего отца, моих друзей. Если вы предложите мне свою руку, что я должна сказать? Отказаться от отца, от спасших меня людей? И потом, что бы было дальше? Если я пойду с вами, куда вы поведете меня? От моих друзей к тем, кто поклялся в ненависти ко всем нам». Ведь я права, сэр Морленд? Да, вы должны подчиниться приговору судьбы, разделившей нас непроходимой пропастью. Когда вы будете свободны, постарайтесь забыть меня. Вы снова выйдете в море. Ну, что же? Вы послушаетесь голоса долга и„ И лучше, право же, бесконечно лучше будет, если в этот час, готовясь снова в бой, вы не будете думать о нас, обо мне. Забудьте о том, что на этом корабле есть девушка, которую вы любили и которая любила вас. Пусть не дрогнет ваша рука, когда вы будете стрелять по «Властителю океана». Наша участь предопределена. Наша судьба предначертана кровавыми буквами в книге вечности, и все мы готовы к гибели, ждущей нас.

— Вы хотите, чтобы я убил вас, Дарма? — воскликнул моряк страстно, прерывая речь девушки. — Всех, всех остальных — да. Но вас, Дарма, никогда.

Он произнес слово «остальных» с выражением жгучей ненависти. Невольно Дарма затрепетала и поглядела на него с ужасом.

— Можно думать, — сказала она чуть слышно, — будто у вас есть причины, заставляющие вас до глубины души ненавидеть Сандакана, Янеса, наконец, моего отца.

Сэр Морленд закусил губу, как бы раскаиваясь в том, что позволил вырваться признанию, но через мгновение оправился.

— Командир погубленного кем бы то ни было судна никогда не может простить тем, кто погубил его корабль. Я обесчещен, и рано или поздно, но я должен отомстить за это бесчестье.

— Неужели же„ в самом деле… вы способны погубить всех моих друзей, даже моего отца? — с ужасом спросила Дарма.

— Было бы лучше для всех нас, если бы ваши друзья не заботились о моем спасении, когда мое судно пошло ко дну под их выстрелами! — избегая прямого ответа, отозвался моряк. — Ах, этот ужасный крик гибнущих на моих глазах людей моего экипажа! Как он терзает меня! Я слышу его и днем и ночью.

— Что? Что вы сказали? — спросила Дарма, волнение которой мешало ей слышать слова моряка.

— Ничего, — ответил он подавленным голосом. — Ничего, мисс Дарма. Я бредил.

С этими словами он поднялся со своего кресла и в глубоком волнении принялся вновь расхаживать по мостику, как бы совершенно не чувствуя боли, причиняемой ему жестокой раной в груди.

Доктор Хельд, находившийся поблизости, увидев его в таком волнении, приблизился к нему.

— Слушайте, сэр, — сказал он, — вам непозволительно так волноваться. Это может повлечь ужасные для вас последствия. Я вам запрещаю это. Не забывайте, что моя опека над вами еще не кончилась.

— Что за важность, если моя рана вновь откроется? — с невыразимой горечью ответил Морленд. — Если бы моя жизнь должна была оборваться, я был бы только сердечно рад этому. По крайней мере, всему был бы один быстрый конец.

— Выходит, что вы сожалеете о собственном спасении? — сказал врач, беря его ласково под руку. — Это напрасно. Кто знает, что ждет вас впереди?

— Одно только горе и ничего больше, доктор.

«Властитель океана» продолжал двигаться в прежнем направлении, поддерживая скорость около семи узлов. В полдень Янес и Сандакан произвели наблюдение и установили, что судно находится в пятистах милях от Мангалума. Это расстояние корабль мог пройти за сутки с небольшим, не ускоряя хода.

Желательно было как можно скорее добраться до этого надежного убежища, потому что погода обещала резко ухудшиться. На южной стороне неба показались беловатые облачка, которые, несомненно, предшествовали целой армии настоящих туч, и Малайскому Тигру, видевшему все признаки близости бури, не хотелось быть застигнутым врасплох в этих широтах, где воды изобилуют подводными скалами и мелями.

Предположения о близости бури не замедлили оправдаться.

Действительно, к вечеру солнце, прежде чем скрыться за горизонт, было окутано словно черным саваном — пологом черных грозовых туч, а легкий бриз, появившийся около полудня, превратился в сильный ветер.

—Назавтра готовьтесь вытерпеть изрядную качку! — сказал Янес доктору Хельду, когда американец, проводив в лазарет раненого, снова вышел на палубу. — Если мы не успеем удрать, «Властителю океана» придется понырять, изображая собой утку большого калибра. Кажется, без урагана не обойдется.

— До Мангалума уже близко! — ответил Хельд,

— Но лучше было бы и с ним не знакомиться. Ведь Мангалум не что иное, как высокая скала. Два островка, расположенных по бокам этой скалы, не больше, чем два больших камня. Убежище не из первоклассных.

— И живут же люди в таких углах?! — пробурчал американец.

— Да, живут и, кажется, находят его отличным. Но суда заходят туда очень редко, и угольный запас возобновляется там лишь периодически, один раз в каждые два или три года.

— Говорят, что Мангалум — самая маленькая из существующих колоний. Правда ли это, мистер Сандакан?

— Смотря на чей взгляд, мистер Хельд. Во всяком случае, в прошлом году там было всего-навсего около ста обитателей. Раньше было на два десятка больше, но как-то ночью огромная океанская волна захлестнула остров и унесла с собой часть жителей. Кажется, остальные должны были бы после этого покинуть несчастный остров и разбрестись по белу свету. Но в этих людях слишком велика привязанность к их родине, и они не хотят покидать ее. И потом, они думают, что нет в мире другого подобного угла, где бы они нашли такую свободу, как у себя дома. Живут они своеобразно: все у них общее, все работы делаются общими силами. Главой является старейший среди них, но он обладает очень ограниченной властью. Они не знают, что такое деньги, и когда золотая или серебряная монета попадется им в руки, они смотрят на нее точно так же, как на какую-нибудь забавную раковину. Женщин там значительно больше, и они работают наравне с мужчинами. Словом, своеобразный мирок.